— И что он сказал? — На самом деле, Либуше больше волновало, что второй принц подумал. Но спрашивать так прямо она не стала.
— Ничего! — Торжественно сообщил Генрих, выставляя поднос на маленький столик у камина. — Братцы у меня — ребята умные, особой болтливостью не отличаются. Присаживайся! Я немного запоздал с кофе, но это быстро.
Опустившись на колени у камина, Генрих ловко раздул тлеющие угли. И вскоре уже вовсю колдовал с металлической посудой, больше напоминавшей детские игрушки. Похоже, люнборгскому воеводе было не впервой жечь костры и готовить на них еду. Вот только в кабинете, украшенном резным дубом и позолотой, его действия выглядели странно.
Либуше невольно залюбовалась точными движениями мужа. И мышцами, игра которых просматривалась под тонкой сорочкой. Почему-то вспомнилось, как она увидела его тогда на озере.
— А ты — совсем не старый, — невольно вырвалось.
— А ты — совсем не маленькая, — в тон ей отшутился Генрих.
Он сосредоточенно разлил кофе по крохотным чашечкам (вот из таких княжну и учили кофе пить, а не их тех кружек, которыми пользуется уважаемая свекровь) и подал одну жене.
— Угощайся!
— Спасибо! — Либуше с удовольствием вдохнула аромат. Все-таки запах у напитка был намного лучше, чем вкус. А Генрих, тем временем, уже подсовывал ей солидный кусок хлеба с ветчиной.
— Если дело касается перекуса на скорую руку в кабинете, — пояснил он, сооружая себе такой-же, — мы с братьями предпочитаем простоту и удобство. А всякие изыски хороши, когда есть время ими наслаждаться.
— Ой, время! — Либуше, которая с аппетитом вгрызлась в свежий хлеб, наспех проглотила кусок и напомнила. — Там, наверное, свита нас обыскалась. Сейчас переполох поднимут на весь дворец! Стыда-то будет…
— Не поднимут, — успокоил ее муж. — Кто ж им даст? Тебя, в первую очередь, будут искать у меня. Не найдут. И меня не найдут. А в таких случаях как пропажа наследника престола никто не бегает по столице с криками: «Ай-яй-ай!».
Перво-наперво доложат отцу. Строго секретно. Тот, конечно, знает что я — взрослый мальчик, но спросит приближенных, на всякий случай. А ему скажут, что сегодня и брат, и адъютант меня видели живым, здоровым и вполне счастливым. Поверь, отец вполне в состоянии сложить два и два так, чтобы не получилось пять. А твоей свите пора бы уже и усвоить, что это они — для тебя, а не ты — для них. В общем, ты ешь, не спеши.
— Странно, — Либуше оглянулась, прежде чем откусить новый кусок. — Ты, похоже, наслаждаешься тем, что нас там сейчас уже обыскались. А мы прячемся в твоем кабинете, как… Как не знаю кто.
— Как любовники. — Генриха, казалось это слово совсем не смущало. — Наслаждаюсь. Только не устроенным переполохом, а просто добрым утром после хорошей ночи. А почему бы и нет? Я вообще хотел увезти тебя обратно в замок над озером. Чтобы нормально поухаживать. Только сразу вырваться не получилось, а теперь… — Он безнадежно махнул рукой.
— Поухаживать? — Либуше прищурилась, вспомнив, что ее так задело вчера вечером. — Это ты для того вчера в нише прятался, пока я, как идиотка, искала вход? Это так ты ухаживаешь?
— Нет, — Теперь настала очередь Генриха смущенно тереть щеку. — Так получилось. Я устал изображать всепонимающего идиота. Ты вела себя так, словно не понимаешь, чего я от тебя добиваюсь. А работы навалилось, дня и ночи не хватит. Так что я, как обычно, шел от тебя в кабинет, чтобы поработать еще пару-тройку часов. Но замешкался зажигая светильник. А потом услышал тебя.
— А если бы я не побежала следом?
Генрих развел руками, показывая, что на этот вопрос у него нет ответа.
— Наверное, как-нибудь иначе договорились бы. Я только так и не понял, почему ты меня так испугалась. Соответственно, не знал, как сделать так чтобы ты бояться перестала. Я, конечно, понимаю, что далеко не красавец. Но, знаешь, такого ужаса я еще, кажется, никому не внушал. Даже обидно.
— Не знаю… — Либуше смущенно улыбнулась, вспоминая свои девичьи страхи. — Ты был таким огромным, таким…
— На ворону похожим?
— На ворона. — Поправила княжна мужа. — Ты мне этого никогда не забудешь, да?
Генрих в ответ только рассмеялся: «Ну, ладно, уговорила. Ворон — птица мудрая, долгожитель к тому же». Они с почти одинаковой грустью посмотрели на тарелку, на которой не осталось ни крошки. Потом переглянулись и снова рассмеялись, теперь уже оба.
— Знаешь, — заметил Генрих, — что-то у нас с тобой все наперекосяк. Что в первую брачную ночь, что потом, что сейчас… Каждый раз, как я задумываю романтику, получается какой-то балаган.
— Так, может, ну ее, эту романтику? — Обстановка действовала и Либуше неожиданно расхрабрилась. — Разве нам без нее плохо?
Вместо ответа Генрих потянулся к жене, нежно целуя. «Мне — точно нет». — ответил он, отрываясь от губ Либуше. «Ну, что, мой маленький рыцарь, пойдем добывать себе настоящий завтрак?».
Добыча завтрака оказалась делом сложным и опасным. Оказывается, чтобы получить внеурочный завтрак в королевском дворце, надо написать записку, отправив ее не как-нибудь, а магическим вестником. «Это для Гуннара», — пояснил Генрих в ответ на вопросительный взгляд жены, — «Он проследит, чтобы в моих покоях никого не было, когда мы появимся из потайного хода».
Дождавшись ответа, принц и принцесса ушли из кабинета тем же путем, каким и появились в нем вчера ночью. Правда, по ходу дела Генрих еще успел написать записку для адъютанта с парой дополнительных распоряжений. Все же, не любое дело можно просто так взять и отменить.
Потом они пробирались по потайному ходу. Ночью все было проще, а вот сейчас Генрих то и дело останавливался, поднимая руку в предостерегающем жесте. Насколько Либуше могла понять, с особой осторожностью они проходили где-то рядом с жилыми комнатами или оживленными коридорами. Но, в итоге, все обошлось и двое великовозрастных проказников едва сдерживая смех, буквально, вывалились из-за потайной панели в спальне кронпринца.
Генрих на цыпочках прошелся до двери в смежные покои и прислушался. Потом знаками показал Либуше, чтобы молчала и забиралась в его постель. Дождавшись, пока княжна нырнет под одеяло, Генрих снял безрукавку, открыл дверь и надменно, словно на государственном приеме, заявил: «Доброго утра, дамы! Ее Высочество сегодня в ваших услугах не нуждается. Можете быть свободны. Приятного дня!». После чего, не дожидаясь ответа, закрыл дверь.
— Ух, как ты их! — В глазах Либуше проскочило что-то похожее на восхищение. И Генрих невольно улыбнулся. Как, оказывается, немного надо девочке для счастья. — Но теперь точно разговоров не оберешься.
— Пусть попробуют, — улыбка принца из довольной стала многообещающей. — Понимаешь, моего-то камердинера Гуннар отослать мог, а вот в твою спальню ломиться… Согласись, это выглядело бы странно.
— Ой, да… — Либуше прямо представила себе эту картину.
