В то же время девушка вынуждена была признать, что манеры являли собой прямую противоположность его внешности. В них не было ничего отталкивающего: он был со всеми вежлив, внимателен, предупредителен. Даже более чем предупредителен. Она все время мысленно твердила: «Не будьте со мной таким милым и обходительным». Его горячее желание угодить ей вызывало у нее чувство неловкости.
Луиза потянулась к дверце, чтобы прикрыть ее, и невольно вздрогнула в темноте: она вдруг осознала, что заставляло ее избегать его взгляда в течение дня. Его внешность, не очень-то привлекательная в общении на людях, казалась ей еще менее притягательной при общении с глазу на глаз, стоило ей только вспомнить, чем занимаются муж и жена ночью. О, она по глупости полагала, что сможет преодолеть отвращение! В детстве Луиза как-то посадила на руку огромного паука – чтобы доказать себе, что не боится. А в Майами однажды потрогала крокодила, которого индейцы поймали и показывали туристам, – живого дракона, мерзкого и злобного, ленивого и необычайно проворного, куда проворнее птенца или кролика.
Луиза поспешно прикрыла дверцу экипажа. Она неожиданно почувствовала что-то вроде благодарности – к кому бы вы думали? – к Пие Монтебелло (которая присутствовала сегодня на пикнике, но держалась в отдалении). Хорошо, что этот человек нашел себе подходящую любовницу, – в ней тоже есть что-то демоническое. Луиза сказала Шарлю, высунувшись в окно: – Благодарю вас. Теперь все в порядке. – Потом задернула занавеску, чтобы не видеть его, и в экипаже стало темно, как… как ночью в каюте корабля. Экипаж слегка покачивался – с такой силой она захлопнула дверцу. Луиза со вздохом закрыла глаза – наконец-то ее оставили в покое. Что ж, до свадьбы всякое может случиться. Время еще есть. Все как-нибудь устроится, наладится. Может, она выйдет замуж за другого. С этой мыслью она задремала. Ей снился океан…
Поезд вышел из Марселя поздно вечером. Все ужасно устали, особенно Шарль. Больное колено, как видно, решило его добить. Радости его не было предела, когда он сел в поезд рядом с Луизой. Ему было приятно ненароком касаться ее. Так они ехали в темноте, и Луиза единственная из присутствующих казалась свежей и отдохнувшей. Она целых три часа проспала в экипаже. Когда же все отправились на вокзал, Шарль сел рядом с ней, и она, привалившись во сне к его плечу, проспала всю дорогу до станции.
Какое умиротворение! Ее сонное расслабленное тело так нежно прильнуло к нему. Шарлю нравилось обнимать ее – это было так знакомо! Но как только их экипаж подкатил к ярко освещенному вокзалу, ему пришлось вернуться к своей настоящей роли и отодвинуться от нее.
А теперь Луиза сидела с ним рядом в вагоне и читала книгу на английском, которую привезла с собой, – что-то по теории вероятностей. «Ничего себе!» – пронеслось у него в голове. Все остальные молчали. Ничто не нарушало тишину у них в купе, кроме постукивания колес по рельсам. В привилегированном вагоне экспресс-поезда первого класса было всего четыре просторных купе. Напротив Шарля сидели Гарольд и Изабель Вандермеер, погруженные в глубокий сон. Подле них восседал дядя Тино – он бодрствовал, но хранил молчание. С того момента, как они сели в поезд, он не переставал делать Шарлю знаки, давая понять, что хочет побеседовать с глазу на глаз. Шарль сделал вид, что не замечает его намеков, закрыл глаза и слегка, как бы случайно, прислонился коленом к платью Луизы. Его кузен Анри, дремавший по другую сторону от нее, не давал ей отодвинуться. Однако девушка тотчас отдернула колено, как только «спящий» Шарль сильнее прижался к ее ноге. Словно какой-нибудь недоумок в подземных переходах Парижа, мысленно обругал себя Шарль. Боже милосердный, как это, оказывается, нелегко – притворяться, будто он не хочет… не знает ее. Если бы они могли тотчас же пожениться. Все у них перепуталось – сначала медовый месяц, и только потом – свадьба…
– Шарль.
Шарль резко открыл глаза и увидел совсем близко склоненное к нему лицо дяди Тино.
– Вставай и пойдем со мной. Я хочу выкурить трубку, но в присутствии ее светлости не осмелюсь этого сделать. Выйдем в коридор.
Шарль машинально подался вперед, все еще в полусне, повинуясь родственнику, который никогда не поднимал шума по пустякам. Значит, случилось что-то серьезное. Только теперь Шарль понял, как крепко он спал. Он увидел Луизу и его дядю, сверливших друг друга гневными взглядами.
Луиза повернулась к нему, кивнула в дядину сторону и отчетливо промолвила на своем безупречном французском:
– Это маленькое купе.
Купе было огромное, но Шарль напомнил себе, что в Америке в распоряжении ее семьи имеется личный вагон в поезде. Она добавила:
– Если он будет здесь курить, мы все пропахнем дымом.
Его дядя ничего не сказал на это, посторонился, давая Шарлю пройти, и вышел вслед за ним в коридор. Однако по выражению его лица можно было заключить, что Луиза заслуживает сожжения, но не как мученица, а как американская ведьма. Явная неприязнь, отразившаяся на лице дяди, удивила и насторожила Шарля.
Выйдя в коридор и прислонившись спиной к вагонному стеклу, Шарль спросил:
– Итак, в чем дело?
– Я мог бы сказать тебе об этом и раньше, но ты так нервничал и беспокоился. Я не хотел волновать тебя еще больше.
– Еще больше? Что случилось?
– Последние три дня Вандермеер телеграфировал нам с корабля по два-три раза в день.
Шарль впился в его лицо единственным глазом.
– Что?
– Говорю тебе, он посылал телеграммы пачками – с инструкциями, вопросами, просьбами. Я решил, что было бы слишком дорого пересылать их тебе на корабль, и поэтому отвечал сам.
Шарль слушал его со все возрастающим удивлением.
– И чего же он хотел? О чем вы там с ним договорились без меня?
– Он хочет, чтобы свадьбу сыграли как можно скорее. Что-то произошло. Он желает поскорее сбыть с рук мадемуазель Высший Свет.
Шарль расхохотался, откинув голову, – у него словно гора с плеч свалилась. Он глянул поверх головы Тино в незанавешенное окошечко двери купе на сидящую Луизу: очаровательная девушка на красном бархатном сиденье уткнула нос в учебник по математике.
– Да, – выговорил он сквозь смех, – могу себе представить. Он боится, что она спустит все его состояние в игорных домах. И переспит со всеми мужчинами от Марселя до Парижа.
Дядя Тино побелел.
Шарль похлопал его по руке.
– Шучу, шучу. Она немного избалована, дядя.
Дядя перестал хмуриться и чуть оттаял.
– Ну хорошо. – Он помолчал. – Будем надеяться, что все обойдется. – Он вслед за Шарлем посмотрел через окошечко на Луизу. Затем прибавил с явным облегчением в голосе: – Я было подумал, что она забеременела от тебя или что-нибудь в этом роде. Ведь она не беременна?
– Не думаю.
Глупее он ничего не мог придумать. Сам себя выдал – все равно что признался. Да и как он может знать, беременна она или нет? Скорая свадьба в любом случае самый лучший для него вариант.
