Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Два человека сидели в креслах посреди гостиной между ним и камином. Тот, который убил Уэнди, и его спутник. Малькольм снова поморгал. Справа от себя он различал неясный контур еще одного человека, очень высокого и худого.
Когда он повернулся, чтобы рассмотреть его внимательнее, кто-то сзади рывком развернул его снова лицом к двоим неизвестным. Он попытался пошевелить руками, но они были крепко связаны у него за спиной шелковым галстуком, который не оставляет следов на запястьях.
Более пожилой из сидящих напротив улыбался, очевидно, очень довольный собой.
– Ну что же, Кондор, – сказал он, – добро пожаловать в мое «гнездо».
Второй оставался почти безучастным, но Малькольму показалось, что в его холодных глазах он заметил любопытство, смешанное с наслаждением.
– Мы потратили немало времени, чтобы разыскать вас, дорогой Малькольм, – продолжал пожилой, – но теперь, когда вы здесь, я даже рад тому, что наш друг Мароник не застрелил и вас тоже в тот раз на холме. Я бы хотел задать вам несколько вопросов. На некоторые из них я уже знаю ответы, а на некоторые – нет. Сейчас самое время получить эти ответы. Вы согласны со мной?
У Малькольма пересохло во рту. Худой человек поднес стакан воды к его губам. Закончив пить, Малькольм посмотрел на сидящих и с трудом произнес сдавленным голосом:
– У меня тоже есть кое-какие вопросы. Я согласен обменять их на ваши.
Когда пожилой заговорил, он улыбнулся:
– Мой дорогой, вы, очевидно, не понимаете ситуации. Меня не интересуют ваши вопросы. Мы вовсе не собираемся тратить на них время. С какой стати я должен отвечать на ваши вопросы? Это совершенно ни к чему. Совсем наоборот, говорить придется вам. Катлер, он уже полностью пришел в себя или ты слишком сильно ударил его?
Человек, державший Малькольма, ответил густым голосом:
– Думаю, он уже очухался.
Быстрым рывком своих сильных рук он повалил Малькольма на пол.
Одновременно с этим худой зажал ему ноги, а Мароник сдернул с него брюки и ввел иглу шприца в напряженную мышцу бедра, впрыскивая прозрачную жидкость прямо в вену. Так дело пойдет быстрее, и очень мало шансов, что патологоанатом сумеет заметить крошечный след от укола на внутренней стороне бедра.
Малькольм понял, что его ждет. Он попытался воспротивиться неизбежному.
Усилием воли он заставил свой мозг нарисовать кирпичную стену, почувствовать ее запах и фактуру на ощупь, самому превратиться в кирпичную стену. Он потерял всякое ощущение времени, но все же добился того, что кирпичи стали осязаемыми. Он слышал, как ему задавали вопросы, но он превращал все звуки в кирпичи для своей стены.
Затем постепенно «сыворотка правды» по частицам начала разъедать стену.
Те, кто его допрашивал, методично наносили удары по его стене своими молотками вопросов: «Ваше имя?», «Сколько вам лет?», «Как зовут вашу мать?»
Стена начала давать трещины, раствор, скрепляющий кирпичи, стал выкрашиваться кусок за куском. Затем полетели куски покрупнее: «Где вы работаете?», «Чем вы занимаетесь?», «В чем состоит ваша работа?» Один за другим кирпичи расшатывались: «Что случилось в прошлый четверг?», «Как много вы знаете?», «Что вы успели предпринять?», «Почему вы это сделали?»
Малькольм чувствовал, как постепенно его стена рушилась. И хотя он испытывал сожаление, он не мог заставить свою волю остановить этот процесс разрушения. Наконец, его уставший мозг начал сдавать. Вопросы вдруг прекратились, и он провалился в пустоту. Затем он почувствовал слабый укол в бедро, и ощущение пустоты сменилось полным оцепенением.
Мароник слегка просчитался. Ошибка была понятна, поскольку он имел дело с миллиграммами наркотиков, пытаясь добиться желаемых результатов от неизвестного в физиологическом отношении субъекта. Поэтому он должен был быть более предусмотрительным и не переборщить при дозировке наркотика, чего он и не сделал. Совсем наоборот. Когда Мароник незаметно отлил половину дозы наркотика из шприца, данного ему Этвудом, он думал, что оставшегося препарата уже было достаточно, чтобы привести Малькольма в бессознательное состояние. В результате он дал ему недостаточную дозу. Как и было предписано, препарат содержал пентотал натрия, но его малая доза была способна вызвать лишь оцепенение, а не полную потерю сознания.
Малькольм практически спал. Веки его были низко опущены, но не закрыты полностью. Звуки доходили до него, как будто через стереофонический динамик с эффектом эха, и он воспринимал их, но не мог фиксировать.
– Что, будем теперь кончать с ним? – густой голос.
– Да, но только не здесь.
– Кто?
– Я дам сделать это Чарлзу, он любит кровь. Дай ему свой нож.
– Вот, передайте ему, а я пойду проверю все еще раз.
Удаляющиеся шаги. Дверь открылась и закрылась. Руки обыскивают его тело.
Что-то задело его лицо.
– Черт побери!
На пол рядом с плечом Малькольма падает клочок розовой бумаги. Слезы застилают его линзы, но он все же читает:
«Рейс № 27, авиакомпания „Транс уорлд эйрлайнз“, отправление в 6 часов утра».
Дверь снова открывается, закрывается. Приближающиеся шаги.
– Где Этвуд и Чарлз?
– Осматривают местность на случай, не обронил ли он что-нибудь.
– А между прочим, вот бронь на билет, что я сделал для вас, Джеймс Купер.
Шуршание бумаги.
– Отлично, пошли.
Малькольм почувствовал, как его поднимают с пола, несут через комнаты, выносят наружу, на освежающий ночной воздух. Сладкий запах – цветет сирень.
Затем машина, заднее сиденье. Его сознание начинает воспринимать все больше деталей, с меньшими интервалами провалов. Его все еще бесчувственное тело лежало на полу между сиденьями, и пара тяжелых ботинок давила ему на спину.
Машина долго ехала по неровной дороге.
Остановка. Мотор замолкает, двери машины открываются.
– Чарлз, можешь ты оттащить его в лес, чуть повыше, вон туда, примерно метров на пятьдесят? А я пойду принесу лопату. Дождись, пока я не вернусь. Я хочу, чтобы мы сделали это особым образом.
Басовитый смех:
– Нет проблем!
Его поднимают вверх, взваливают на высокое костлявое плечо и несут, спотыкаясь, по неровной тропинке.
Пронзительная боль от резких толчков возвращает телу чувствительность. К тому моменту, когда высокий опустил Малькольма на землю, сознание уже вернулось к нему. Его тело было еще вялым, но мозг уже работал, а глаза стали осмысленными. В тусклом свете ночи ему было видно, что высокий улыбается. Глаза отыскали источник каких-то повторяющихся необычных звуков «клац-клац», раздававшихся во влажном воздухе, – это высокий открывал и закрывал автоматический пружинный нож в нетерпеливом предвкушении.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
