Тем жарче и радостнее — в душных, натопленных залах, среди огней, оживлённых гладких лиц и голых пупков — сидеть на светлых подушках в глубоком кресле с бокалом тосканского вина, и улыбаться щебету тонколапчатых фотомоделей, посасывать сигару, и ощущать себя гениальным, обожествляемым. Изяслав Ханукаин почти любил такую Россию — ночную, светскую, наполненную блеском, блондинками, блюзами. Изяслав Ханукаин прилетел из Калифорнии по личному приглашению Колфера Фоста и поселился здесь, в Волынском, вместе с легионом сценаристов, психологов, промоутеров, техников, танцовщиков, осветителей и прочей студийной челяди.
Ханукаина встречали в аэропорту как полубога. Маленький, пузатый и лысый, остроумный и пугающе талантливый, он пробежал сквозь огонь фотовспышек и нырнул в автомашину, где его ждал раскрасневшийся, совершенно счастливый олигарх Миша Лебедзинский:
— Изя с нами, значит, всё будет в ажуре! — воскликнул Миша, приобнимая голливудскую легенду, пахнущую цветами, чесноком и дорогим шампунем от перхоти. Миша лично выложил несколько миллионов долларов, чтобы именно Изяслав Ханукаин согласился стать режиссёром новогоднего шоу на Красной площади. И если бы гроссмайстер Фост попросил, Миша бы охотно выложил втрое больше — он знал, что Изя гениален.
Изя делал Олимпиаду в Атланте, Изя запускал в Америке сериал «Адская семейка», а потом неутомимый Изя работал в Израиле, куя спецэффектный блокбастер по «Мастеру и Маргарите». Изя был одним из партнёров крупнейшей голливудской киностудии, у него была дивная вилла в Санта-Барбаре и замок во Франции, а ещё Изя купил своей маме огромный дом в Одессе. Именно поэтому Изя активно помогал оранжистам на недавних выборах в Украине, и говорят, что именно Изя режиссировал декабрьскую революцию в Киеве, так что недаром он летал туда дважды на выходные, в промежутках между параллельными съёмками в Новой Зеландии и на Барбадосе.
А теперь Изя Ханукаин жил и работал в казённом имении Волынское. Президентский пресс-секретарь Олег Глебыч скрепя сердце предоставил группе Ханукаина целый этаж в старинном особняке, где раньше трудились над программными речами кремлёвские спичрайтеры. А теперь здесь шумел, веселясь и играя, одесско-калифорнийский люд: носились по коридорам измождённые девицы с папочками в руках; валялись на коврах сценаристы, проведшие предыдущую ночь в творческих родах и теперь отдыхавшие в объятьях кокаинового Морфея; упражнялись на бильярде высокомерные, чуть ироничные люди со звёздными лицами; ходила, обмотав голову мокрым полотенцем, гениальная вечно жующая двухсоткиллограмовая туша композитора; резвились в бассейне загорелые, женственно жестикулирующие танцоры, визажисты, костюмеры. Одним словом, Изя работал, он делал «Горячую линию» для российского президента.
Как режиссёр, Ханукаин собственноручно писал сценарий будущего шоу и лично отбирал участников. Как продюсер, Ханукаин персонально договаривался со звёздами и спонсорами, строил площадку на Красной площади, завозил технику и беспокоился о размещении в лучших отелях российской столицы. Изя не стал перестраивать свой тонкий организм на российский лад, он продолжал жить по калифорнийскому времени, вкушал свежую американскую еду, доставляемую с борта собственного «Боинга», и смотрел по спутнику любимые нью-йоркские ток-шоу.
Он уже спал, когда с огромной скоростью в наспех распахнутые ворота влетели четыре поджарых джипа и, повизгивая на льдистом асфальте перед особняком, воткнулись решётчатыми намордниками в сугробы. Колфер Фост в бежевых джинсах и теннисных туфлях соскочил на мёрзлую почву. Исполнительный директор Лиги колдунов решительно взошёл на ступени вестибюля, украшенного некрасивыми федеративными триколорами, и, сопровождаемый стайкой советников, поднялся в холл второго этажа, где весело ужинали творческие люди, налегая на сёмгу, спаржу и рыхлые чиз-кейки под карамельным соусом.
Колфер Фост вошёл, и все повскакивали с мест. Личный секретарь помчался будить Изяслава Ханукаина. Колфер Фост с размаху повалился на диван, знаком потребовал воды. За ним уселись с серьёзными многообещающими лицами его ближайшие спутники: всё та же толстая помощница — брюнетка в полосатом мужском костюме, банкир Лебедзинский в затрапезной рубашке, министр коммуникаций Вадим Же-лезник в свитере «а ля мистер Фост». Последним вбежал Эрнест Кунц с мечущимися глазами, часто сглатывающий и постоянно перебирающий кнопки мобильного телефона.
— Ну наконец-то! — закричал с порога вбегающий Изя Ханукаин, в белом халате и пушистых тапочках. — Вы приехали поглядеть, как у нас дела! А я думал, все меня забыли!
Фост промолчал. Его спутники сидели напряжённые, опустив глаза. Ханукаин прыгнул в кресло и заворочался в подушках, выкрикивая:
— Здесь ничего нет! Воздух скверный, под окнами круглые сутки кричат вороны! Даже туалетную бумагу завозим из Америки! А вода пахнет тухлятиной, понимаете?
Личный секретарь подсунул Ханукаину деловую папочку.
— И вот даже в таких страшных условиях мы жутко много сделали, — хихикал гениальный продюсер. — Сценарий окончательно готов, Вы просто завизжите от восторга. Это будет великое бичевание пресловутой России. Показательный суд! Зрители даже не заметят… Ой, прямо-таки люблю самого себя. И поверьте старому Ханукаину, наши зрители даже не заметят, как они отрекутся от своей хвалёной России и несносного Православия.
Он стряхнул пепел на ковёр и, хихикая, продолжал:
— Остаётся найти символического мальчика для битья и такую же девочку в пару. Только нужны откровенно русские дети, как из плебейской сказочки, понимаете? Чтобы девочка непременно с косой, а мальчик в красной рубахе с узорами, но без штанов. Непременно без штанов!
Он вывалил из пакета россыпь цветных фотографий.
— Я уже посмотрел тысячи картинок. Расчудесная женщина Фимочка Капелёва. У неё детское модельное агентство в Калуге. Она прислала разные каталоги, но ведь совсем не то! Невыразительные, дегенеративные лица! А мне таки нужен настоящий великорусский Иванушка. Скажите, где его найти?
Он оглядел присутствующих. Их лица были по-прежнему скорбны.
— Изяслав, — глухо произнесла помощница Фоста. — У нас есть плохие новости. Сегодня погиб Лёня Вайскопф.
Изя замолк на минуту, задумчиво поиграл губами, потом поднял бровь:
— Ну и какие проблемы? У нас есть Минч и Рыдальский. Пускай вступают в строй вместо Лёнечки. Бедный мальчик, я так его любил! Какой был талант — глубокий, чуткий…
— Вайскопфу помешали убрать Пушкина, — лязгнул зубами Эрнст Кунц.
— Пушкина до сих пор таки не срезали?! — Ханукаин взвился над подушками и мелко задёргал коленками. — И это хвалёные «городские волки»? И как я буду проводить «Горячую линию»?! Вы же обязаны подготовить моих зрителей! Мне живой Пушкин не нужен! Никто не убедит русских, что они свиньи, если сперва не объявить поросёнком ихнюю обезьяну Пушкина!
— Коллеги, вы должны знать, — холодно, даже зловеще произнёс Колфер Фост, медленно выдавливая лимонную дольку в бокал. — Нам начали мешать. Вайскопфа намеренно устранили. Автомашина, на которой ехал Сахарский, обстреляна неизвестными. Похищен документ по Суворову…
