В первый момент, увидев распростертого на полу радиорубки Изю, Фил подумал, что экипаж «Отбоя» сократился на одного человека. Изя выглядел совершенно как труп — запрокинутое лицо, плотно сжатые веки, безвольно приоткрытый рот.
Гусь успокоил Фила, заявив, что Изя жив, просто без сознания. Филу стало легче, но ненамного. Да и как тут могло быть намного легче, если на твоем корабле происходит подобное?! Один офицер валяется в каюте с диагнозом «передозировка наркотиков»; второй — в радиорубке в бессознательном состоянии; третий офицер… Вот насчет третьего следовало, конечно, крепко подумать.
Гусь выглядел нервным и дерганым — оно и понятно, получать в первом же рейсе такие вот сюрпризы никому не доставит удовольствия. Тем более он в команде человек новый. Непонятно другое — благодаря какому такому странному стечению обстоятельств Гусь оказывается в самом центре разворачивающихся событий?
Первым в стрелковую рубку после меня прибежал он, вспомнил Фил. Пока мы с Туром торчали возле Стрелки, Гусь вроде бы отправился на свою вахту. И почему-то вдруг оказался в радиорубке. Где и обнаружил валяющегося без сознания Изю. За каким чертом Гуся понесло в радиорубку?!
Ах да! Ч-черт! Он же как раз сюда и должен был заступать на вахту, я же сам так распорядился. Гусь с Изей делят одну каюту, и я подумал, что будет удобнее, если дежурить они станут по очереди. Но все равно остается непонятным, как Гусь сумел так быстро и — главное! — так вовремя оказаться в стрелковой рубке. Стоп, погоди… он же говорил, что видел, как я бежал через кают-компанию. Что-то у меня с головой не то, с огорчением подумал Фил. Как будто это не Изе, а мне врезали по затылку. Мысли разбегаются, провалы какие-то в памяти… небольшие провалы, крошечные. Это хорошо, что они крошечные, плохо только, что они вообще есть…
Так, значит, в стрелковую из жилого коридора можно попасть только через кают-компанию. И Гусь видел меня именно в кают-компании… Черт! Я совершенно не помню, чтобы он там был. Хотя я, конечно, не озирался особенно, я, как Гусь же и сказал, пронесся мимо. А он, следовательно, пошел за мной… Что-то я никак не соображу, с неудовольствием подумал Фил. Что-то здесь не то, что-то не увязывается. Есть во всей этой картине какой-то крошечный кусочек, который никак не хочет укладываться в общую мозаику. И если бы башка у меня сейчас работала нормально, я бы этот кусочек вполне по месту назначения пристроил. А башка возражает, категорически, не хочет она работать. Почему, интересно знать? Из-за наркотиков, которыми я успел надышаться в стрелковой? Или из-за лекарства, которое мне, кстати говоря, Гусь же и вколол… Что он там нам со Стрелкой вкатил?
— Что ты ей вколол? — спросил Фил у Гуся и тут же, словно бы спохватившись, что забыл сказать самое главное, едва ли не извиняющимся тоном пояснил: — Стрелке, я имею в виду…
— Лекарство, — Гусь был на редкость лаконичен и на Филиппа не смотрел. Этот его ответ, а также и собственное недавнее замешательство окончательно привели майора Кэссиди в здоровое и отрезвляющее состояние бешенства.
— Если можно — подробнее, — потребовал он уже своим обычным голосом.
— Диэтилокарисинфосфат, пять кубиков, — охотно ответил Гусь.
— А по-человечески? — уточнил Фил.
— Двойная этиловая составляющая фосфатного карисина, если тебе это о чем-то говорит, — проворчал Гусь, по-прежнему не глядя на Фила. — Могу и формулу написать, если хочешь. Карисин нейтрализует действие Конкордской пыли. Тебе и себе, кстати, я его тоже вколол. Только тебе поменьше — два кубика. Себе — вообще один, я почти не дышал этой дрянью… Кстати! — Гусь оживился и озабоченно посмотрел на Фила. — Надо будет обязательно сменить вентиляционные фильтры. Неизвестно, сколько там этой гадости накопилось…
Изя переводил непонимающий взгляд с одного на другого. Было заметно, что ему очень хочется о чем-то спросить, но вопрос никак не удается сформулировать иначе, чем в банальное «В чем дело?».
Фил слушал Гуся и коротко кивал в ответ. Потом он заметил, что продолжает кивать даже тогда, когда Гусь замолчал, и разозлился на себя. Черт побери, с раздражением подумал он. Что это со мной? Какой-то я вялый, тупой совсем…
И остальные — тоже. Наверняка ничего не знают, ничего не помнят, ничего не видели…
— Ты помнишь что-нибудь? — без особой надежды на положительный ответ спросил Фил у Изи.
— Ничего, — Изя попытался помотать головой, но снова охнул. — Мне показалось, что за спиной кто-то стоит. Больше ничего не помню. Чем это меня стукнули? Хорошо как стукнули, ничего не помню…
— Тупым предметом, — ответил Гусь.
— Каким именно? — быстро спросил Фил.
— А я откуда знаю?! — возмутился Гусь. — Это просто так говорят: «Удар нанесен тупым предметом»! Степень повреждения… Может быть, рукояткой пистолета, — пожал плечами Гусь.
— Какого пистолета? — настаивал Фил. — Чей пистолет?
— Да откуда я могу знать?! — Гусь поднялся на ноги и с вызовом посмотрел на Фила. — Меня здесь не было, когда это произошло.
— Меня ударили примерно минут сорок назад, — заявил вдруг Изя, тоже пытаясь подняться с пола. — Помоги-ка, Гусь… Ой, черт!..
— Откуда знаешь? — повернулся к нему Фил.
— Вот откуда, — Изя ткнул пальцем в мерцающие зеленым светом циферки на таймере. — Я как раз на часы посмотрел, было ноль-ноль чего-то там. А потом мне показалось, что сзади кто-то есть. Я хотел обернуться, и… и… сорок минут примерно.
— Чтобы Конкордская пыль подействовала как следует, должно пройти минут пятьдесят, — объявил вдруг Гусь. — После этого человек уже ничего вокруг не замечает и не понимает, где находится.
— Какая пыль?! — не понял Изя.
— То есть, — проговорил Фил. — Сначала стрелковая, потом — радиорубка…
— Какая стрелковая?! — Голос Изи начал выражать волнение.
В этот момент в радиорубку заглянул Тур. За плечом у него робко маячила лейтенант Тейлор — то ли Сара, то ли Кристина, черт их там разберет…
— Что тут? — озабоченно спросил он.
— Рыбу глушат, — невесело пошутил Изя. — Отважную. Тупым предметом по затылку…
— Как Стрелка? — повернулся к Туру Фил.
— Все в порядке, — объявил Тур. — Стрелка в каюте, спит.
— Что случилось-то?! — взорвался Изя. — Может ушибленный тупым предметом отважный радист знать, что происходит на нашем корабле?!
— Я тоже хотел бы это знать, — ледяным тоном произнес Фил. — Я тоже хотел бы знать, откуда на моем корабле взялись наркотики и кто нападает на моих людей. Но пока это, к сожалению, невозможно. Одна надежда остается — на Стрелку, — Фил вдруг понял, что против своей воли смотрит на Гуся. Даже не смотрит — пристально разглядывает. — Когда она придет в себя, мы, вероятно, многое узнаем.
— Особо на это не рассчитывай, — возразил Гусь. — Она не будет ничего помнить с того момента, как вдохнула Конкордскую пыль, и даже период примерно минут в тридцать до этого она не вспомнит. Тебе просто повезло, что к твоему появлению концентрация наркотика в стрелковой рубке была незначительной… Кстати, ты сам-то можешь вспомнить, что было до этого?
