– Ему предстояло учиться в университете, кажется, – юная леди мечтательно улыбнулась, видимо, это воспоминание было одним из самых счастливых. – Хотелось бы знать, что он сделал потом с моей ленточкой…
– Тебе было всего лишь девять лет! И ты никогда никому не рассказывала о том, что Филипп захотел стать твоим рыцарем?
– Конечно нет! Луиза посмеялась бы надо мной, а ты…
– И что же я? – Эмили почувствовала себя обиженной, оказывается, сестра не доверяла ей даже в детстве.
– Я боялась тебя, – смущенно потупившись, призналась Кэролайн. – Ты всегда придумывала какие-то жуткие истории, а я не хотела бы услышать что-нибудь о том, как мистера Рис-Джонса убьют разбойники по дороге в университет, и моя лента останется лежать в пыли, запачканная кровью.
– Да уж, я вполне могла сочинить что-нибудь подобное, – согласилась леди Гренвилл. – Прости меня, Кэролайн, я всегда любила фантазировать, но из-за болезни мои фантазии приобрели какой-то мрачноватый оттенок. Я не должна была запугивать тебя!
– Все это в прошлом, – младшая сестра нашла в складках одеяла ладонь Эмили и ласково погладила ее. – Из необходимости противостоять твоим попыткам заставить меня поверить во всяческие ужасы выросло мое здравомыслие. С другой стороны, эти фантазии манили и меня, поэтому я стала много читать, но только те романы, которые заканчивались счастливым соединением главных героев. Я всегда заглядывала в конец…
– И ты надеешься, что твой роман тоже закончится счастливым финалом? – тихо спросила леди Гренвилл.
– Навряд ли… – по печальному лицу девушки было видно, что Кэролайн неоднократно задавала себе этот вопрос, и ответ всякий раз был неутешительным. – Взрослые говорили о том, что через несколько лет он, по желанию родителей, обвенчается с мисс Гринлоу. Ее ведь тоже звали Кэролайн… И какое-то время мне казалось, что это я должна быть той самой Кэролайн, что когда он получит образование и вернется, он приедет ко мне, а вовсе не к Кэролайн Гринлоу! Конечно же, по мере того, как я взрослела, вся эта история мало-помалу переставала казаться мне правдоподобной. Я вовсе не мечтала о мистере Рис-Джонсе последние годы, так, вспоминала иногда о том эпизоде и понимала, что он просто пошутил тогда. А этой зимой, когда я увидела его на балу, мое сердце словно затанцевало. Я и забыла, каким мужественным и красивым он показался мне в день свадьбы Луизы, а потом вдруг разом те чувства вернулись, но стали уже другими… Сперва я пыталась понять, что со мной происходит, а потом узнала, что Филипп ухаживает за мисс Несбитт… Все только и говорили, что об их скорой помолвке…
– Дорогая моя, сколько же сил тебе понадобилось, чтобы не выдать своей печали…
– Я уговаривала себя, что это скоро пройдет, девушкам ведь постоянно нравится какой-нибудь джентльмен, и старалась обращать внимание на других мужчин. А мисс Несбитт внезапно умерла…
– И Филипп снова свободен, – закончила Эмили за сестру, когда та умолкла на середине фразы.
– О, я вовсе не так жестока, чтобы радоваться ее смерти, мне очень жаль мисс Несбитт!
Кэролайн убеждала то ли сестру, то ли себя саму, и леди Гренвилл могла понять ее лучше, чем кто-либо другой. Сама она точно так же боялась отыскать в своем сердце проблеск радости от того, что Луиза ушла и уступила ей Уильяма!
– Я вовсе не думаю, что ты способна на это, – Эмили знала, как важны ее слова для сестры. – Тем не менее это случилось, и Рис-Джонс опять одинок и несчастен. Ты можешь подождать некоторое время, а когда он справится с потерей и захочет окрасить свою жизнь в более радужные цвета, окажешься рядом и попытаешься стать ему для начала хорошим другом…
Своими словами леди Гренвилл надеялась удержать сестру от каких-либо необдуманных поступков, но она опоздала.
– Сегодня я открылась ему.
– Ты сделала… что? – Эмили надеялась, что не так ее поняла.
– Я сказала, что люблю его! – Кэролайн понравилось это ошеломленное выражение лица Эмили. – Мне показалось, это знание ободрит его, поможет сохранить рассудок, если ему вдруг захочется лишить себя жизни. Разве это не повод оставаться на этом свете? Если кто-то любит тебя?
Как позже честно записала в своем дневнике леди Гренвилл, первым посетившим ее чувством была зависть, а удивление следовало за ней по пятам. «Моя младшая сестра не побоялась признаться в любви человеку, которого видела лишь несколько раз за последние три месяца, а я не осмеливаюсь объясниться с мужем после почти пяти лет брака! Притом что люблю его в два раза дольше!»
Кэролайн терпеливо ждала, когда старшая сестра придет в себя после услышанного. Девушка и не подозревала, что Эмили думает вовсе не о ней, а о себе. Наконец, леди Гренвилл вернулась к действительности.
– Что же было дальше, скажи же мне! Что ответил тебе Рис-Джонс?
– Кажется, сперва он решил, что все это ему только снится. Последние дни он словно был в бреду или внутри кошмарного сна, – Кэролайн не собиралась пересказывать сестре все подробности, но кое-что готова была открыть. – Потом он сказал, что лучше бы я полюбила кого-нибудь другого.
«И в этом я с ним полностью согласна, – подумала леди Гренвилл. – Вот только этого может не случиться, если чувства Кэролайн так же глубоки, как мои собственные. Филипп – достойный человек, он не станет насмехаться над моей сестрой и делать ее признание достоянием посторонних. Может быть, его слова несколько отрезвили ее? Мне бы этого хотелось».
– А затем пришла Джейн и увела меня, – кажется, Кэролайн говорила что-то еще, но Эмили отвлеклась на собственные мысли, а переспрашивать сестру не решилась из боязни обидеть ее.
– Не лучше ли будет тебе вернуться домой? Присутствие в Гренвилл-парке Кэтрин Рис-Джонс будет напоминать тебе о ее брате, и ты станешь часто расстраиваться.
– Но ведь он непременно навестит сестру, и я смогу с ним увидеться! Пожалуйста, Эмили, не отсылай меня! Я обещаю вести себя скромно и не повторю той сцены, что произошла в доме твоих друзей. Я и сама не знаю, как не смогла сдержаться, но я до сих пор не могу успокоиться, когда думаю о том, что кто-то подозревает Филиппа в ужасных преступлениях!
– Если ты хочешь остаться, тебе придется научиться сдерживать себя! – Эмили заговорила строже. – С каждым днем подобные разговоры станут вестись все чаще и чаще, уже вчера ты могла заметить, как холодны были с Рис-Джонсами соседи, лишь недавно приглашавшие их на свои зимние балы. В окрестностях Торнвуда давно не случалось никаких происшествий, никто не давал поводов для сплетен, и люди с жадностью ухватятся за возможность вновь вернуться к такой щекочущей нервы теме, как убийства. Тебя не было здесь, когда лорд Мортем совершил преступление, и ты не представляешь, как судачили о нем почти в каждой гостиной на много миль в округе. Если хочешь помочь Филиппу и не погубить свою репутацию, не выступай слишком горячо в его защиту, прошу тебя!
– Ты говоришь так серьезно! – Кэролайн зябко подтянула рукава ночной рубашки.
