Его рука была черной, а моя – белой, и я никак не могла оторвать от них глаз и чувствовала, как у меня разрывается сердце. И я знала, что, если мы еще и увидимся, он все равно никогда больше ко мне так не прикоснется.
– Ну что ты, детка? – ласково сказал он и наклонился ко мне совсем близко. – Все уже в порядке.
Он решил сделать вид, что я плачу из-за аварии, и начал выспрашивать меня о подробностях: о том, как я испугалась, когда грузовик, перевертываясь, летел по склону, и о том, как трудно было дышать с поврежденным легким, и о Бетси Уэллс, санитарке, которая сидела в кузове рядом со мной, а потом умерла у меня на руках, и о том, как со сломанным коленом я карабкалась вверх по насыпи и останавливала проезжающую машину.
Но ведь Уолт был умен, и он прекрасно знал, почему я на самом деле плачу. И у него в глазах тоже стояли слезы.
– Прости, – прошептала я, все еще цепляясь за его руку.
Он посмотрел на наши переплетенные пальцы, потом – на меня и собрался что-то сказать, но я остановила его.
– Не надо.
Он опять опустил глаза и негромко рассмеялся:
– Я и не собирался. Я только хотел сказать, что в другой жизни…
Я кивнула и долго смотрела ему в глаза. И это было, как поцелуй. Единственный поцелуй, которым мы могли обменяться.
Лили Фостер таращила на нас глаза, не в силах понять, почему я держусь за руки с «мальчиком-рассыльным».
Мария уже направлялась в нашу сторону.
Уолтер высвободил руку и поднялся:
– Я так и передам массе Гэйнсу, – опять заговорил он со смешным акцентом.
– Передайте ему и его жене, что я люблю их, – сказала я, вытирая слезы.
– Будет сделано, мисс Дороти.
Я опять засмеялась и заплакала одновременно.
– Передайте ему – пусть летает так, будто я рядом и прикрываю ему спину.
– Вы всегда будете рядом с ним, – произнес Уолт своим нормальным голосом, в последний раз посмотрел мне в глаза, и сестра Мария закрыла за ним дверь.
Сэм злился, потому что яркий клетчатый пиджак Джона Хоппера из «Харрисон Моторс» и его удивительная прическа – прядь, зачесанная от левого уха через весь череп к правому – отвлекали его и мешали сосредоточиться.
Сэм шел вслед за Хоппером и Алиссой к дальнему краю стоянки и размышлял о том, как же выглядит этот чудак по утрам, только встав с постели. Наверное, прядь волос свисает от левого уха прямо до плеча.
– Вот эта машина, – ткнул пальцем Хоппер.
Что за черт? Это была черная «хонда» Джанин, а вовсе не светло-голубой минивэн, на котором Мэри-Лу ездила после того, как их предыдущая машина разбилась в аварии вскоре после свадьбы.
Сэм до сих пор вздрагивал, вспоминая об этом. Хотя, что бы там ни говорили Непредсказуемый и Нильс, он-то знал, что авария произошла не по его вине.
Тот факт, что машина оказалась не минивэном, а «хондой», говорил о многом. Раз Мэри-Лу ездила на машине сестры, то, вполне возможно, Джанин пользовалась автомобилем Мэри-Лу. И кто в итоге погиб?
И кто потом позвонил мамаше и наврал, что Мэри-Лу погибла?
Отсюда можно сделать два вывода. Первое: кто-то хотел убить Мэри-Лу и, судя по всему, ошибся. Второе: киллер работал не в одиночку.
Киллер «А», вероятно, поручил киллеру «Б» замочить некую Мэри-Лу Старретт, которая проживает по адресу Камилла-стрит, дом 462, и ездит на светло-голубом минивэне с калифорнийскими номерами. Невысокую, темноволосую, пухленькую.
Киллер «Б» ждет у дома 462, видит, как на светло-голубом минивэне с калифорнийскими номерами к нему подъезжает темноволосая, упитанная Джанин, и…
И киллер «Б» совершает ошибку, которую, вероятно, не сделал бы киллер «А».
Теперь главный вопрос: поняли ли они, что ошиблись?
Да! Иначе зачем бы они стали расспрашивать Дарлен о Мэри-Лу?
На лобовом стекле «хонды» была выставлена цена: две тысячи долларов. Ха! Мэри-Лу, наверняка, не получила от мистера «Зачес на лысине» и восьмой части этой суммы.
Сэм натянул резиновые перчатки, которые заранее всучила ему Алисса, и осторожно открыл переднюю дверь.
– Ты поаккуратнее, – посоветовала Алисса. – Наш эксперт приедет, чтобы снять отпечатки, постарайся их не уничтожить.
Шариковой ручкой Сэм открыл бардачок, потом пошарил под сиденьями.
По нулям. Никаких следов или забытых вещей. Алисса тем временем разговаривала с Хоппером:
– …очень благодарны, если вы проверите по документам, кто оформлял покупку.
– Нам вчера уже звонили, так что мне незачем поднимать документы. Я сам и оформлял.
Слава богу, хоть здесь повезло!
– Я понимаю, что прошло уже три недели, – продолжала Алисса, – но, может, вы припомните, как выглядел тот, кто ее продал?
– Хм-м. Это была женщина, вот, наверное, и все.
– Постарайтесь вспомнить, мистер Хоппер.
– Ну, с ней был ребенок. Я это запомнил, потому что обычно детишки мешают во время оформления бумаг и все время отвлекают родителей, но этот стоял тихо. Хорошенький мальчик, светлые волосы, большие голубые глаза.
Мальчик? Сэм недоуменно посмотрел на Алиссу. Хотя цвет волос и глаз совпадает.
– А его мать? – спросила она у Хоппера.
– Я помню, что она вроде плакала, поэтому я старался на нее не пялиться. Женщины ведь не любят, когда их видят с красными глазами и размазанной тушью. Волосы у нее, кажется, тоже были светлые, но я могу и ошибаться. И она была такая… с формами. Это я запомнил.
– Еще кто-нибудь был с ней?
– Только мальчик, – без колебания сказал он.
Сэм вылез из машины, и Алисса вопросительно взглянула на него.
– Вы в этом уверены? – спросил он у Хоппера.
– Ну, я уже говорил, что особенно не пялился, но – да, в этом я уверен. В тот день на стоянке вообще никого кроме них не было. Случаются иногда такие мертвые дни.
– А мы можем проверить это по документам? – спросил Сэм, стягивая перчатки. После них на руках осталась белая пыль, и он вытер пальцы о джинсы. – Ну, то, что в тот день не было других сделок. Просто для того чтобы быть уверенными, что мы говорим о том самом дне.
– Да, в компьютере есть записи и все квитанции.
– Можете включить его?
– Нет проблем. – Хоппер направился к офису – одноэтажному уродливому зданию, построенному году в пятидесятом.
По дороге Алисса еще раз поглядела на Сэма: у него было мрачное, озабоченное лицо.
– Я думаю, Мэри-Лу подстригла Хейли волосы и переодела ее мальчиком. Она знала, что ее ищут, и путала следы. Это хорошие новости, Сэм.
