него заклинание, которое давно хотел опробовать на практике. Из-за его коварности и непредсказуемости его изучают лишь на старших курсах академии, но я уверен, что уже к нему готов.
Палочка вибрирует в моей кисти, и, вместо того, чтобы выбросить световой луч, и пронзить им мышланда, дёргается и вылетает из моей руки. Я остаюсь обессиленным попыткой сложного заклинания и абсолютно беззащитным перед раззадоренной моими предыдущими действиями тварью.
Мышландов не просто так называют кровопийцами — животное явно нацеливается на мою шею. Выставляю вперёд руки, пытаясь оттолкнуть его, но моих сил не хватает, и мышланд без труда вцепляется в моё горло.
Когда его зубы прокусывают кожу, я чувствую острую боль, а голова начинает кружиться от попавшего в кровь парализующего яда. Хочется обессиленно сползти вниз по стволу, но я беру себя в руки и продолжаю бороться. Моя самонадеянность не станет причиной моей отключки!
Внезапно я вижу то, что заставляет меня начать сопротивляться с удвоенной силой, ведь по дорожке прямо ко мне бежит Окси! С трудом хриплю ей, чтобы она убегала, но она и не думает меня слушать, и уже достаёт свою волшебную палочку.
Упрямая девица! Она же может пострадать! Особенно если я сейчас отключусь! С трудом поднимаю повисшие плетьми руки, смыкаю их на горле мышланда и начинаю его душить.
Тем временем Окси выкрикивает заклинание, но ничего не происходит. Не попала в мышланда? Или просто накосячила? С неё станется… Магичка выкрикивает второе заклинание, и вновь ничего не происходит. Мои руки ослабевают, глаза начинают закрываться, но я из последних сил душу мерзкое животное.
Внезапно хватка мышланда ослабевает, и у меня получается его оттолкнуть. Кровь из раны на шее окропляет хищную морду животного и стоящую за ним Окси с тяжёлым бордюрным камнем в руках.
— Ты с ума сошла? — хриплю я, зажимая рану. — Беги!
Но Окси и не думает меня слушать. Бросает камень и достаёт из складок платья волшебную палочку.
Поднявшийся в воздух зверь трясёт головой, оправляясь от удара, но совершенно не собирается сдаваться. Это мышланд, или какой-то киборг-кровопийца? Для мышландов нехарактерно настолько агрессивное поведение!
Окси направляет на него свою волшебную палочку, пытаясь отбросить подальше от нас, и на этот раз у неё что-то получается — животное отлетает на метр или полтора. Окси покачивается и тяжело дышит, как будто её магические силы на исходе. Так те искры возле скал…
Я оседаю на газон, но понимаю, что без меня магичка не справится, поэтому из последних сил ползу в сторону своей волшебной палочки. Мне удаётся найти её в траве, и, из последних сил сжав её в своих пальцах, я отбрасываю от Окси мышланда, стараясь побольнее ударить его о стволы деревьев.
Последнее, что я вижу, перед тем, как мои глаза окончательно закрываются — это испуганное лицо Окси и оскаленную окровавленную пасть отлетающего от неё мышланда.
Дальше меня поглощает темнота, и я теряю сознание.
Не знаю, сколько времени я провожу в забытьи. Первыми возвращаются звуки — далёкие, будто из глубин колодца и ощущения прикосновений. Чьи-то тонкие пальцы, нежные, как крылья бабочки касаются моего лица, убирая со лба спутанные волосы.
Может, это Окси? Хоть бы это была она. Только вот зачем бы ей проявлять ко мне доброту? Раньше никогда в таком замечена не была…
— Ещё пару часов, и он полностью исцелится, — гулко доносится издалека неизвестный мне мужской голос, и я начинаю обрывками вспоминать, что со мной произошло.
Вцепившийся в меня мышланд, бегущая со всех ног Окси, камень в её руках… Что было дальше? Если я жив, значит, всё кончилось хорошо? Или только для меня? Пытаюсь открыть глаза, но слипшиеся веки не позволяют мне этого сделать, и я просто пытаюсь помотать головой. Тоже неудобно — шею сдавливает какая-то повязка.
— Тише, не дёргайся, твоя шея забинтована, — встревоженный голос Окси звучит для меня как музыка.
Она жива! И судя по её приказному тону, в полном порядке. Прилагаю усилие, с трудом открываю глаза, и тут же вновь закрываю — настолько резким кажется мне освещение.
— Глеб Александрович, он пришёл в себя, — говорит кому-то Окси, и я слышу звук приближающихся шагов.
— Выпей это зелье, оно ускорит твоё выздоровление, — неизвестный мне Глеб Александрович подносит к моим губам чашку.
Выпиваю её содержимое, оказавшееся на редкость горьким, и вновь открываю глаза, на этот раз уже более осторожно. Я нахожусь в большой и длинной белой комнате с двумя рядами кроватей. На краю моей кровати сидит Окси, надо мной склонился худощавый маг лет сорока в белых одеждах.
Понятно, наверное, это лазарет академии, а Глеб Александрович — доктор.
— Здравствуй, Константин, — приветствует меня он. — Как самочувствие?
— Нормально, — я ощупываю повязку на шее.
Не больно. Наверняка целительская магия Глеба Александровича давно залечила мою рану, поэтому я без сожалений срываю слои марли.
— Конс! Ты что творишь! — Окси хватает меня за руки. — У тебя же там рана!
Прикосновения её тонких пальцев запускают по моему телу волну мурашек, поэтому я не спешу сопротивляться.
— Всё в порядке, — успокаивает магичку доктор. — Конс прав, рана уже должна была затянуться. С кровати вставать пока не стоит, а повязку снять можно.
— И правда, только совсем маленький след остался, — удивлённо прикасается к моей коже Окси, когда я избавляюсь от намотанного на мою шею. — Чудеса!
— Расскажи, чем всё закончилось, — прошу я, чуть отодвигаясь к противоположному краю кровати, чтобы освободить для Окси побольше места.
— Прежде чем отключиться, ты успел со всей силы ударить злобную мышь о стволы деревьев. Она завизжала и улетела восвояси. — Окси заботливо поправляет моё одеяло. — Спасибо! Если бы не ты, не знаю, что со мной случилось. Ни стихийная магия, ни волшебная палочка меня не слушалась!
— Неудивительно, магические силы волшебников, особенно начинающих, не бесконечны, — усмехается Глеб Александрович. — Я слышал, как ты рассказывала о первой схватке с мышландом своему куратору.
— Даниэль Мирославович был здесь? — я приподнимаюсь на локтях. — И что он сказал? Почему мышланд на нас напал?
— А не должен был? — удивлённо приподнимает брови Окси. — Он
