Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Включив маяк, Том негнущимися пальцами распечатал конверт и принялся за чтение письма, написанного суровым и колючим почерком.
Мерривейл
Сидней
16 октября 1915 года
Дорогой Томас!
Пишу это письмо, поскольку узнал, что ты завербовался на фронт. Из меня плохой писатель, но раз ты сейчас так далеко и может случиться всякое, что помешает нам свидеться, другого выхода у меня нет.
Многих вещей я не смогу объяснить, не представив твою мать в дурном свете, но не хочу усугублять и без того плохие отношения, поэтому о чем-то просто умолчу. Я чувствую себя виноватым, что не выполнил одну просьбу, и хочу это исправить. Прилагаю медальон, который твоя мать просила тебе передать, когда уходила. Портрет на нее очень похож. Тогда мне казалось, что тебе лучше ничем не напоминать о ней, и я не стал его отдавать. Решение, что твоя дальнейшая жизнь сложится лучше без напоминания о матери, далось мне нелегко.
Сейчас, когда она скончалась, я считаю, что должен выполнить ее просьбу, пусть и с большим опозданием.
Я старался вырастить тебя хорошим христианином. Я старался дать тебе самое хорошее образование. Надеюсь, мне удалось научить тебя видеть разницу между добром и злом: никакие мирские успехи или удовольствия не стоят потери своей бессмертной души.
Я горжусь твоим решением пойти на фронт добровольцем. У тебя есть чувство ответственности, и после войны я с удовольствием помогу тебе встать на ноги в бизнесе. У Сесила есть деловая хватка, и я рассчитываю, что после моей отставки он достойно сменит меня на посту руководителя фабрики. Не сомневаюсь, что и для тебя в нашем бизнесе найдется хорошее место.
Мне было больно, что о твоем отбытии на фронт я узнал от других. Я бы с радостью посмотрел на тебя в военной форме и проводил, но, видимо, после поисков матери и новости о ее кончине ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Поступай, как считаешь нужным. Если ты решишь ответить на письмо, я буду очень рад. Как-никак ты мой сын, и, пока сам не станешь отцом, ты вряд ли поймешь все, что стоит за этими словами.
Если же ты предпочтешь не отвечать, я приму твой выбор и больше не потревожу. Но все равно я буду молиться, чтобы ты остался цел и невредим и вернулся домой с победой.
Твой любящий отец
Эдвард Шербурн.
Казалось, с момента их последней встречи прошла целая вечность. Как, должно быть, непросто ему было написать такое письмо! Сам факт, что отец пытался связаться с ним после горькой сцены расставания, явился для Тома настоящим потрясением. Он уже не знал, во что и верить. Может, своей нарочитой суровостью отец хотел лишь скрыть кровоточащую рану? Том впервые задумался о том, что за внешней бесчувственностью скрывался человек высоких моральных устоев, уязвленный в самое сердце изменой женщины, которую он любил, и не имевший возможности ни с кем поделиться своей болью.
Том искал мать с вполне определенной целью. Стоя на пороге пансиона в начищенных туфлях и с подстриженными ногтями, он еще раз мысленно повторил давно заготовленную фразу: «Прости меня за все, что случилось». Он вдруг почувствовал себя слабым и неуверенным, совсем как мальчишка, который ждал возможности сказать эти слова целых тринадцать лет. К горлу подкатился комок. «Я только сказал, что видел автомобиль. Что он стоял возле дома. Я не знал…»
Он понял значение этих слов, сказанных без всякой задней мысли, только много лет спустя. Его мать объявили недостойной и изгнали из его жизни. Но паломничество Тома с целью получить прощение было слишком поздним, и она никогда не отпустит ему греха предательства, пусть даже и ненамеренного. Слова обладают способностью повлечь за собой самые нежелательные последствия. И он понял, что своими мыслями лучше никогда и ни с кем не делиться.
Том перевел взгляд на портрет матери в медальоне. Наверное, его любили оба родителя, только каждый по-своему. Он вдруг разозлился на отца. У него даже не было сомнений в своем праве лишить его матери — таком искреннем и таком разрушительном.
Заметив, как от упавшей капли расползлись чернила, Том понял, что плачет. «Пока ты сам не станешь отцом, ты вряд ли поймешь…»
Сейчас возле Тома на веранде сидела Изабель, и до него донеслись ее слова:
— Хотя вы и не виделись так много лет, он все равно был твоим отцом. И второго у человека быть не может. Понятно, что ты расстроился, милый.
Том подумал, что Изабель, наверное, и сама не понимает всю иронию своего утверждения, особенно в их положении.
— Иди сюда, Люси, и попей какао, — позвала Изабель.
Девочка подбежала и взяла чашку обеими руками. Отпив, она вытерла губы рукой и вернула чашку.
— Скок-скок! — весело прокричала она. — Я скачу в Партагез повидать бабушку и дедушку! — И побежала к деревянной лошадке-качалке.
Том снова опустил глаза на портрет в медальоне.
— Я все время считал, что она меня ненавидела, потому что я выдал ее тайну. Я не знал о медальоне… — Он стиснул зубы. — А это бы многое изменило.
— Я не знаю, что тут сказать. А мне так хочется найти нужные слова… чтобы тебе стало легче.
— Мама, я есть хочу! — заявила, вернувшись, Люси.
— С такой беготней неудивительно, — сказала Изабель, подхватывая ее на руки. — Иди-ка сюда. Давай обнимем папу. Ему сегодня грустно. — И она посадила девочку ему на колени, чтобы они могли обе крепко обнять его.
— Улыбнись, папа, — сказала Люси. — Вот так! — показала она, растягивая рот до ушей.
Солнце с трудом пробивалось сквозь тучи на горизонте и дождь, который шел где-то вдалеке. Люси сидела на плечах у Тома, радуясь своему «высокому» положению.
— Туда! — закричала она, показывая пальчиком налево. Том послушно повернул и понес ее к низине. Одна из коз сбежала из огороженного для пастбища загона, и Люси настояла, чтобы ее тоже взяли на поиски.
В бухточке козы не было. Что ж, далеко она не могла уйти.
— Поищем в другом месте, — предложил Том и, вернувшись обратно на поле, спросил: — Куда теперь, Лулу? Выбирай!
— Теперь туда! — показала она на противоположную сторону острова, и они двинулись в путь.
— А какие ты знаешь слова, которые похожи на слово «коза»?
— Стрекоза!
— Верно. А еще?
— Слеза? — предложила девочка.
Том засмеялся.
— А что бывает, когда набегают тучи?
— Дождь.
— Правильно. А что еще, только похоже на слово «коза»? Начинается на букву «Г».
— Гроза! — Он пощекотал ей животик. — «Гроза», «слеза», «коза»… Кстати… Посмотри-ка, Люси, вон туда, возле пляжа.
— Вон она! Бежим, папа!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
