— Давай прогуляемся, — предложил я. — Пусть твой друг немножко попотеет.
Сделал еще глоток, соскользнул со стула, вышел из кафе, подождал ее у дверей. Она появилась через пять минут, затратив, по моим прикидкам, слишком много времени на то, чтобы надеть черную куртку и перчатки. Мы молча прошли на середину ярко освещенного моста. Я докурил сигарету, бросил окурок в темную воду, облокотился на кирпичный парапет.
— Майкл был в курсе, — нарушил я затянувшееся молчание, не отрывая глаз от темной воды. — Я нашел ксерокопию в его квартире.
Ответа не последовало. То ли она не знала, что сказать, то ли ждала продолжения, чтобы понять, к чему я клоню. Но, по правде говоря, я и сам этого не знал.
— Майкл прятал ксерокопию в сливной трубе ванны. Он получил ее еще до выхода из тюрьмы. Так что он отлично знал, кто ты.
Марике-Ким вдруг резко ударила ногой по кирпичному ограждению.
— Он тебе никак на это не намекнул? — продолжил я, и она покачала головой. — Ты спала с человеком, который убил твоего отца! — Последняя фраза прозвучала грубее, чем мне хотелось бы.
— Не я, — сорвалось наконец с ее губ.
— Разумеется, не ты, а твоя сестра-близняшка. Хотелось бы мне с ней познакомиться.
— Нет у меня никакой сестры. Но Марике — это не я.
— Я не уверен, что тебя можно отделить от нее.
— Тебе этого не понять. — Она бросила на меня короткий взгляд.
— Согласен. Я вообще ничего не понимаю.
Она облокотилась на парапет рядом со мной, уставилась на черную воду, и мне показалось, что черты ее лица заострились, глаза утонули в глазницах.
— Я не хотела привязываться к нему, — сказала она, по-моему, себе, а не мне. — Но чувство все равно возникло. Я ненавидела себя за это. Но если бы мы встретились случайно и я не знала, кто он, мне бы он сразу понравился.
— Но ты ведь знала, кто он. И что сделал.
Она закрыла глаза, будто хотела отгородиться от моих слов.
— Когда он сказал, что не виновен в убийстве, меня это потрясло. — Девушка повернулась ко мне. — Я очень захотела ему поверить.
— Возможно, он сказал правду.
Она прикусила губу.
— Нет. — И покачала головой.
— Насколько мне известно, он всем говорил это.
— Не так уж много убийц признают свою вину.
— Некоторые признают. Даже на суде.
Она глубоко вдохнула, чтобы справиться с волнением.
— Когда это произошло, мне было девять лет. Я видела его фотоснимки в газетах. Я видела его глаза и знала, что это он, даже до суда. Потом его отправили в тюрьму, и больше я о нем ничего не слышала. Думал ли он обо мне? Знал ли вообще о моем существовании? Знал, кого он у меня отнял?
— Вот это он вряд ли забыл.
— Но мог и забыть. Я знала только то, что говорила моя мать. Она буквально выплевывала его имя. Говорила, что он — чудовище.
— Ей так было легче. Считать его чудовищем.
— Конечно. Легче и проще. Но потом, когда мы впервые поговорили… я не знаю… он оказался совсем другим.
— И вот это вызвало боль.
— Да.
— Но потом все изменилось.
Она напряглась, и я подумал, что больше ничего не услышу. У нее хватало причин закончить исповедь. Я не служил в полиции, не был психоаналитиком. Но ей было необходимо выговориться, и после короткой паузы она продолжила.
— Долгое время ничего не менялось. Поначалу я едва могла дышать в его присутствии. Но потом сумела взять свои чувства под контроль, а со временем обнаружила, что хочу услышать его версию случившегося.
— Фрейду это понравилось бы.
Она топнула ножкой. Похоже, ее трясло.
— Мы можем вернуться в кафе, — предложил я. — Остальное доскажешь там.
— Нет. Лучше тут.
— Здесь холодно…
Она пожала плечами.
— Когда ты решила взять алмазы?
Она в ужасе вытаращилась на меня.
— Сначала ты, наверное, собиралась причинить Майклу какой-то вред. Или даже убить его, но все изменилось, когда он начал тебе нравиться. Полагаю, ты убедила себя, что лучший способ отомстить — отобрать то самое, что Майкл рассчитывал получить, отсидев положенный срок. Не забывая, разумеется, и о том, что алмазы стоят немалых денег.
— Нет. — Она смотрела себе под ноги.
— А я думаю, да. Ты нацелилась на алмазы. Но при этом стала задавать слишком много вопросов, и у него возникли подозрения. Тогда Майкл обратился к своему приятелю на воле, который и выяснил шокирующие подробности: девушка, которая так привязалась к нему, — дочь убитого охранника.
Ким покачала головой, словно не желая мириться с моей логикой.
— Я не понимаю, почему он продолжил игру. Почему сразу не поставил точку в ваших отношениях.
— Он меня полюбил, — сухо ответила Ким.
— Да, конечно…
Она опять заплакала. Плечи сотрясались, она стояла, низко опустив голову. Я старался не поддаваться жалости.
— Но ведь это не ты его убила? — Теперь я знал, что она не виновата в смерти Майкла.
— Нет, — прошептала она.
— Ты бы не смогла. Даже если какая-то часть тебя этого хотела. Желание убить у тебя постепенно сошло на нет. Это хорошо. Я действительно так думаю. Но мне, честно говоря, все равно. Сейчас я хочу собрать всех трех обезьян. И думаю, что третья — у тебя.
Она в недоумении посмотрела на меня.
— Нет.
— Ты хочешь сказать, что не хранишь ее в своей квартирке наверху? Что я не найду ее, если мы сейчас туда поднимемся?
— У меня ее нет. Да и какое это имеет значение. Ты же сказал мне, что две другие не у тебя.
Ким с вызовом вскинула подбородок. Разумеется, она не доверяла мне, но разве я мог ее в этом винить? Больше я ни о чем подумать не успел, потому что услышал визг колес и, обернувшись, увидел знакомый микроавтобус.
— Ты им позвонила? — крикнул я. — Перед тем как выйти из кафе?!
Выражение глаз Ким говорило, что я прав. Я схватил ее за руку и толкнул на Бритоголового, который выскочил из кабины с бейсбольной битой в руках. Он столкнулся с Ким, отпихнул ее, прыгнул, замахиваясь, ко мне. Но на этот раз я знал, что меня ждет. Поэтому отскочил назад, и бита разминулась с моим животом на считаные сантиметры, а затем бросился вперед и врезался в Бритоголового в тот момент, когда он замахнулся во второй раз. Обхватил его за талию, коленом ударил в пах — раз, еще раз! Он выронил биту, согнулся пополам, но успел-таки вцепиться мне в горло. Я попытался разомкнуть пальцы, но безуспешно и стал царапать ему лицо. И тут вмешался Дохлый — он завернул мне руку за спину с такой силой, что чуть не выдернул из плечевого сустава. Я завопил от боли и уже находился на грани обморока, когда раздался громкий хлопок. Сквозь туман, застилавший глаза, я увидел Стюарта с пистолетом — тем самым, что я выкрал из квартиры Бритоголового.
