— Ничего себе веселье, — сказал ему Фаулер.
— Смотри мне, малыш, — предупредил его Рой.
— Смотри за собой.
— Пусть Рой идет к столу. Он умирает с голоду, — проговорила Мемо.
Что правда, то правда. Хотя все мысли его занимала предстоящая близость с Мемо, забыть о трапезе он не мог. Мемо подвела его к столу, и Роя поразило необычайное изобилие — деликатесное мясо, аппетитная рыба, креветки, раки, омары, лангусты, черная икра, салаты, сыры, хлеб и булочки, три вида мороженого. У него засосало под ложечкой.
— Чего желаем? — спросил маленький шеф, держа в руках большую вилку и собираясь накладывать еду на тарелку. Рой сказал, что возьмет все сам.
Мемо помогала ему.
— Бери больше, Рой!
— Накладывай, душенька.
— Уморительно смотреть, как ты ешь.
— Это я только слегка закусываю. — Рой дурачился, смущенный тем, что у него такой аппетит.
— Бамп любил все это смешать… — Мемо внезапно умолкла.
Положив еду Рою, Мемо взяла себе ломтик ветчины и булочку. Они сели за столик в дальнем углу комнаты.
Мемо наблюдала за ним, как зачарованная. Она положила ветчину на булочку.
— Это все, что ты ешь? — спросил он.
— У меня аппетит плохой.
Рой с жадностью поглощал пищу, но каждый глоток, казалось, усиливал в нем желание обладать Мемо. Он думал о том, как было бы замечательно задрать это желтое платье и обнажить ее бедра.
Рой даже не заметил, что у него пустая тарелка.
— Давай, дорогой, положу тебе еще, — предложила Мемо.
— Да я сам положу.
— Это женская работа. — Она подошла к столу, и маленький шеф положил на тарелку мясо, пастрому, индейку, картофельный салат, сыр и маринады.
— Ты очень мила сегодня, — сказал Рой.
— Ты же милый парень.
— Зачем ты взяла так много?
— Это же хорошо для тебя, дурачок!
Рой засмеялся.
— Ты говоришь, как моя бабушка.
— Разве ты воспитывался не в детском приюте? — удивилась Мемо.
— Я попал туда после смерти бабушки.
— Ты когда-нибудь жил с матерью?
— Семь лет.
— Какая она была? Ты помнишь?
— Проститутка. Она испортила жизнь моему отцу. Он был хороший человек, но умер молодым.
В дверь впорхнула стайка девушек, Мемо поспешно извинилась и отошла к ним. Это были ее друзья-хористки из только что открывшегося бродвейского мюзикла. Поздоровавшись с ними, она представила их гостям. Начались танцы, и все оживились.
Рой вытер тарелку коркой хлеба. У него было чувство, будто он ничего еще не ел.
Вернулась Мемо.
— Может, еще чего-нибудь? — спросила она, но Рой отказался и встал.
— Дай-ка поздороваюсь с девушками.
— А, все вы одинаковы.
Он подумал, что она немного ревнует и это совсем неплохо. Девушки, которых Мемо подвела к Рою, увидев его, пришли в восторг. Они трогали его бицепсы и спрашивали, как ему удается так колотить по мячу.
— Здоровый образ жизни, — ответил Рой.
Они рассмеялись. Он оглядел их. Лучше всех была круглолицая привлекательная девушка, но и она не шла ни в какое сравнение с Мемо.
Когда он сказал Мемо, что она сама прелестнее всех этих девиц, вместе взятых, та нервно засмеялась. Посмотрев на нее, Рой почувствовал, что в этот вечер она другая, но какая, он не мог понять. Роя беспокоил Гас, но он подумал, что после сегодняшней ночи Мемо будет принадлежать ему всегда, и тогда он потребует, чтобы она больше не пускала к себе эту обезьяну со стеклянным глазом.
Когда Рой вернулся к столу, Мемо снова принесла ему полную тарелку, а себе — булочку с ломтиком ветчины.
Разглядывая гору еды на своей тарелке, Рой сказал:
— Что-то мне уже надоело все время есть.
Мемо вернулась к разговору о его матери.
— Но разве ты не любил ее, Рой?
— Кому до этого есть дело?
— Мне.
— Не помню. — Он положил в рот кусок мяса. — Нет.
— А разве она не любила тебя?
— Она никого не любила.
Мемо предложила ему отведать какое-нибудь новое сочетание пищи.
— Давай смешаем мясо лангуста с анчоусами, положим это на хлеб, а сверху греческий салат.
— Теперь добавим лопату навоза, и из этого вырастет лес.
— Перестань, Рой, не говори непристойностей.
— Да от этого человека раздует и разорвет на части.
— Пища здесь очень свежая.
Сделав сандвич, Мемо ушла в дамскую комнату. Рой задумался. С чего бы это ей задавать вопросы о его мамаше? Размышляя об этом, он ел сандвич. Рой запил его тремя бутылками лимонада, но потом пришлось тремя бутылками лайма смывать искусственный привкус лимона. Он чувствовал легкое опьянение. Ему казалось, будто он стоит на четвереньках и что-то ищет, но никак не найдет.
К столу подошел Флорес.
— Если ты скажешь им идти домой, — проговорил он, — они пойдут.
Рой непонимающе уставился на него.
— Сказать кому?
— Игрокам. Они боятся оставаться здесь, но не уходят, потому что ты все еще здесь.
— Тогда скажи, чтобы уходили.
— Ты скажи, — настаивал Флорес. — Тебя они послушаются.
— Ладно.
Вернулась Мемо, и Флорес отошел. Рой тяжело поднялся, но внезапно покрылся потом и снова сел. Фаулер подхватил Мемо, и они закружились в танце. Рою не нравилось, что они прижимаются друг к другу.
Его лицо покрылось испариной. Сунув руку в карман за носовым платком, он нащупал письмо Айрис. Рою вдруг показалось, будто он нашел то, что искал. Он отчетливо вспомнил ее миловидное лицо и карие глаза. Заглянув в них, он увидел себя гораздо лучшим, чем на самом деле. Рой вспомнил, как рассказал ей все. Она была первой, перед кем он раскрылся. Вспомнил он и облегчение, которое испытал после этого, и далекий заплыв, и Айрис, в лунном свете погружающуюся в воду, и костер на берегу, и ее, нагую, и, наконец, близость с ней. Почему-то Рой стыдился этого, хотя все произошло с согласия Айрис.
Толстые девицы пишут толстые письма, подумал Рой, и тут заметил, что маленький шеф смотрит на него. С изумлением Рой почувствовал, как он голоден.
С усилием поднявшись из-за стола, Рой направился к буфету. Шеф услужливо подал ему тарелку.
— Я съел уже очень много, — сказал Рой.
— У нас все самое свежее. — Шеф засмеялся.
