Я развязала ленту, скрепляющую сделанные на месте происшествия фотографии. Один из снимков, с одиноким ботинком, лежащим на мостовой, снова вызвал у меня поток слез.
Собрав разбитые часы, связку ключей, расческу, бумажник и носовой платок, я сунула их обратно в конверт. Кольца среди вещей не оказалось. Я обыскала пол, перерыла все, но так и не нашла печатки. Начав все сначала, я перебрала все бумажки, все предметы вплоть до скрепки, но без толку. Родовое кольцо, завещанное Фрэнку отцом, очень много для него значило, и он никогда его не снимал. Но оно пропало.
Внимательно перечитала составленную полицейскими опись личных предметов покойного. Кольца в ней не числилось.
Чертовы копы! Кто-то из них стащил кольцо! Я отшвырнула опись.
В ярости я снова стала рассматривать фотографии, на этот раз обращая особое внимание на руки Фрэнка. Крупная печатка с внушительным черным прямоугольным камнем должна быть видна, но ни на пальцах, ни на земле ее не было. Если кольца не было с Фрэнком, то полицейские не могли его украсть. Но он никогда не снимал свою реликвию. Так куда же она тогда делась? В квартире ее не обнаружили, я сама смотрела. Где же она? Кольцо на руке Кена выглядело точь-в-точь как принадлежавшее Фрэнку. Но Фрэнк говорил, что его кольцо единственное и передается со времен прапрадеда старшему наследнику по мужской линии.
Какое-то нехорошее чувство зародилось у меня внутри, но ясности не прибавилось. Прибавилось вопросов.
37
Сложив оставшиеся папки и книги, я бросила последний взгляд на коричневый конверт, после чего добавила его к остальным вещам. Исчезнувшее кольцо не давало мне покоя, но сейчас пришло время убираться из готовившегося к взрыву здания.
Заказав переключение номера, я отключила все и упаковала телефон, кофейник и компьютер. Потом засновала вверх-вниз, загружая машину, пока места в ней осталось только для того, чтобы проскользнуть на водительское сиденье. Мое кресло, стол, пустой картотечный шкаф и две мусорные корзины остались. Я надеялась, что Скотти поможет мне перевезти их вечером. Спускаясь в последний раз, я снова простилась со своим старым кабинетом, но без прежней сентиментальности. Отдельное «прощай» я сказала шкафу, чувствуя уверенность, что тетушкино видение оказалось путанным и вовсе не таким зловещим. А переезд, будем надеяться, положит конец возможным проблемам.
Выворачивая со стоянки, я поймала себя на мысли, что ничего не вижу в зеркало заднего вида, да и через боковые стекла, если на то пошло. Что ж, на этот раз ехать придется с предельной осторожностью.
У меня едва не вырвался радостный вопль, когда я заметила свободное место рядом с магазином Тома. Подходя к двери, я уронила папку из переполненной коробки, и она с грохотом ударилась о серую стальную дверную панель. Глухой грозный рык донесся до моих ушей, заставив замереть на месте. Я стояла как вкопанная, стараясь не шевелиться.
Рычание смолкло, и Том открыл дверь. Я осторожно глянула между папок. Рядом с Томом стоял волчище весом фунтов в сто с лишним, с горящими желтыми глазами. Подумалось про собаку Баскервилей. Волк снова зарычал, издавая глубокий, низкий звук и оскалив острые клыки. Думаю, не стоит говорить, как мне стало страшно.
— Не бойся, — Том улыбнулся и потрепал волка по голове. — Это Вульфи. Вульфи, это Ди Ди Макгил. Я предупреждал тебя о ее приезде.
Волк перестал рычать, но глаз не отвел.
— Поздоровайся с ним, Ди Ди.
— Привет, Вульфи, — выдавила я чуть слышно, пытаясь не нарушить хрупкое перемирие, установленное между нами. Я старалась не двигаться и не поднимать глаз, как нас учили на семинаре по безопасности для страховых работников в прошлом году, хотя речь там, вообще-то, шла о сторожевых собаках, а не о волках.
Вульфи поднял с пола собачью игрушку, зажав ее между острыми клыками, но угрожающее выражение его морды ничуть не переменилось.
— Обычно он ласков, как щенок, но сейчас немножко взбудоражен, поскольку только что у нас был невоспитанный посетитель. А так Вульфи никого не трогает, если только человек не проявляет агрессии.
Мне это заявление не показалось убедительным. Вульфи выглядел так, что ему уместнее было бы сжимать в зубах десятифунтовый кус окровавленного мяса, а не набивной мячик.
Я аккуратно поставила коробку у двери и спросила:
— А правда, что все собаки произошли от волков?
— Угу, — подтвердил Том, передвигая коробку в коморку, предназначенную мне под офис. — Canis lupus, то есть волк серый, волк лесной и волк тундровый, обитает на Земле 120 миллионов лет. Order Carnivora.
— Что приблизительно переводится как «плотоядные»?
— Не приблизительно, Ди Ди, а в точности так. Волки и собаки принадлежат к одному семейству: псовые. У всех у них имеются клыки, острые когти и неприхотливая пищеварительная система.
— Неприхотливая? Ты хочешь сказать, что Вульфи способен переваривать пиццу?
Том рассмеялся и потрепал Вульфи.
— У него высокоразвитый мозг и он достаточно умен, чтобы выбрать правильную диету. Честно говоря, мы как раз собирались заказать на ужин пиццу в «Салерно». Вульфи любит колбасу, пепперони, гамбургеры и бекон, но только не анчоусы. А что взять тебе?
Я знала, что Тому нравится «Салерно». Расположенный в двух кварталах отсюда ресторанчик всегда доставлял Джойсу, своему старому клиенту, его любимую пиццу по-чикагски, на толстой основе, горячую, только из печи. Интересно было бы понаблюдать за встречей мальчишки-разносчика с Вульфи!
— Звучит заманчиво, но я пас, — ответила я. — Скотти неожиданно вернулся вчера вечером, так что в другой раз.
Не стану кривить душой и утверждать, что жалела о быстром уходе. Никогда раньше не сводила я столь близкого знакомства с волком и не была уверена, что хочу его продолжить. Меня впечатлило взаимопонимание между Томом и Вульфи, но хорошо это или нет, я еще не решила.
— Жду не дождусь встречи с твоим загадочным грабителем, — произнес Том, когда мы, обогнув Вульфи, отнесли последние коробки в мой чулан.
— И он тоже, — заверила я приятеля, опасливо косясь на зверя и надеясь, что тот не придет вдруг в ярость, если ему не понравится мой запах, улыбка или еще что-нибудь.
— Распакуюсь завтра, — сказала я, положив ладонь на ручку двери. Мне не терпелось уйти.
— Погоди-ка минуту, — попросил Том.
Он выдвинул стул и жестом предложил мне сесть за стол, где рядом с осколками бернсовского стекла стоял мощный микроскоп. Сдерживая страх, я села. Том последовал моему примеру. Вульфи, не выпуская из пасти игрушку, улегся прямо мне на ноги.
— Глянь-ка, Ди Ди, ты ему понравилась.
Вульфи был тяжелым, и мои ноги быстро затекли. Я глубоко вздохнула, пытаясь не двигаться. Мне было страшновато поинтересоваться у Тома, что еще любит кушать его питомец.
