– Для меня имеет. – «Он должен быть наказан за то, что сделал с ней!» – Давай найдем его и заставим страдать.
Люси рассмеялась тихо и печально:
– Мне этого совсем не хочется.
Тео понимал, что они куда-то двигаются, но понимал также и то, что за рулем – Люси. По-видимому, она покончила с той историей.
На глазах Люси появились слезы, к такому развитию событий Тео не был готов. Он встал со своего стула, чтобы направиться на кухню за салфетками, но она его остановила, мягко положив ладонь на руку.
– Сегодня не будет нервного срыва, я тебе обещаю. Сегодня пятница, а ты знаешь, что срывы у меня бывают только по вторникам.
– Конечно. – Тео продолжал стоять, понимая, что ее слезам все равно, какой сегодня день.
– Теперь мне все это кажется фантазией. Ты знаешь, как давно я не казалась себе такой стройной и не чувствовала себя так хорошо?
– Думаю, очень давно.
– Наверное, когда меня только отлучили от груди и стали кормить твердой пищей.
Тео рассмеялся.
– Поэтому спасибо тебе. – Люси сказала это очень серьезно.
Тео был тронут. Ему захотелось рывком посадить ее к себе на колени, обнять и целовать до тех пор, пока они оба не задохнутся. Но сигналы, которые поступали от нее сегодня, заставили его повременить с осуществлением этого плана.
– И тебе тоже спасибо.
– Ты не должен беспокоиться. Я же знаю, что эти деньги помогут тебе с медицинским колледжем.
Тео глубоко вздохнул, придвинул стул ближе к Люси и снова сел.
– Когда умерли мои родители, я оставил их вклады и наличные средства в трастовом фонде для Бадди, а дом и все свое имущество они завещали мне. Родители частично плачивали мою учебу в медицинском колледже, а остальные деньги я брал в долг, который мне придется выплачивать еще много лет. – Люси кивнула.
– Я не могу тронуть ни цента из денег Бадди. Люди с синдромом Дауна сейчас живут очень долго, но часто с возрастом у них возникают осложнения. Я понятия не имею что Бадди понадобится в жизни и когда. Так что эти деньги не мои.
Люси нахмурилась.
– Значит, ты хочешь сказать, что каждый сброшенный мной фунт – это вклад в тысячу долларов непосредственно в твое обучение в медицинском колледже?
– Если говорить совершенно откровенно, то именно так.
– Понятно. Мне действительно не следовало есть тот ореховый пирог.
Тео рассмеялся:
– Ты говорила, что там была только половина пирога. – Помолчав немного, Люси склонила голову к плечу и улыбнулась Тео.
– А каким врачом ты хочешь быть?
– Физиотерапевтом.
– То есть психотерапевтом? – Тео покачал головой:
– Нет, Каннингем. Я знаю, каким врачом я хочу стать, это называется физиотерапевт – лечение физическими упражнениями в условиях стационара, главным образом послеоперационная реабилитация.
– И сколько на это уйдет времени?
– После медицинского колледжа четыре года ординатуры и один год работы младшим научным сотрудником. В лучшем случае семь лет до конца учебы. Я закончу обучение только в тридцать девять лет – старым и седым.
– Не могу себе такого представить. – Люси снова ему улыбнулась.
– Я хочу сказать, что твоя мечта и моя мечта сплетены воедино, Люс. Вот как обстоят у нас дела.
Люси вертела в пальцах кофейную чашку.
– Я не могу дождаться, когда вырвусь от этого психа Стивена и создам собственную компанию. Я хочу сама принимать решения. Хочу получить возможность процветать или тонуть самостоятельно.
– Скоро ты получишь такую возможность. – Какое-то время Тео и Люси молчали, глядя друг другу в глаза. Затем Тео взял ее за руку:
– Я тебе когда-нибудь говорил, что Бадди – мой герой?
– Нет, – ответила Люси.
– Да. Бог поставил его в ужасно невыгодное положение, но он всегда использует свои возможности по максимуму. Я рассматриваю профессию врача как мой собственный способ поступать так же.
– Это здорово.
– Ты – полная противоположность Бадди. Понимаешь, о чем я говорю?
Люси казалась удивленной.
– Не совсем.
– У тебя есть все, Люси. Мозги. Красота. Чувство юмора. Решительность. Доброе сердце. И я передать тебе не могу, как мне радостно видеть, что ты всем этим пользуешься.
Она рассмеялась, но этот смех был скорее коротким рыданием, и стало совершенно очевидно, что на этот раз слезы остановить будет нелегко.
– Я схожу за носовыми платками.
– Пожалуй, это хорошая идея.
Тео вернулся с целой коробкой бумажных носовых платков, и Люси хмыкнула сквозь слезы.
– Мне очень жаль, что я так занят, Люси. Я хотел бы, чтобы было иначе, но так уж все сложилось. Я могу только просить тебя быть терпеливой. – Она высморкалась и кивнула.
– Терпение не входит в число моих главных достоинств.
– Иди ко мне, Люси.
Тео потянул ее к себе на колени и крепко обнял. Люси обвила его руками и тоже крепко обняла. Это объятие было полно любви и понимания, и Тео ощутил его животворную силу.
Понемногу характер их объятий изменился. Люси свернулась клубочком, расслабилась и прильнула к Тео. Он нежно обнимал ее, ощущал ее дыхание, вдыхал ее запах, глубоко наслаждаясь уже тем, что просто держит эту женщину в своих руках.
– Я и правда хочу это сделать, Тео.
– Обнимать меня?
– И это тоже. – Люси отстранилась и заглянула ему в глаза. – Но я говорила о своей цели. Я хочу добиться успеха.
– Я знаю. – Тео вытер с ее щеки размазанную тушь. – Но нам нужна серьезная мотивация. Ты со мной?
Она широко раскрыла глаза:
– Конечно.
– Наша задача – сбросить еще тридцать два фунта за двадцать одну неделю. Это возможно, но будет очень нелегко. Поэтому выбери что-нибудь – что-то большое, основательное и очень для тебя привлекательное – в качестве награды, когда достигнешь цели.
– Полагаю, карамель в шоколаде исключается?
– Совершенно верно.
– Тогда создание собственной компании.
– Нет. Это не должно быть связано с работой. Это должно быть баловством. Приключением. Чем-то таким, чего ты будешь ждать с большим нетерпением.
Он увидел, как ярко вспыхнули ее глаза.
– Хорошо, – прошептала она. – Я хочу опять лечь с тобой в постель.
Тео едва не упал со стула.
