Марлена понимала, что он посадил ее так ради ее же блага, чтобы иметь возможность закрыть от песка своим телом.
Но думал ли он при этом, что в таком положении ей было невозможно избежать трения о его мужскую плоть? Устыдившись, что она думает о таких вещах, когда жизнь их висит на волоске, Марлена тем не менее не способна была думать ни о чем другом.
Пока вороной жеребец, громко фыркая, пробивался сквозь песчаную бурю, принцесса вскрикивала и вздыхала, стараясь не прикасаться к столь желанному крепкому телу рейнджера. Ее щеки залил румянец, когда она неожиданно обнаружила, что не она одна не могла сидеть спокойно.
Его затвердевшая плоть начала ритмично подниматься, чтобы встретить каждое ее робкое прикосновение. Сначала принцесса решила, что это случайность, но скоро поняла, что он поступает так сознательно. Осторожно и даже робко он наступал и отражал ее движения, дразнил ее, и скоро она ощутила приятное давление на свое влажное лоно.
Буря бушевала вовсю, и то же самое происходило с ними. Вскоре они уже энергично толкались и терлись друг о друга, сидя в одном седле верхом на измученном животном.
Странная, волнующая игра перестала быть игрой, когда принцесса, к своему удивлению, вдруг ощутила ту же страсть, которую испытала, когда Вирджил занимался с ней любовью в пещере.
Он видел, что происходит с ней, потому что то же самое происходило и с ним. Господи, если бы еще вчера кто-нибудь сказал ему, что он будет испытывать такую страсть к женщине и достигнет пика наслаждения, когда будет ехать вместе с ней на лошади в разгар песчаной бури!
Он не должен был выпускать свое семя, отдавшись порыву этой безудержной страсти, полностью захватившей его, но он больше не в силах был себя сдерживать.
В вихре ревущей бури и кружащегося песка они приникли друг к другу, имитируя любовные движения, пока не достигли наивысшего наслаждения и не содрогнулись в волнах экстаза. В этот момент рев и вой песчаной бури достигли максимальной силы, а затем все стихло. Буря прекратилась.
Первая мысль, которая посетила Вирджила после того, как его дыхание пришло в норму, что он не сможет добраться до Эль-Пасо, если не отдохнет от этой женщины. Он должен хоть ненадолго сбежать от соблазнительной чертовки, иначе его голова совсем перестанет соображать.
Глава 30
К пяти вечера, когда солнце еще высоко стояло в небе, они наконец достигли края пустыни, пройдя много миль с запада на восток. Вирджил молча поздравил себя. Ему удалось провести эту женщину невредимой через горы Сакраменто и пустыню Туларосы, безлюдную и безводную, кишащую ящерицами, тарантулами и гремучими змеями. Женщина не пострадала в этом путешествии, а вот он… За пятнадцать лет службы он не получил ни царапины, но за три дня, проведенные с ней, у него оказался оцарапан подбородок, разбито ухо, подбит глаз и сломаны ребра.
Вирджил ощутил небывалое облегчение, когда натянул поводья возле невысоких грушевых деревьев и стройных раскидистых пальм, растущих у подножия гор. Еще большее облегчение охватило его, когда он осознал, что эта привлекательная, но причиняющая массу неудобств женщина на несколько благословенных часов окажется вдали от него.
Любопытная принцесса, теперь снова сидящая за его спиной, захотела узнать, почему они остановились. Она заглянула через его плечо и едва не запрыгала от восторга.
— Мы едем туда? — спросила она, заговорив впервые за последний час.
Вирджил, не оборачиваясь, пробурчал:
— Если ты обещаешь хорошо себя вести и не ссориться хотя бы до утра, мы проведем эту ночь в Тьерра-дель-Энканто. Ну как?
— Это гостиница? — спросила она, разглядывая двухэтажное светлое здание, стоявшее у подножия гор.
— Нет, это частный дом.
Пока они ехали по длинной дороге, усыпанной гравием и обсаженной высокими пальмами, Вирджил пояснил, что дон Амондо Ривас — его старинный верный друг, владелец обширного ранчо и он будет очень рад приютить их на ночь.
— А как ты ему меня представишь? — спросила принцесса.
— Амондо не любопытен, — ответил Вирджил. — Он не будет задавать лишних вопросов. Ты будешь той, кем я тебя представлю.
— Ну, тогда будь добр, сказать ему, что я…
— Не начинай опять этой ерунды насчет принцесс, — раздраженно перебил он. — Решим так. Ты будешь мисс Джонс.
— А как мое имя?
— Эва, — ответил он так быстро, что принцесса насторожилась.
— Эва? Так зовут одну из твоих…
— А вот и сам Амондо, — перебил ее Вирджил и приветливо помахал рукой.
Принцесса увидела широко улыбавшегося мексиканца, который спешил им навстречу. Высокий крепкий мужчина с проседью в коротких волосах, с тонкими усиками, черными блестящими глазами и смуглым мальчишеским лицом, дон Амондо Ривас сразу понравился принцессе.
Вирджил снял Марлену с коня и затем спрыгнул сам.
Сияющий Амондо Ривас приветливо похлопал Вирд-жила по спине и тепло пожал ему руку.
— Капитан! — Черные глаза Риваса сияли от радости. — Добро пожаловать в Тьерра-дель-Энканто! Как давно ты не навещал нас!
— Рад видеть тебя, дон Амондо, — ответил Вирджил и кивнул на принцессу: — Разреши представить тебе мою спутницу, мисс Эву Джонс. Эва, это мой очень близкий друг, дон Амондо Ривас.
— Ах, сеньорита Эва! — Дон Амондо взял девушку за руку. — Рад познакомиться с вами!
Ее первым желанием было поправить мексиканца, сказать ему, что она сеньора, а не сеньорита, но Вирджил взглядом остановил ее.
— Я тоже очень рада, сеньор Амондо, — улыбнулась принцесса.
Дон Амондо поцеловал ей руку и снова расцвел в улыбке. Этот дружелюбный мексиканец ни взглядом, ни словом не выказал удивления, увидев ее одежду и грязные, спутанные волосы. У него были безупречные манеры.
Отпустив ее руку, дон Амондо радостно потер ладони.
— Не представляете, как я рад вашему появлению! — Он повернулся к принцессе: — У меня большая шумная семья, но сейчас они уехали в Чихуахуа-Сити. Они там уже две недели, и в доме очень пусто и тихо. Мне так одиноко, но теперь появились вы и составите мне компанию. Надеюсь, вы останетесь на несколько дней?
Он посмотрел на Вирджила, нежно взял принцессу под руку и направился к своему дому.
— Только на одну ночь, приятель, — ответил Вирджил.
— Нет-нет, это так мало! — воскликнул дон Амондо. — Соледад вместе с детьми вернется только завтра. — Он бросил умоляющий взгляд на капитана. — Ты ведь захочешь увидеться с ними, правда, капитан?
— Ну, конечно. Но у нас с мисс Джонс есть определенные обязательства. Мы должны уехать рано утром.
Намеренно заговорив очень громко, чтобы мог слышать шедший позади Вирджил, дон Амондо обратился к принцессе:
