У мамы же имелись на этот счет собственные догадки.
– Убили, убили, и не сомневаюсь ни минуты, – вздыхала она, высказывая свои соображения дочери. – Уж я-то с ним жила и кое-что понимаю.
– Кто же убил, мам? – хотела понять Марико доводы матери.
– У меня два варианта, – поведала мамочка. – Помнишь, он все искал еще двоих для того, чтобы голема своего оживить?
– Конечно, помню, – подтвердила дочь.
– Ну вот! Они и прикончили. Он нашел двоих. Они узнали его секрет и убили. А сами теперь все создадут и будут пользоваться, – убежденно провозгласила мама.
– Да ты что? Ты серьезно? Ты же сама все время говорила, что все это чепуха полная и колдовство! – изумилась Марушка.
– Да! Колдовство! Чернокнижие! Так и говорила! Но чем колдовство страшно? Знаешь? Тем, что оно работает!!! Почему ведьм и колдунов сжигали? Знаешь? Потому что они по-настоящему вредили людям своими чарами! Вот!
Марушке стало по-настоящему страшно. Ее здравомыслящая и практичная мамочка говорила немыслимые вещи. И явно верила в то, что говорила!
– А какой же второй вариант? – осторожно поинтересовалась дочь.
– Второй вариант. Могу сказать, конечно. Но ты будешь на меня смотреть, будто я готовый кандидат в пациенты дурдома. А мне это не надо. Промолчу, – саркастически проговорила мамочка.
– Нет уж, говори. Раз начала – говори! – потребовала Марико. – Я не буду думать о тебе, что ты сошла с ума. Я просто должна знать, что ты думаешь. И кое-что понять.
– Ну хорошо. Я скажу. А ты – думай что хочешь. Вполне может быть, не могу этого исключать, зная его фанатизм, – может, он и создал все-таки этого своего голема. И даже, может, в одиночку ухитрился его сварганить, а не втроем, как тогда, в старину. Кто его знает? Он же упертый. Столько лет колдовал.
– Да ты что? – ахнула Марико.
От мамы она такого не ожидала. От кого угодно, но не от своей здравомыслящей мамочки.
– А вот то! Ты же знаешь своего папочку. Он такой. И если хоть на секунду допустить, что ему удалось оживить существо из глины, то потом можно предположить, что это самое существо его и прихлопнуло! Поняла?
– П-п-поняла, – шепнула дочь. – Ты хочешь сказать, что он создал не совсем то, что предполагал? И теперь по Праге шляется голем, и мы все в опасности?
– Запросто! – убежденно воскликнула мать.
– У меня чувство, что я сплю, – пожаловалась Марушка.
– У меня уже давно такое чувство. С тех пор, как я с отцом твоим познакомилась.
– И что? Ты сейчас всерьез все это мне говоришь?
– Да! Я всю ночь не спала. И думала, думала. Я тебе так скажу: я не исключаю. Все может быть. Нет ничего невозможного. Мы с тобой по скайпу говорим, когда ты в Австралии, а я в Мюнхене, например? Идем себе по улице и говорим, и видим друг друга. И ничего. В обморок от чуда не падаем. Да? А если бы мне в детстве про это сказали, я бы что подумала? Что это просто фантазии. Или сумасшествие такое. Ясно тебе? Все возможно! Я убедилась. Но – какая разница? Я, собственно, просто хотела тебе сообщить, что твоего папы больше нет. И все. Это то, что я знаю наверняка. Не больше. И не меньше.
Мама говорила так убежденно, что Марико поневоле с ней согласилась. Да, все возможно. Факт. Только что ей до этого? Что это изменит? Ничего.
– Его уже похоронили? – задала она наконец самый резонный вопрос.
Ей очень захотелось попрощаться с отцом.
– Да.
Мать сообщила, на каком кладбище нашел последний приют отец Марико.
– Больше я ничего не знаю, не спрашивай меня больше ни о чем, – велела она категорически. – Он ушел туда, откуда возврата нет. И мне жаль, что когда-то я с ним связалась. Хотя… Ты появилась. И ты – самая лучшая дочь на свете. Значит, и о той встрече жалеть не надо. Только не заговаривай со мной о нем, ладно?
Марушка, разумеется, согласилась.
Оставшись одна, она все думала, думала. Вспоминала встречи с отцом, собственные попытки поговорить, его ответы невпопад. Она чувствовала, что он все еще живет, пока она жива. И потому все говорила ему что-то, говорила. К утру ей даже стало казаться, что он пытается что-то сказать ей в ответ. Потом ее все-таки сморил сон. Проснулась она уже в послеобеденное время. Не успела еще подумать о том, что будет делать сегодня, как раздался звонок. Знакомый парень прилетел из Калифорнии, предлагал побродить по Праге.
– Давай побродим, – согласилась, не раздумывая, Марико.
Ей всегда было весело с этим американским парнем. Он шутил, нес всякую околесицу, но не напрягал. И всегда легко соглашался на участие в любых дурацких авантюрах.
– Слушай, Стив, пойдем на кладбище, – предложила Марико, когда они встретились.
– Ого! – восхитился приятель. – Класс! Пойдем! А чего ты решила? Ради романтики?
– Нет, – просто ответила девушка, – у меня папа умер. Совсем недавно. Родители разошлись, когда мне всего год был. Мы редко виделись, особенно в последние годы. И вот сейчас… Короче, я знаю, на каком кладбище его похоронили. Не знаю только, где именно находится его могила. Хочу найти.
Понятное дело, они отправились на кладбище! По пути Марико ответила на все вопросы своего спутника. Ну, почти на все. Про развод родителей – конечно, да. Про голема – конечно, нет.
Старинное кладбище поражало разнообразием памятников и оград, покоем и величиной.
– Ничего! Найдем, – оптимистично заявил Стив. – Я профи в кладбищенских делах. А тут наверняка до фига денег нужно, чтобы место купить. Отец-то у тебя не из бедных. Или всю жизнь только на то и копил, чтобы такую могилу себе обеспечить. У нас всех кремируют. Дешево, удобно. Такое, чтоб целиком в землю лечь, это удел избранных.
Марико промолчала, но впервые удивилась: неужели папа и правда заранее озаботился этим, подыскал себе кладбище, место на нем? Наверное, да. Кто же еще, как не он сам? Странный все-таки у нее отец!
Они пошли бездумно шататься среди могил.
– А еще у нас мода пошла, – принялся развивать тему захоронений Стив, – не просто кремировать, а потом еще и прах над океаном развеивать.
– Ну правильно, – заметила Марико, – это – дешевле не придумаешь. Никаких затрат, кроме как на крематорий.
– Ха-ха-ха! – с едкой иронией произнес ее спутник. – Ты что? Это знаешь какое дорогое удовольствие? Если все делать по закону, а у нас боятся его нарушать, потому что такой штраф заплатишь, себе дороже, так вот – по закону надо после того, как тебе всучат урну с прахом, купить место на специальном корабле. На нем собирается много скорбящих со своими урнами, венками. И все плывут, где поглубже. Музыка звучит траурная, речи произносят. А потом по очереди высыпают из урн прах своих почивших в воду. Настоящий спектакль. Трагедию разыгрывают, как в Древней Греции. И стоит это удовольствие несколько штук баксов, а ты говоришь – дешевле не придумаешь. Потом многие еще каждый год на том же корабле плавают в океан, туда, где нашел последний приют их дорогой покойник. Венки в воду кидают, разговаривают с их душами. Утешаются, в общем, кто как может. Но все равно, конечно, это подешевле обходится, чем купить местечко на таком кладбище.
