Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
свободы.
За свободолюбие твое
Как тебя клевало постоянно
Пакостных зоилов воронье
И душили сук партийных кланы.
Но особо горькою была
История, ударившая сильно
По самолюбью, ибо «Купола» —
Песня, что написана для фильма
Друга закадычного – Митты, —
Хороша донельзя и поныне…
Как же был разбит обидой ты,
Что ей места не нашлось в картине.
Этого всего я знать не знал,
Видя популярность, обожанье
И восторгов неуемный шквал,
Что тебя повсюду окружали.
Понял я, как стало нелегко
Жить тебе в стране недозволений
Как недоуменье велико
У Марины от запретных рвений.
И еще я понял, что у вас
Отношенья близятся к разладу,
Ибо выраженье ее глаз
Выдавало скрытую досаду —
Прилетела на три дня всего,
А супруг на целый день исчезнул,
Будто бы важнее для него
Не она, а с другом парить чресла…
После незабытой встречи той
Мы ушли на прежние орбиты,
И, вернувшись было к нам с тобой,
Связь исчезла тихо, без обиды.
Каждый гнал коней своим путем
В плену безмолвья парадигмы ада,
Чей извечно сонный окоем
Пробуждался хрипотцою барда.
Промелькнувших дней калейдоскоп…
На былого переосмысленье
Натолкнул досадный, как озноб,
Дифирамбов хор в твой день рожденья.
Я приглушаю звук, чтоб сей шабаш
Не делал из тебя персону хайпа…
Мне вскрыл вновь мир полузабытый наш
Воспоминаний беспощадный скальпель.
И память времени отчаянно слаба,
Как вьюга снежная перед весной грядущей,
И песен заповедная судьба
Окажется не раз вновь в самой гуще
Дней наших, что слагаются в года,
Сим ходом лет стремясь печально ранить…
Мне память всколыхнула, как дуда,
Январских дней бушующая замять…
Твоя жена, разбитая судьбой,
Однажды, после твоего ухода
Сказала, что контужена тобой
На все ее оставшиеся годы.
Вновь слышу грустный, и не без причин,
Марины голос, боль ее и муку:
«Тебе Господь бесценный дар вручил,
Ты ж, как босяк, сей Божий дар профукал…»
Сказать могла такое лишь она,
Спасавшая тебя не раз из ада,
И ей одной лишь ведома цена,
Что предъявляла жизнь с тобою рядом.
Ее обиду можно объяснить,
А эту фразу бросила обида,
Та, женская, когда любви их нить
Измен узлами вся была увита.
Открылось это все уже потом,
После кошмара твоего ухода,
Ворвавшись в жизнь Марины, как погром,
Как песни неудавшаяся кода.
Но фраза та лукава… Не секрет,
Что, призванный всею страной буквально,
Ты состоялся как большой поэт
И как актер, во многом уникальный.
Да, это все к тебе, мой друг, пришло,
Когда тебя уж не было меж нами,
Как будто духу времени назло
За то, что новый день – в былом корнями.
Ты мне в далеком прошлом посвятил
Больше, чем кому-то, своих песен —
Их ровно пять. Как будто пять светил
Заброшены тобою в поднебесье.
Не все они остались на слуху,
А парочка из них почти забыта,
Но помню, что дало толчок стиху
И вдохновило чем перо пиита.
И пусть их спрятал времени туман,
Зато звучит, как давних дет примета,
Твой хит – «Мой друг уехал в Магадан»
И спетое тобою «Бабье лето»,
Что по белой зависти к тебе
Написал я в целях охмуряжа…
Песня в унисон тех дней гульбе
Стала гимном у компашки нашей.
Репертуар твой, пролистав года,
Смотрелся все сложней и интересней,
Но в каждом из концертов завсегда
Моей ты исключенье делал песне.
И ее известность и успех
связаны с тобой неотделимо,
Ты ей обеспечил путь наверх —
В шлягер знаменитый и любимый.
Твой голос иногда мне душу рвет,
Саднит, как нарывающая рана,
Как твой нелепо прерванный полет,
Как твой уход, случившийся так рано…
Досады шлейф влачится, словно весть
Воспоминаний, коих молча множит…
Звучит, не умолкая, память-песнь,
Звучит и смолкнуть попросту не может.
И вторя ей, вдруг скажет имярек,
Растроганный былого панорамой:
«Мы все тобой контужены навек,
И каждый – словно собственною драмой».
Эпилог
«Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю…» Это первая строчка, на мой взгляд, одной из самых сильных, самых главных его провидческих песен. Мне представляется, что и вся его взрослая жизнь шла вдоль обрыва, по-над пропастью и что страсти своих привередливых коней он так и не сумел обуздать. И сорвался в конце концов в эту пропасть, и погиб, к сожалению. Как ни прискорбно это осознавать. Но он успел допеть то, что хотел.
И несмотря на то что его давно нет с нами, песни его продолжают жить так, как будто они только сегодня написаны. Афористичность некоторых его строк удивительно современна. Вот хотя бы эта: «Долго жить впотьмах привыкали мы…» Одна строчка, а объясняет фактически весь советский период, когда идеология коммунистической партии запрещала все, что не соответствовало бы генеральной линии этой партии, что и создавало те потемки, в которых мы жили более 70 лет.
Его песни по-прежнему очень современны. Неспроста их исполняют многие эстрадники наших дней. Хотя большинство этих исполнителей, стараясь спеть по-новому песни Высоцкого, откровенно уродуют их. Ведь главное в его творениях – это интонация. И если исполнитель сохраняет эту интонацию, тогда, как говорится, все путем, все нормально. Но многие пытаются форсировать тот
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
