Горан играл с Таней, как ребенок с попавшей в сачок бабочкой. Увлеченный своей чувственной жестокостью и не имеющий намерений остановиться. Перед ним была уже не Таня, а просто живое тело, с которым можно делать все, что заблагорассудится. Он имел сейчас над этим телом абсолютную власть.
— Там, внизу, сейф. В нем деньги.
Таня искусала губы в кровь, которая окрасила пленку с внутренней стороны.
Палец повис в воздухе и медленно продолжил путешествие. В самом низу к нему присоединились еще несколько пальцев, и они вместе нежно раздвинули ей ноги еще шире. Таня была настолько испугана, что уже не сопротивлялась. Палец медленно гладил плоть, — ей казалось, будто туда заползла змея, — а потом вдруг исчез.
В этот момент в ней проснулась надежда. «Он не станет делать мне больно, — мысленно повторяла Таня. — Он уже удовлетворился, пресытился своей властью надо мной». Она начала вспоминать молитвы, которые когда-то знала. Но все это длилось недолго. Было слышно, как мучитель взял с полки пачку сигарет, оставленную Себастьеном. Раскрыл. Мягко прошуршал целлофаном, щелкнул зажигалкой. Значит, прикурил. И вскоре Таня почувствовала жар, когда он приблизил сигарету к ее лицу, а потом медленно стал перемещать сигарету вниз. Таня представила, что он сделает, когда достигнет того места.
Таня билась, изворачивалась, тряслась, пытаясь вырваться из ада. Бесполезно. Тогда в порыве отчаяния она начала выкрикивать через кляп молчаливому палачу все, что могло оказаться ему полезным. Где находится сейф, код, что в сейфе, где лежат ее ювелирные украшения, где сейчас ее любовник. Наконец, спустя целую вечность, сигарета исчезла. Горан посидел на кровати, прислушиваясь к ее приглушенным всхлипываниям. Бедная Таня. Но это было необходимо. И оправданно при данных обстоятельствах. Как сказал Макиавелли: «Жестокость использована хорошо и правильно (если позволительно дурное называть хорошим), когда ее проявляют в целях собственной безопасности и в единичных случаях».
Горан спустился вниз, быстро открыл сейф, нашел документы — некролог Макса Стантона и фрагменты статей из разных изданий, где описывались его научные достижения, — прочел и аккуратно положил на место.
Результаты поисков разочаровали его. Они продвинулись не дальше, чем он. Пора уходить. Горан вошел в гостиную, сбросил с полок книги, сдвинул картины на стенах, изрезал ножом диван. Взял деньги и кое-какие ювелирные украшения. Сунул их в сумку. Пусть это будет похоже на ограбление. Но что делать с Таней? Он вытащил из кармана нож.
В этот момент зазвонил телефон.
Почему Таня не отвечает? Где она?
Себастьен посмотрел на часы. Три тридцать ночи. Она должна быть там. А может, в другом месте, с каким-нибудь мужчиной? Он напряженно слушал гудки в трубке. Уехала? Решила действовать в одиночку?
— Себастьен! — крикнула Сьюзен.
— Я здесь.
— Иди ко мне.
«Ладно, уеду рано утром. Буду в Кастельне к восьми».
Себастьен вернулся в постель. Обнял девушку за бедра. Она притянула его к себе.
Горан терпеливо ждал у постели, когда прекратятся звонки. Потом набрал номер, чтобы узнать, откуда звонили. Оказалось, из Женевы. Значит, Себастьен. Кто еще стал бы звонить в такой час? Получается, что Таня соврала, сказав, что Себастьен еще в Бостоне. Но похоже, она не знает, что ее неверный возлюбленный вернулся и развлекается в постели с какой-то красоткой. В любом случае пора уходить. К утру Себастьен приедет, а встречаться с ним в планы Горана не входило.
Что делать с Таней? Оставить жить и получить опасного врага? Она наверняка догадается, что это был не грабитель, а кто-то из двоих. Либо Эндрю, либо он. Двое врагов, одержимых местью, могут существенно снизить его шансы на победу в Игре. Как поступить? Макиавелли, этот выдающийся знаток тайн человеческой души, давал мудрый совет: врагов надо уничтожать.
Но разве Таня враг? Она сделала ему что-либо плохое? Нет. Однако она станет врагом позднее. Пожалеть ее или уничтожить? Трудный выбор. Ведь если Таня останется жить, его шансы стать Магистром сильно уменьшатся. Разве они с Себастьеном не убили бы его, если бы представилась возможность? Разве не сочли бы это оправданным?
Горан долго взвешивал все «за» и «против». Бедная Таня… Он открыл шкаф, выбрал один из ее шелковых шарфов. Сел на кровать. Да, жизнь иногда преподносит сюрпризы. Но Макиавелли его действия одобрил бы.
Он аккуратно обвязал шарф вокруг шеи Тани и начал медленно стягивать.
Таня чувствовала, как шелковый шарф стягивает ее горло, и понимала, что скоро умрет. Внутренний голос бесстрастно информировал ее, что жизнь завершается. Сознание меркнуло, и мозг активировал свою последнюю, заключительную программу. Она прежде не раз задавала себе вопрос, каково это — умирать. Теперь все становилось понятным.
Таня видела себя лежащей на берегу. Откуда-то издалека к ней двигалось неумолимое цунами, и она спокойно наблюдала за его приближением. Погруженная в сумеречное состояние, Таня уже не ощущала тела и вся была обращена вглубь своего существа. В первый и последний раз. И ее неожиданно захлестнула любовь, какой она никогда не знала прежде. Одна за другой начали рваться невидимые нити, удерживающие ее в этом мире. Себастьен, Игра, воспоминания, надежды и страхи. Все это промелькнуло перед ней и растаяло в легкой дымке, когда накатила первая волна. Таню на мгновение удивила та малость, что составляла ее существование. А волна накатывала, ее невозможно было остановить.
Неожиданно она услышала голос покойного отца, очень близко, рядом с ухом. Его любовь все же отыскала ее на самом пороге угасания и задержала на несколько мгновений. Он шептал ей что-то ласковое, как ребенку, а она слушала, силилась понять, растворившись в его любви.
Через десять минут Горан покинул дом и направился к машине.
Себастьен приехал утром, вошел в гостиную и в ужасе застыл на пороге. Диван изрезан, несколько ваз разбиты, книги разбросаны, сейф открыт. Он взбежал по лестнице в спальню. Здесь все напоминало сцену из триллера. Повсюду валялись одежда и белье. Постель смята. На ней происходила то ли оргия, то ли… О Боже! Себастьен увидел обрывки веревки, привязанной к спинкам кровати, пятна крови на простыне. Неужели?.. Он посмотрел в окно и вскрикнул. Мигом слетел вниз, с силой распахнул входную дверь. Утопая в снегу, побежал к деревьям.
Она сидела под елями, закутанная в стеганую куртку. Пристально смотрела на горы. Когда Себастьен приблизился, даже не повернула головы. Он молча сел рядом, ожидая, когда она заговорит. В конце концов Таня рассказала, что произошло ночью. Будничным бесстрастным тоном, как в телевизионной хронике происшествий. Они помолчали, словно любуясь девственной белизной заснеженного горного склона.
— Почему же он тебя не убил?
— Не знаю.
— Наверное, это был грабитель.
— Нет. Горан или Эндрю.
