— Тихо! — оборвал ее Арсений. — Советую помалкивать, а то проект мне сорвешь. Пошли!
Он пересек двор, ребята шли рядом. Обогнув обветшавшее донельзя, но, судя по всему, жилое трехэтажное здание, они оказались возле такого же, но уже выселенного, с выбитыми стеклами. Арсений решительно направился к ободранному дверному проему подъезда, над которым нависала часть ржавого козырька, и вошел внутрь. Затхлый запах сырости и какой-то вони ударил им в нос. Настя остановилась.
— Папа, что это такое? — испуганно спросила она. — Куда ты нас тащишь? Я не пойду!
— Пойдешь! — угрожающе сказал Арсений. А потом я посмотрю, как скоро ты начнешь нюхать кокс или курить травку.
Он схватил ее за руку и повел внутрь. На площадке первого этажа свернул в левую квартиру. Двери там, как и везде, отсутствовали. Миновав крохотный заваленный мусором коридор, они очутились в квадратной комнате с двумя окнами. И замерли от ужаса. На полу лежали люди. Они были в таком ужасающем физическом состоянии, что трудно было даже определить их возраст.
— Это, конечно, не гашиш или дорогой кокс, — тихо сказал Арсений и поднял с груди фотоаппарат, — а героин, амфетамин и прочая дрянь, но результат нагляден. И суть наркоты одна! И я хочу, чтобы такие недоумки, как моя дочь, это увидели и содрогнулись.
И он начал снимать. Лежащие не обратили на это внимания. Они все находились в прострации. И их вид был настолько ужасен, что Марика вначале даже зажмурилась. У стены, привалившись спиной, лежала женщина трудноопределимого возраста. Она была в распахнутой необычайно грязной и рваной куртке, под которой виднелась грязная длинная футболка. Но брюки или юбка отсутствовали. Раскинутые опухшие голые ноги поражали синюшным цветом кожи. К тому же на них краснели многочисленные язвы с неровными гноящимися краями задравшейся кожи. Женщина внезапно хрипло расхохоталась, обнажая беззубые десны. Потом дернулась и вновь погрузилась в транс. Ее голова со спутанными редкими и тусклыми волосами затряслась, глаза закатились. Рядом с ней лежал на спине устрашающей худобы парень. На нем были спущенные до колен рваные джинсы и женская растянутая вязаная кофта. Голые бедра выглядели как металлоконструкции из-за торчащих костей. Кожа была тускло-желтой. Парень издавал какие-то механические звуки, похожие на хихиканье испортившейся заводной куклы. Его костлявая рука теребила вялый крупный член. На груди парня лежала лысая голова другого пария. Она была похожа на череп. Сам парень лежал на боку, согнувшись и мелко трясясь. На его щеке была страшная на вид язва. Кожа словно расползлась в разные стороны, обнажая гниющее мясо. Согнутыми коленями он без конца толкал в бок первого парня, и тот вновь начинал хихикать, не выпуская член из дергающихся пальцев. За ними лежала на спине женщина в байковом заношенном до дыр халате. Ее лиловый мокрый от слюны рот был раскрыт, она дышала со свистом. Ее руки были раскинуты в разные стороны. Дорожки от уколов четко виднелись вдоль вен. В сгибе правой торчал шприц. Заметив толстую крысу, которая неторопливо приблизилась к голым распухшим ступням женщины, покрытым ранами с багровыми отстающими кусками кожи, Настя заорала и выбежала вон. Но Арсений догнал ее, схватил за воротник куртки и вернул на порог комнаты.
— Нет уж, — прошипел он, — смотри!
Настя закрыла заплаканное лицо руками. Арсений начал снимать ее.
— А сейчас вставай вот сюда! — сказал он. Фон будет убойным.
И он поставил ее между полусидящей женщиной и лежащими парнями. Картина получилась сюрреалистичной. Лежащие страшные наркоманы, ободранные стены, выбитые окна и посередине плачущая девушка с красивым нежным лицом в дорогой стильной одежде. Сделав несколько снимков, Арсений вывел Настю из комнаты, прижал к себе и тихо проговорил:
— Прости, но это только для твоего блага!
Он вернулся на порог комнаты и задумчиво посмотрел на прижавшихся друг к другу Кирилла и Марику.
— Будете сниматься здесь? — спросил он.
— Нет! — пискнула Марика. — Давайте уйдем!
— А я буду! — решительно заявил Кирилл. — Наши заводские ребята тоже дурью балуются. Вот пусть посмотрят!
— А ты молодец! — заметил Арсений. — Хоть и эмо-бой! Кто бы мог подумать!
Он поставил их возле проема окна. Марика прижалась к Кириллу и спрятала лицо у него на груди. Их слившиеся фигуры в черно-розовой одежде казались странным памятником чистоте и юности среди этого ужаса. Сделав еще несколько снимков, Арсений наконец остался доволен.
— Уходим, — сказал он.
— А им не нужно помочь? — тихо спросила Марика.
— Чем? — усмехнулся он.
— Ну, хотя бы «Скорую» вызвать, — заметил Кирилл. — Есть же какие-то службы соответствующего направления.
— Ладно, позвоню одному человеку, — хмуро произнес Арсений. — Приедут, заберут.
Когда они вышли из дома, то увидели, что Настя стоит у стены и горько плачет. Марика протянула ей салфетку. Арсений обнял за плечи.
В этот момент из соседнего обветшавшего строения показалась пожилая женщина в накинутом на ситцевый халат старом пальто. Она подошла к ним и оглядела мутными глазами. Потом поманила пальцем Арсения.
— Слышь, барин, — хрипло проговорила она, девочку не желаешь? Совсем дешево. И она все сделает, что захочешь.
Она громко икнула и уставилась на опешившего Арсения. Потом хлопнула в ладони. Мутное от грязи окно на первом этаже со скрипом раскрылось. В проеме появилась юная на вид девушка. Она на что-то забралась, по-видимому, на табуретку, и замерла. Она была в одних трусиках. Ее худое синеватое тело с небольшой впалой грудью четко выделялось на темном фоне. Лицо было миловидным, но очень бледным. Глаза выглядели опухшими, под ними были коричневые круги.
— Ягодка, да? — осклабилась женщина. — Хочешь? Задешево!
Арсений, увидев девушку, тут же схватил фотоаппарат, но женщина ударила его по рукам.
— Ты зачем это снимаешь, а? — закричала она. — Ты это чего тут делаешь?
— Бежим! — шепнул Арсений, схватил Настю и Марику за руки и бросился со всех ног.
Кирилл не отставал. Они залетели в машину. Арсений включил мотор. Пока он прогревался, все поглядывали в окна. Но двор выглядел по-прежнему пустынным. Только два кота громогласно выясняли отношения возле покосившейся ободранной скамьи.
Но Арсений, как выяснилось чуть позже, на этом не успокоился. Он выехал со двора, засунул телефонную гарнитуру в ухо и начал звонить.
— Да-да, — быстро говорил он. — Сейчас к тебе в клинику. Хорошо, на час, не больше. Обещаю, ты же меня знаешь. Но вот еще что, со мной, кроме Настены, будут еще двое ребят. Ничего? Спасибо! И еще, я, когда приеду, дам тебе один адресок, хотя понимаю, что это бесполезно. Но у тебя там были друзья в Красном Кресте, позвонишь им, что ли… Да, наркоманы, но совсем конченые. Думаю, притон. Мне адрес один мой клиент дал… Приеду, все объясню. Но снимки будут убойные! Может, кое-кто задумается, прежде чем подсаживаться на любую дурь.
