руками груди, бёдра, попу. Хочет трогать сразу везде.
Я скрещиваю ноги на его пояснице, чтобы проникновение стало ещё плотнее и глубже. Не сдерживаю развратные крики. Впиваюсь ногтями в мускулистые мужские плечи. Быстро достигаю фееричной кульминации, сокращаясь на члене Джорджио.
– Да, моя девочка, да! Вот так! Хорошо, – хрипит он, пока я дёргаюсь, будто телу пустили сильный разряд электричества.
– Егор! Егор! – сбивчиво шепчу, проваливаясь в полузабытье.
Джорджио одним движением переворачивает меня на живот. Преодолевая сопротивление всё ещё сокращающихся мышц, врезается сзади. Стенки лона пульсируют, доставляя нам обоим дополнительное удовольствие.
Он ускоряется. Придерживая меня за бока, натягивает на свой член жёстче, отрывистей. Комкаю руками покрывало на кровати. Кажется, вот-вот взорвусь от переполняющих чувств. А Джорджио продолжает бешеную скачку. Слышу приглушённое рычание, означающее, что он близок к оргазму. Во время финальных толчков мужское естество как будто ещё больше разбухает. Очередной выпад бёдрами…Тёплое семя растекается внутри.
Джорджио придавливает меня собой к постели. Тяжело дышит. Наши тела склеиваются от пота. Сердца стучат в унисон. Наступает короткое упоительное забвение.
***
В последующие дни Джорджио показывает мне город. Не устаю поражаться его масштабам и роскоши современной архитектуры. Здесь всё устроено совсем не так, как в Италии. Эклектика фешенебельных торговых центров, частных вилл, утопающих в зелени, бедных гетто, людское многоголосье, в котором смешались все языки мира, производит впечатление другой планеты.
Громадный мегаполис никогда не спит. Майами похож на большое пульсирующее сердце. Время в нём измеряется не часами, а секундами. С одной стороны, быстрый ритм утомляет, с другой, ты всегда можешь сбежать от него к океану. Насладиться спокойствием и негой на пляже с мелким золотистым песком.
– Тебе надо получить права. Без машины в Америке никак, – сообщает Джорджио.
– Для начала мне бы английский выучить, – смеюсь в ответ.
Ветер треплет волосы, когда мы едем по хайвею в кабриолете, как из фильмов про богатых и знаменитых. Оказалось, мой мужчина питает особую страсть к автомобилям. У него их целый автопарк.
Мы направляемся в Маленькую Гавану – район Майами, где живут кубинские эмигранты. Леность и неторопливость, разлитые в воздухе, делают эту часть города особым уголком, похожим на островок тихого рая. Местные жители играют в барах в домино, неспешно потягивают кофе и курят сигары, пуская кольца ароматного дыма.
Впервые оказавшись здесь, я пришла в полный восторг от разноцветных витрин магазинов, колоритных граффити на стенах домов и ресторанчиков с карибской кухней. Афро-кубинская музыка звучит в Маленькой Гаване из каждого заведения. Зажигательные ритмы сальсы и меренге будоражат кровь, манят заглянуть на одну из местных дискотек и оторваться там по полной программе.
– Завтра мы приглашены на обед к моим родителям, – спокойно произносит Джорджио, потягивая «Мохито». – Им не терпится познакомиться с тобой.
– Ты уверен, что это удачная идея? – напрягаюсь всем телом.
Конечно, рано или поздно мне бы пришлось встретиться с семьёй Ферретти, но я не думала, что это произойдёт так скоро.
– В смысле? – Джорджио непонимающе моргает.
– Ну, я же… – нервно покусываю губу.
– Ты – моя любимая женщина, Вера, – он накрывает мою руку своей горячей ладонью, будто ставит печать под словами.
– А что ты скажешь родителям? Где мы познакомились?
– Правду, малыш. Я скажу им правду. Познакомились мы в Милане. С первого взгляда я потерял голову, сердце и всё, что теряет мужчина при виде такой красотки, как ты.
– Егор! Ну я же серьёзно!
– Я тоже, Вера, я тоже.
***
Семейное гнездо Ферретти располагается на Фишер Айленде – острове миллионеров. Белоснежная двухэтажная вилла с мансардой, теннисным кортом, бассейном и садом словно сошла с обложки каталога о люксовой недвижимости.
Для меня находиться в таком месте как-то чересчур. Первые несколько минут чувствую себя самозванкой. Однако, несмотря на слегка отталкивающую внешнюю роскошь, внутри дома царит приятная атмосфера неразберихи и хаоса.
– Лоренцо! Лоренцо! Джорджио приехал! – кричит на итальянском невысокая полная женщина, едва мы переступаем порог.
– Иду! – доносится из глубины виллы густой мужской баритон.
Около нас крутятся две собаки. Они прыгают на задних лапах, активно виляют хвостами и просят, чтобы их погладили.
– Привет, сынок! – уже на русском произносит немолодая блондинка и целует Джорджио в обе щеки.
– Привет, мам. Знакомься, это Вера, моя девушка. Вера – это Лидия, моя мама.
– Хелло, – тут же переключается на английский хозяйка дома.
– Мам, Вера говорит по-русски, – улыбается Джорджио. – Она русская.
– Правда? – идеально очерченные брови Лидии взмывают вверх.
– Да, мам.
– Здравствуйте, – успеваю вставить я прежде, чем слышу радостный возглас незнакомой девушки, выбежавшей в холл.
– Джоооо, – стройная брюнетка кидается на шею моему спутнику. На вид ей лет двадцать.
– Привет, Марина. Знакомься, это – Вера, – Джорджио обнимает девушку.
– Я так и поняла! – улыбка Марины ослепительна. – Я – сестра Джорджио, – продолжает сверкать белоснежными зубами брюнетка.
– Добрый день! – наконец, появляется Лоренцо.
Он великолепен. Я даже на несколько секунд теряю дар речи. Отчим Джорджио – это Аль Пачино и Роберт де Ниро в одном флаконе. Мужчина с редкой проседью в чёрных волосах настолько харизматичен, что по нему рыдает горькими слезами Голливуд. Лоренцо и Джорджио удивительно похожи. Будто, и правда, родные.
После очередных приветственных поцелуев мы проходим в гостиную. Нам подают аперитив. Оживлённый разговор ведётся на смеси английского, итальянского и русского языков. У матери Джорджио с годами появился заметный акцент, но она рада пообщаться на родном языке. Марина понимает только отдельные слова, но совсем не говорит по-русски. Лоренцо приходит в полный восторг, когда я отвечаю ему на итальянском.
– Джорджио! Да она же просто сокровище! – со всей эмоциональной экспрессией, на которую только способен настоящий итальянец, восклицает хозяин дома.
– Я знаю, пап, – Джорджио обнимает меня за плечи.
– Теперь я понимаю, почему ты так убивался из-за неё, – Лоренцо смотрит по-отечески тепло на нас двоих.
– О чём это ты? – настораживается Лидия.
– Да… Это наши дела, – загадочно улыбается её муж.
– Расскажи мне про Россию. Как там сейчас жизнь? – просит мама Джорджио.
Я отвечаю стандартными размытыми фразами, потому что от конкретно моей жизни ухоженная леди в платье из последней коллекции «Версаче» пришла бы в ужас. А другого опыта у меня нет. Лидия ловит каждое моё слово, будто до этого находилась в информационном вакууме.
– Вы скучаете по родине? – тихо спрашиваю, пока мужчины увлечены своим разговором, а Марина отвлеклась на собак.
– Ни капли, – отрицательно качает головой хозяйка дома. – Если бы ты знала, из какой нищеты я вылезла, то не задавала бы подобных вопросов. Не отрицаю, что и здесь жизнь была не сахар, особенно первое время, пока я
