class="p1">— Полежи так еще немного. Мне нравится так. — просил он.
— Я же тяжелая. — хмыкнула я, но с места не сдвинулась.
— Нисколько…
— Дим, — спустя несколько минут спросила я, — а что между нами?
Мне нужна была определенность. Его намеки и шутки позволили надежде пустить корни в моей душе. Но уверенности я не испытывала. Лучше сразу спросить и раз и навсегда выяснить, у нас серьезно или нет.
— А чего ты хочешь? — его рука напряглась в моих волосах.
Меня как будто холодной водой окатило. Я спешно выбралась из его объятий и завернулась в простыню, которую мы отбросили в сторону. Чего я хочу… Прозвучало, так словно я что-то выпрашиваю. Как будто для него произошедшее ничего не значит, а я размечталась о чем-то большем.
Стало до слез обидно. Он столько приятностей мне наговорил. Даже намекал на отношения. А я развесила уши. Ну взрослая же девочка. Хватит верить в сказки. Всем давно известно, что мужчины, чтобы получить желаемое, могут наплести, что угодно.
— Ничего… — ответила я, смаргивая набежавшие слезы.
Я попыталась выбраться из кровати и сбежать в ванную, чтобы он не видел всех чувств, написанных у меня на лице. Но он позволил. Поймал меня за руку и дернул обратно на себя.
— Стоять! — скомандовал он. — Что случилось?
— Ничего! Пусти, мне в ванную надо.
— Нет, пока не объяснишь. Ты обиделась?
Отрицательно мотнула головой.
— Тебе больно?
— Нет.
— Алиса, что случилось? Ты меня пугаешь! Только что ты блаженно улыбалась, а через секунду выглядишь так будто тебе сообщили о смерти любимого хомячка.
Я невольно улыбнулась. Ну и метафоры у него.
— Так-то лучше. — он поймал мою улыбку. — Почему ты вдруг расстроилась?
— Я не могу тебе рассказать… — упрямо молчала я. Ну не могу же я сказать, что люблю его, а он меня нет, и это меня расстраивает.
— Алиса, иди ко мне. — он прижал меня к груди и удобно устроился на подушках. — Я не хотел тебя обидеть или расстроить. Правда. Я просто не знаю, как мне себя вести. У меня никогда не было отношений раньше.
Я фыркнула. У него? Не было отношений? Ну конечно! Так я и поверила.
— Я серьезно, Алиса. Я не буду рассказывать, что я жил как монах или что-то подобное. Нет. Естественно, у меня были женщины. Но ни с одной из них не было близости. Духовной я имею ввиду. Ни с одной мне не хотелось проводить времени больше, чем необходимо. А с тобой иначе. С тобой я наоборот не хочу расставаться. И хоть мне стыдно в этом признаться, но я не умею строить отношения.
— Почему у тебя никогда не было отношений? — я пока не решилась развивать тему нашего будущего, поэтому спросила про его прошлое.
— Не сложилось. — он пожал плечами, глядя в потолок. — С 16 лет я много работал, учился. У меня не было никого, кто мог бы меня поддержать, не было тыла, куда можно вернуться в случае неудачи. Поэтому выбора не было — только вперед. Чтобы выжить мне нужно было много работать, а это не способствует построению личной жизни.
Дима горько усмехнулся. Я погладила его по груди, пытаясь успокоить. Чувствовала его боль. И знала, что этого он не говорил никому раньше.
— Почему ты был один? А родители?
— Отца я никогда не знал. Он бросил мать еще до моего рождения, а несколько лет назад умер. Случайно узнал от матери. А она сама всегда была больше заинтересована в своих многочисленных романах, чем в родном сыне. Лет до 5 я жил в деревне у бабушки, куда мать меня отвезла почти сразу после рождения. Но то время я помню очень смутно, слишком мал был. Мать забрала меня, когда бабуля заболела. Тогда я в общем-то с ней и познакомился. Вскоре бабашки не стало. И я остался один.
— В смысле? В 5 лет? — ужаснулась я.
— Ну да. Нет, я жил с матерью, она кормила меня, одевала. Школа там, кружки какие-то. Но эмоционально ее никогда не было рядом. Я рос скорее, как домашнее животное, а не как сын. Я вроде и привык к такому отношению, но я же видел в семьях друзей и одноклассников, что бывает иначе.
Я украдкой вытерла слезы с глаз. Бедный Димочка! Каждый ребенок заслуживает любящую маму. Ну как можно вот так бросить своего ребенка, не понимаю.
— За день до моего 16-тилетия мы с матерью поругались. — продолжил Дима. — Я был подростком, с бушующими гормонами, я думаю ты представляешь, что это такое. Так вот я почему-то решил, что на день рождения имею право требовать ее внимание. Тогда я в лицо ей высказал все, что чувствовал. Про свое одиночество, про отсутствие ее заботы и внимания. Про то, что я всего лишь ребенок и хочу, чтобы мама была рядом. Я кричал, даже плакал. Наверное, ее это тронуло. Или испугало. Не знаю. Я не могу сказать, что она плохая, злая или подлая. Нет. Просто холодная и отстраненная.
— Мне кажется, она просто тебя никогда не любила. — вставила я.
— Возможно… Хотя сейчас это уже не важно. Так вот после моей пламенной речи, она разрыдалась, просила прощения. Обещала, что на день рождения подарит мне лучший в мире подарок и мы весь день проведем вместе. Я поверил ей. Я ждал. Потом она ушла. Ночевала не дома, видимо у очередного мужчины. Не пришла она и на следующий день, в мой день рождения. Объявилась только к вечеру следующего дня и вручила мне сувенирную кружку из магазина за углом.
Я уже не сдерживала слезы. Мне хотелось обнять того мальчика, которым он когда-то был. Утешить, успокоить, подарить любовь и заботу, которых у него никогда не было. В голове не укладывалось, как родная мать может так поступить со своим ребенком. Это даже хуже предательства. Это просто бесчеловечно! Целовала его скулы, лоб, щеки, обнимала и оплакивала того никому не нужного маленького мальчика.
— Я собрал свои вещи и ушел. Навсегда. Больше я никогда не возвращался. За один день мне пришлось повзрослеть. Вчера я был истеричным подростком, который мечтал о любви матери, а сегодня — один против всего мира, без поддержки, без близких людей. С матерью мы с тех пор не общаемся.
— Куда ты пошел тогда?
— Первые несколько дней ночевал у Витька. Мы со школы дружим. Но сама понимаешь, я не мог остаться у него. Да и его родители не одобряли мой поступок. Они считали, что я должен вернуться назад. Поэтому я экстренно стал
