– Я в жизни не видел такую юбку. – Но он слышал о женщинах, которые отказывались носить женскую одежду. – Ты что, одна из тех ненормальных женщин, которые предпочитают носить мужскую одежду? – Подозрения на какой-то момент победили страсть. Что он знал о женщине, на которой женился?
– Мужскую одежду? А разве это не запрещено законом?
Он нахмурился, отвечая:
– Только в некоторых городах.
– Мы с Эвитой совсем не собирались шить мужскую одежду. Мы просто сшили две узких юбки вместе.
Он с облегчением вздохнул. Ее стремление учиться в медицинской школе не привело ее к желанию носить мужскую одежду. Затем он сообразил, что так и не понимает причину появления такой необыкновенной одежды.
– Но зачем?
– У Ричарда нет дамского седла. Как иначе могла бы я ездить верхом?
– В этом есть смысл. – Он выпустил из рук скомканный материал.
Получив разумный ответ на свой вопрос, он успокоился.
– Забудь про юбки. А как мне попасть туда, куда я хочу?
– Тут есть пуговица. – Она взяла его руку и положила к себе на талию.
Он заворчал и, расстегнув пояс, спустил ее юбки до колен. А ее пальцы пытались справиться с пуговицами его рубашки.
Рэнсом понимал, что сегодня все произойдет быстро, слишком сильно оба они изголодались. Он сдвинул ее расстегнутую блузку с плеч и поцеловал обнажившуюся грудь. Почувствовав, что она пытается расстегнуть его брюки, усмехнувшись, все еще прижимаясь к ее груди, он тихим голосом пробормотал:
– Торопишься, детка?
Дразня его своими нежными пальчиками, она, в свою очередь, спросила:
– А ты нет?
И в этот раз все действительно произошло очень быстро, очень энергично и страстно.
Расстегивая пуговицы его рубашки, Анджела, вероятно, случайно расстегнула пуговицу на кармане, и в какой-то момент медальон Сабрины выпал из кармана. Он видел, как, поблескивая металлической поверхностью, он пролетел в воздухе и опустился на грудь Анджелы.
Невероятное чувство вины буквально обожгло его душу, и, как будто вымаливая прощение, он простонал:
– О, Сабрина!
Она вздрогнула, услышав имя сестры. Если бы он в этот момент не смотрел ей прямо в глаза, он бы этого не заметил. Рэнсом был ужасно зол на себя, он ведь обещал сам себе, что никогда не будет произносить вслух имя Сабрины, занимаясь любовью с ее сестрой. Прошлое невозможно было изменить, Сабрина была мертва.
Его женой была Анджела. И мужчина не мог жить одними воспоминаниями.
Прошел час, пока он помылся, побрился и взялся за еду. Его дядюшка присоединился к нему в кухне, где он еще не кончил есть.
– Еще один человек появился на ранчо, – сказал Ричард. – Он помогает Франциско с лошадьми. Говорит, что служил с тобой во время войны, его зовут Крейтон, Сойер Крейтон.
Из всех, кого Рэнсом приглашал приехать в Техас после войны, он меньше всего ожидал увидеть Крейтона. Сойер надоел своим приятелям-солдатам рассказами о его маленькой плантации, которую он буквально отвоевал у великой природы в Миссисипи. Что он мог делать в Техасе?
Рэнсом нашёл бывшего солдата в маленькой пристройке.
– Сойер, рад вас видеть в Техасе!
– Боже, что я вижу? Это не привидение? Мы слышали, что вас убили.
– Думаю, я слишком крепкий орешек даже для янки. – Рэнсом усмехнулся во весь рот, протянул руку Сойеру, а затем заключил его в объятия.
За два года, которые прошли со времени их последней встречи, Сойер постарел, морщины на лице стали более глубокими. И хотя он радовался встрече с Рэнсомом, в глазах его сохранялась печаль.
– Черт возьми, майор, – он похлопал Рэнсома по спине, – вы действительно живой.
– Никаких чинов, приятель, мы теперь гражданские люди. Расскажите, как ваша семья?
От этого вопроса глаза у гостя затуманились.
– Они не пережили зиму, сэр. Они были истощены из-за плохого питания, и лихорадка скосила их, одного за другим.
Свежая, неутоленная боль слышна была в его голосе. Рэнсом был хорошо знаком и с такими последствиями войны. Недостаточное или некачественное питание приводило к гибели людей так же часто, как и пули на поле сражений.
– Вся плантация превратилась в руины, пока меня не было. Я не мог уплатить налоги, не было рабочих рук, чтобы обрабатывать поля, а Маргарет и малыши погибли. – Он пожал плечами.
– Я знаю, слова мало значат в таких случаях, – проговорил Рэнсом. – Но мне очень жаль.
Сойер молча кивнул.
А Рэнсом решил сменить тему:
– Скажите мне теперь, что привело вас в Техас?
Подобие улыбки появилось на лице гостя.
– Куда еще податься человеку? Я помнил все ваши рассказы о том, что в Техасе после войны нужны будут умные мужские руки. Я понадеялся, что ваш дядя найдет место для видавшего виды кавалериста, служившего с его племянником. Даже не мог подумать, что встречусь тут с вами.
– Если хотите, я с удовольствием возьму вас на работу. У меня никогда не было лучшего помощника.
– Не торопитесь давать обещания. Я ведь абсолютно ничего не знаю о быках, я выращивал хлопок. Но ездить верхом я научился тогда же, когда научился ходить. И я думаю, что охотиться за быками не намного труднее, чем охотиться за янки.
Рэнсом рассмеялся, довольный тем, что его друг будет опять рядом с ним. Он не только будет иметь еще одного пастуха, но и человека, на которого можно положиться, если придется защищать Анджелу.
– Я поделюсь с вами одним секретом. Охотиться за быками легче, они не такие злобные, как янки. А теперь пойдемте в дом, выпьем по чашечке кофе. Нам надо наверстать все то, что мы пропустили за два года.
Глава 13
Анджела прислонилась к гладким после дождя веткам можжевельника, когда у нее началась рвота. В перерывах ей приходилось вдыхать запах влажного можжевельника, который ей был весьма неприятен. Наконец спазмы прекратились, и она сполоснула рот водой из фляги. Одна ее рука была прижата к животу. Она еще не могла ни видеть, ни чувствовать присутствие ребенка, который был причиной ее утренних недомоганий.
Справа от нее стадо Длинных Рогов передвигалось на север, не обращая внимания на непрекращающийся дождь. Ей трудно было поверить, что она связала свое будущее с такими непредсказуемыми животными. Вначале одновременное движение огромного числа животных пугало ее, но потом она поняла, что они сами были напуганы, и рев быков стал такой же привычной частью похода, как и необходимость кормить мужчин.
Она помассировала ноющую спину. Уже тридцать дней она провела, готовя однообразное меню: черный кофе, бисквиты, фасоль, мясо и подливку. День за днем она в темноте готовила завтрак, будила мужчин, кормила, убирала после того, как они уходили, складывала все в повозку, а проехав какое-то расстояние, разгружала повозку и готовила следующую еду.
