не были и не будут. Мы вот сейчас выступим за них, вышвырнем чернопарусников, положим кучу наших людей, а что сделают эти мокрицы недоделанные? Предъявят счет за сожженные земли и дома. Вы их знаете. Не предъявят сейчас, так сделают это через сто лет. У них же главное достоинство — память. Сколько сотен лет не могли нам простить предательства. И не кривись, Арвэл. Ты сейчас думаешь сердцем, а оно у тебя, прости, ослепло от любви. Вот скажи, император нам что-то обещал в своем воззвании за помощь?
Харт одобрительно хмыкнул и ответил за Пятого:
— Свою благодарность.
— Да пусть он ее засунет в… — взорвался Ларс.
— Второй, — предупреждающе остановил его отец, укоризненно взглянув на сына, мол, имей уважение к чувствам брата.
— Я тоже считаю, что доверия к шакринарцам нет, — согласился Третий, — как и у них уважения к нам. Любой правитель написал бы конкретно, что он может предложить за наши жизни, а не просто обозначить, что будет нам благодарен. И с учетом их отношения к нам этого крайне мало. У нас даже нет гарантий, что после нас не объявят врагами за какое-нибудь выдуманное преступление. Или скажут, что это мы заманили чужаков на земли империи.
— Я не был бы столь категоричен, — покачал головой король, — все же и у шакринарцев есть совесть.
— Вы думаете не о том, — сказал Фильярг, — сейчас это захваченный кусочек империи, а что случится через год? Некоторые страны, возможно, и выстоят. Рузандцы, например. Но большая часть станет обиталищем мертвецов, а их хозяева сильнейшими магами в Шайрате. И тогда только вопрос времени, когда они сомнут нас со всем нашим огнем.
— Подумайте о том, какое положение мы займем на материке, разгромив чужаков и оказав помощь империи? — Арвэл вдохновился поддержкой Фильярга. — Нас станут считать сильнейшим государством.
— Думаешь, шакринарцы это потерпят? — саркастически уточнил Харт. — Стоит им оправиться от потерь, как все вернется на круги своя. Нас станут унижать и называть неблагодарными вассалами. Или ты забыл, как они тебя травили?
Арвэл побелел, мотнул головой, прикусил губу и отвернулся.
— Для того, чтобы им поверить нужны более веские гарантии, — высказался Шестой, глянул с сочувствием на брата и добавил: — Извини, я не могу им простить того, что они пытались тебя убить.
— Устами будущего правителя… — начал было Ларс, но его одернул Харт:
— Заткнись уже. И без твоих шуток тошно. Давайте уже голосовать.
— Кто за то, чтобы отправить армию в Шакри-нару? — спросил его величество. Вверх взметнулось две руки. — Арвэл и Фильярг. Ожидаемо. Кто против? Что же… Четверо. Я тоже считаю, нам нужно время на раздумье. Шакринарцы никогда не ценили доброй воли. Так что подождем. Арвэл, я сам озвучу решение ее высочеству.
— Нет, — мотнул головой Пятый, — я справлюсь.
Глава 11
Зал Мудрости поражал своим богатым убранством. Стрельчатые арки покрывал сложный узор из драгоценных камней, на столах в высоких вазах стояли пышные букеты, наполняя воздух сладким ароматом цветов, потолок украшали морские пейзажи, мягкие диваны в альковах были предназначены для ожидания, но ее высочество предпочла ждать ответ стоя.
В этом зале принимали тех гостей, кто заслужил доверие Асмаса и для кого не требовалась демонстрация силы, как в зале Пламени, где по полу текли потоки лавы, а воздух был столь горяч, что сами асмасцы с трудом выдерживали там больше часа. Зато переговоры никогда не затягивались. Упаренные гости были готовы на все, лишь бы закончить встречу.
— Ваше величество, — певуче произнесла Цветтара, глянула, ища на ответ, на лицо Арвэла и со вздохом опустилась на колени, склонив голову.
— Не стоит, дитя, — растерялся Рельгар, — поднимись.
— Нет, — твердости в голосе принцессы можно было позавидовать, как и достоинству. Даже стоя на коленях, она ухитрялась оставаться гордой и независимой, — я здесь в качестве просителя и готова смиренно выслушать ваш ответ.
На лицо сына Рельгар старался не смотреть, представляя, какую бурю пожирающих душу эмоций тот сейчас испытывал, не в силах помочь любимой женщине. Когда-то он тоже пережил подобное, видя, как тихо угасает Шестая и не в силах ее спасти…
И вот как чувствовал: не принесут эти отношения Пятому ничего хорошего, но никто не властен над своим сердцем… Главное, чтобы сын не сжег себя, переживая за любимый огонек…
— Боюсь, мой ответ тебя не порадует, — со вздохом начал его величество, ощущая, как перед смиренно склоненной фигурой неловкость сжимает горло, — но нам требуется больше времени на принятие решения. Я выполню просьбу Аврия и не стану, гм, предавать огласке его письмо, но и согласиться пока не могу. Асмас всегда готов предоставить убежище тебе и твоей семье, — закончил он, едва не добавив: — Как и рад будет видеть тебя членом нашей семьи.
Вряд ли Цветтара сейчас оценит его предложение породниться.
— Я поняла, ваше величество, — голос девушки был спокоен, лишь слегка напряжен, — и, если честно, не ждала иного. После нашей поддержки Лифганы, вы меня на порог дворца не должны были пускать.
Харт за спиной с присвистом выдохнул. Н-да… одно дело подозревать, что империя закрывала глаза на делишки Лифганы и совсем другое знать, что они поддерживали их во враждебных действиях против Асмаса. Поддерживали доведение до безумия калкалоса и нападение на королевскую семью. Поддерживали убийство тапуна и обвинение в этом Шестого. И это только из крупного. Н-да… Такое сложно простить.
Принцесса слитым изящным движением встала с колен, глянула прямо на его величество.
— Благодарю за то, что выслушали.
Развернулась и зашагала к выходу. И ни просьбы к Пятому помочь, ни упрека в том, что он не встал на ее сторону.
— Если шакринарцы выживут, — тихо проговорил Третий, — у них будет прекрасная императрица.
— Только сейчас мы вытащили камушек из ее будущего
