– О, тебе это нравится, да? – пробормотал он, крепко обнимая ее.
– Фейн, прошу тебя, распусти волосы, – вдруг попросила она, водя пальчиком по его плечам. – Их цвет меня завораживает. Я часто думала о том, как они выглядят.
– Ваше желание закон, миледи, – сказал он, снимая кожаный шнурок.
Килби немедленно запустила руки в его кудри, цвета корицы. Фейну нравилось косить волосы распущенными. Женщины обожали их. Кроме того, это давало ему много других тайных преимуществ. Он скользнул вниз, и шелковистые концы коснулись нежном кожи Килби. Она рассмеялась, и Фейн заметил, как напряглись мышцы у нее на животе. Он облизнул ореол внизу живота своей возлюбленной.
– О, прошу тебя, не надо, – сказала она, задыхаясь. – Я этого не вынесу.
Фейн раскрыл ее бедра. Запах ее возбужденной плоти сводил его с ума. Ни одна женщина не пробуждала в нем таких желаний. Он посмотрел на нее, и в его взгляде было волнующее плоть обещание.
– Я докажу тебе, мой котенок, что ты способна на многое.
Фейн склонился над ней и раскрыл нежные складки. Он прикоснулся к ней губами, а потом начал свои изощренные ласки языком так, что Килби вскрикнула от охватившего ее жара. Эта сладкая пытка могла бы длиться вечно.
– Ты на вкус как дикий мед, – пробормотал он, слизывая ее нектар.
У него кружилась голова от ее пьянящего аромата. Такой должна была стать их первая ночь. Медленной. Наполненной удовольствием, Килби, раскрывающая бедра навстречу его губам, все более распалялась. Она должна была, приветствовать его мужскую мощь.
О, он был готов ее продемонстрировать.
Тело Фейна требовало удовлетворения. Однако сначала ему хотелось довести Килби до высшей точки наслаждения. Она была к ней так близка. На его члене выступили капельки влаги, – возбуждение грозило взрывом. Фейн предвкушал единение их тел. Ускоряя темп, он погружал в ее лоно пальцы, не прекращая ласкать клитор и все настойчивее требуя от нее полного подчинения чувствам.
И ее тело отозвалось.
Килби вымолвила его имя, прерываемое рыданиями. Она задрожала всем телом и пережила сладкую волну своего первого оргазма. Она не отпускала его, потрясенная той силой, которую он обрел над ее телом и душой.
Фейн и не думал ее отпускать. Он начал двигаться вверх, целуя ее. Коснувшись лица, он заметил ее потрясение.
– Что ты со мной сделал? – спросила Килби, и ее фиалковые глаза наполнились благоговением и страстью.
От ее взгляда он возбудился еще сильнее. Фейн хотел возвестить о своей победе на весь мир, но вместо этого бережно убрал с ее лица выбившиеся локоны и сказал:
– Я позволил тебе немного ощутить вкус нашей страсти.
Она разомкнула уста от удивления.
– Немного?
– О да, мой дикий котенок, – ответил Фейн. – Ведь у нас впереди вся ночь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Последующие дни прошли для Килби как в тумане: она словно погрузилась в сон, главной темой которого были изысканные удовольствия. С того вечера когда Фейн поднял ее в спальные покои и занялся с ней любовью перед очагом, в их отношениях произошли некоторые перемены, касавшиеся не только физической стороны. Хотя в этом отношении ей не на что было пожаловаться!
Если вначале Килби и испытывала какой-то дискомфорт, то он исчез без следа, так как Фейн оказался чутким и внимательным любовником. Теперь она знала, на что способны его руки и какие чудеса они могут творить с ее телом. Он словно привязал ее к себе. Килби чувствовала, что с его уходом ее сердце становится пустым, словно их души связаны невидимыми нитями.
Фейн больше не вспоминал об отвергнутом предложении и не стал его повторять.
В конце концов, Килби ощутила облегчение оттого, что он не требовал от нее определенности. Если она и испытывала разочарование, то тут же напоминала себе о том, что отказалась от его предложения. То, что они делили с Фейном, носило временный характер. Даже если он остановит свой выбор на другой леди, Килби не позволит горечи отравить светлые воспоминания о том счастливом времени, которое они провели вместе.
Сейчас Фейн принадлежал ей безраздельно.
Этим вечером они рассчитывали встретиться на балу у лорда и леди Кеннард. Фейн и Килби принадлежали к одному кругу, поэтому могли видеть друг друга, не вызывая подозрений света. По ее просьбе они не выставляли свои отношения напоказ, лишь Придди давала ей понять, что заметила внимание Фейна. Дама не скрывала того, что считает бессмысленным этот флирт, так как их отношения омрачены смертью герцога. Она была уверена, что Фейн ухаживает за ее подопечной, и ничто из того, что говорила ей Килби, не могло убедить ее в обратном.
Краем глаза Килби заметила лорда Ордиша, который приближался к ней, тяжело опираясь на трость.
– Добрый вечер, милорд.
Граф неодобрительно фыркнул.
– Где ваша наставница? Мое дорогое дитя, она не выполняет своих обязанностей. Вы слишком юны и красивы, чтобы стоять в стороне, когда другие танцуют, – сказал он.
– Как вы любезны, – ответила Килби, касаясь его рукой. – Но вам не стоит волноваться. Леди Квеннел пообещала, что я выйду замуж до конца сезона. И если ее смелым ожиданиям не суждено сбыться, то в этом будет только моя вина.
– О, какая чепуха! Я уверен, что если те джентльмены, которые дюжинами оставляют свои визитные карточки в вашем доме, не подходят вам, это говорит лишь о недостатках вкуса вашей наставницы, – горячо возразил лорд Ордиш. – Где леди Квеннел? Я должен найти ее, чтобы перемолвиться с ней парой словечек.
Килби была тронута заботой графа. Однако найти леди Квеннел ему вряд ли удастся.
– Мне сложно сказать, где сейчас Придди, и я не стану вас утомлять, потому что вижу, что ваша нога доставляет вам неприятности.
– Бедро. А я-то думал, что искусно это скрываю.
Граф виновато посмотрел на нее и хмыкнул.
– Должен признаться, что мое правое бедро постоянно воспаляется, доставляя мне неприятности после того, как два года назад я имел несчастье упасть с лошади.
– Какой ужас, – с сочувствием пробормотала Килби. Рассказ графа о несчастном случае остался не услышанным, потому что Килби заметила Фейна, который вошел в зал с северного входа. Ее лицо оживила теплая улыбка. Килби узнала бы его в любой толпе. Он так гордо нес себя, а темно-каштановые волосы делали его особенно заметным.
– Лорд Ордиш, – прерывая своего собеседника, сказала Килби, – простите меня, милорд, но я обещала танец одному джентльмену и увидела, что он уже здесь.
– Идите, – взмахом руки отпустил он ее. – У вас есть дела поинтересней, чем слушать жалобы старика. Идите и флиртуйте со своим джентльменом.
