Сделав паузу, она с упреком посмотрела на мужчин.
— Тогда здесь было лучше, — сказала она. — Сад был ухоженным и чистым.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил один из двух. — Мы бы хотели навести здесь порядок, но дело в том, что мы очень заняты. Видите ли, мы оба врачи, и много времени проводим в больнице.
— Ах, — воскликнула мма Рамотсве, стараясь придать своему голосу почтительность, — вы работаете в местной больнице?
— Нет, — ответил первый доктор Комоти, — у меня свой кабинет рядом с вокзалом, а мой брат…
— Я работаю вон там, — сказал второй доктор Комоти, махнув рукой куда-то на север. — Так или иначе, вы можете осматривать сад сколько вам угодно, мма. Но прежде зайдите в дом. Мы напоим вас чаем.
— О, вы очень добры! — воскликнула мма Рамотсве. — Спасибо.
Она рада была покинуть запущенный сад с его зловещим подлеском. Несколько минут она с притворным интересом разглядывала деревья и кусты — или то, что от них осталось, — но вскоре, поблагодарив хозяев за чай, вышла за ворота. Ее ум деловито обрабатывал только что полученную информацию. Как оказалось, существуют два доктора Комоти. В самом этом факте не было ничего необычного, но мма Рамотсве чувствовала: разгадка скрыта именно здесь. Конечно, не исключено, что оба близнеца учились в медицинском колледже — жизнь одного из близнецов нередко представляет собой зеркальное отражение жизни второго, вплоть до женитьбы на сестре его жены. Но в данном случае мма Рамотсве была уверена: здесь что-то не так, нужно только понять, что именно.
Она села в белый фургончик и поехала в центр города. Один из докторов Комоти сказал, что работает рядом с вокзалом, и она решила взглянуть на его приемную — хотя едва ли медная табличка, если таковая у него имеется, сможет ей что-то сообщить.
Мма Рамотсве немного знала этот вокзал. Ей нравилось посещать это место, напоминавшее о прежней Африке, об утомительных поездках в битком набитых вагонах, о неторопливых путешествиях по бескрайним равнинам, о стеблях сахарного тростника, который полагалось жевать, чтобы скоротать время, а затем выплевывать в открытое окно. Здесь еще можно было увидеть подобную картину, здесь, где поезда из Кейптауна медленно двигались вдоль платформы, направляясь через всю Ботсвану в Булавайо; где в индийских лавках за вокзалом по-прежнему продавали дешевые одеяла и мужские шляпы с ярким пером и лентой.
Мма Рамотсве не хотела, чтобы Африка менялась. Не хотела, чтобы ее народ стал таким же, как другие народы — бездушным, эгоистичным, забывшим о том, что такое быть африканцем, или, хуже того, стыдящимся Африки. Она хотела быть африканкой и больше никем. Если бы ей дали таблетку и сказали: «Вот таблетка, последнее достижение науки. Прими ее, и превратишься в американку», она ответила бы: «Нет. Спасибо. Ни за что».
Она остановила белый фургончик у вокзала и вышла. Вокруг толпился народ: женщины продавали жареную кукурузу и сладкие напитки, мужчины громко разговаривали с друзьями, семья с картонными чемоданами и увязанными в одеяло пожитками спешила на поезд. Ребенок, везущий самодельную машинку из скрученных проводов, врезался в мма Рамотсве и убежал не извинившись, боясь получить нагоняй.
Подойдя к одной из торговок, она заговорила с ней на сетсвана.
— Здоровы ли вы сегодня, мма? — спросила она.
— Здорова, а вы, мма?
— Я здорова и крепко спала.
— Хорошо.
Покончив с приветствием, она сказала:
— Говорят, здесь есть замечательный доктор. Его зовут доктор Комоти. Вы знаете, где он работает?
Женщина кивнула.
— К этому доктору ходит много людей. Он работает поблизости. Видите, куда поставил грузовик тот белый человек? Это там.
Мма Рамотсве поблагодарила торговку и купила у нее початок жареной кукурузы. Потом, зажав его в руке, пересекла пыльную площадь и оказалась возле довольно ветхого здания с жестяной крышей — там и располагался кабинет доктора Комоти.
К ее удивлению, дверь была не заперта. Распахнув ее, она увидела прямо перед собой женщину.
— Простите, мма, но доктора сейчас нет, — слегка раздраженно сказала женщина. — Я медсестра. А доктор будет в понедельник днем.
— Как грустно работать в пятницу вечером, когда все остальные думают о развлечениях, — сказала мма Рамотсве.
Медсестра пожала плечами.
— Мы с другом тоже пойдем повеселиться. Но я люблю в конце недели приготовить все на понедельник. Так лучше.
— Гораздо лучше, — согласилась мма Рамотсве, быстро соображая, что бы еще сказать. — Видите ли, мне не нужен доктор, то есть нужен, но не как пациентке. Я работала вместе с ним в Найроби, медсестрой. И просто хотела повидаться.
Поведение медсестры стало гораздо более дружелюбным.
— Я приготовлю вам чаю, мма, — предложила она. — Жара на улице еще не спала.
Мма Рамотсве уселась на стул, дожидаясь, пока медсестра вернется с чайником.
— Вы знакомы с другим доктором Комоти? — спросила она. — С братом?
— Конечно, — ответила медсестра. — Мы часто видимся. Он, знаете ли, приходит помогать. Два-три раза в неделю.
Мма Рамотсве медленно поставила чашку на стол. Ее сердце часто забилось. Она поняла, что здесь и кроется так долго ускользавшая от нее разгадка, однако ничем не выдала волнения.
— О, в Найроби они тоже так делали, — сказала она, помахав рукой в воздухе, словно речь шла о каких-то пустяках. — Один помогал другому. И пациенты обычно не понимали, что имеют дело с другим врачом.
Медсестра рассмеялась.
— Здесь тоже, — кивнула она. — Я не уверена, что это честно по отношению к пациентам, но до сих пор никто не заметил, что их двое. И все довольны.
Мма Рамотсве взяла свою чашку и протянула медсестре, чтобы та ее наполнила.
— А вы? — спросила она. — Вы-то сами их различаете?
Медсестра вернула чашку мма Рамотсве.
— Я различаю их только так, — сказала она, — один из них хороший врач, а другой никуда не годится. Ничего не смыслит в медицине. Удивительно, как только он закончил медицинский колледж.
А он и не закончил, подумала мма Рамотсве, но промолчала.
Ночь она провела в Мафекинге, в привокзальной гостинице, шумной и неудобной, но, несмотря ни на что, спала крепко — так бывало всегда, когда расследование подходило к концу. Утром она отправилась на толкучку, где, к своему восторгу, обнаружила огромный ворох платьев больших размеров по специальной цене. Она купила три — на два платья больше, чем нужно, но, если ты хозяйка «Женского детективного агентства № 1», нужно держать марку.
Она вернулась домой к трем часам и позвонила доктору Макетси, предложив немедленно явиться к ней в агентство и ознакомиться с результатами расследования. Он примчался через десять минут и уселся напротив, нетерпеливо теребя манжеты.
