закрыл за собой дверь:
– Ну, молодой варвар, а что ты скажешь?
– Вы слышали соображения «за» и «против». Каковы ваши намерения?
– Честно говоря, я должен вернуть женщину этим негодяям из храма. Они преследовали вас по горячим следам, когда она укрылась на корабле, и при таких условиях договоры между его императорским величеством и Софи требуют возвращения похищенной собственности. Она ведь тебе, кажется, не жена, а то куромонские законы строго воспрещают разбивать семью. Поэтому, если куромонец оказывается виновен в тяжком преступлении, его супруге тоже отрубают голову.
– А если бы принцесса Ноджири была моей женой, вы вместе с ней отдали бы меня людям Пваны?
Ямбанг едва не засмеялся, однако сделать это не позволило никогда не покидавшее его чувство собственного исключительного достоинства.
– Нет, юноша. Эта личность так же приняла бы ее под свое покровительство, как и тебя.
Керин напряженно раздумывал, пока капитан не двинулся к двери, чтобы выйти. Тогда он решился:
– Капитан, я слышал, что у некоторых народов командиры кораблей могут сочетать людей браком. А у вас, куромонцев?
По важному лицу Ямбанга пробежала легкая тень улыбки.
– В данном случае это невозможно, потому что ни один из вас не является подданным его императорского величества.
– В моей каюте спит отец Цембен, жрец Джинтерасы. Он мог бы нас обвенчать?
– Думаю, что произнести положенные фразы он мог бы. Хотя без торжественной процессии, шествующей от дома невесты к дому жениха, без письменного договора, без обмена подарками между родителями брачующихся, без предсказаний прорицателя и других церемоний такой союз будет считаться браком самого низкого уровня, ненамного отличающимся от простого сожительства.
– Можно мне отлучиться на минуту, капитан?
– Если только ты не попытаешься покинуть судно, прежде чем я приму окончательное решение по этому вопросу.
Пвана и Клунг продолжали проклинать друг друга. Керин прикоснулся к плечу Ноджири и знаком пригласил ее следовать за ним. На палубе он увидел Цембена, который наблюдал, опершись о перила, как матросы загружают корабль.
– Отец Цембен, вы можете немедленно обвенчать со мной принцессу Ноджири?
– Но… гм… пожалуй, сын мой, если ты настаиваешь, хотя это не совсем по правилам. А она согласна?
– Да, со всей охотой, – ответила Ноджири.
– Тогда возьмитесь за руки и повторяйте за мной… ой! – Невысокий жрец подпрыгнул на месте и хлопнул себя рукой по плечу. – Меня что-то ужалило!
Ноджири тоже вскрикнула от боли и схватилась за бок, а Керин почувствовал укол Белинки у колена.
– Белинка, – закричал он, – во имя семи преисподних, что ты вытворяешь?!
– Берегу твою девственность для Аделайзы! – пропела эльфица, танцуя, как большое полупрозрачное насекомое.
– Но это необходимо, чтобы спасти жизнь Ноджири!
– Мне нет никакого дела до твоей смуглой варварки! – завизжала Белинка. – Я знаю свой долг!
– Ах так! – сказал Керин. – Ноджири, побудь пока с отцом Цембеном.
Он убежал в капитанскую каюту и сразу же вернулся. За ним по пятам переваливался утиной походкой дородный Клунг. Юноша обратился к балинпавангу:
– Моя эльфица опять мне досаждает. Пожалуйста, прикажите своему ханту прогнать ее! Пусть он ее преследует, соблазняет, бьет – что угодно, лишь бы она нас оставила в покое на некоторое время!
Круглое лицо Клунга все пошло складками от улыбки, а косые глаза как будто вовсе спрятались меж век:
– Эге! Я вижу, ты готов на самые отчаянные меры, лишь бы вырвать свою принцессу из когтей Пваны. Не мне смущать тебя восхвалением холостой жизни. Эй, Сенду! Сюда, да поторопись!
Клунг забормотал что-то, обращаясь к невидимому существу. Керин услышал удаляющийся визг:
– Ах ты безжалостное чудовище! Я с тобой рассчитаюсь…
Голос Белинки затих, будто писк улетевшего насекомого. Керин сказал:
– Отлично. Продолжайте, отец Цембен!
Жрец вложил правую руку Ноджири в левую руку Керина и затрещал по-куромонски. Юноша смог уловить лишь несколько знакомых слов в этом потоке звуков. Затем Цембен протянул к нему свою руку ладонью вверх.
– Сколько ему заплатить? – спросил Керин у Клунга по-новарски.
– Одна кортольская крона была бы вполне щедрым вознаграждением.
Вытаскивая монету из пояса, Керин спросил Клунга:
– А что происходило внизу, пока я лез по канату наверх?
– Сначала Пвана приказал фантому удалиться. Когда тот отказался, Пвана подал знак часовому, и тот взмахнул крисом, но лезвие просвистело сквозь тело твоего двойника, как сквозь дым. Потом фантом бросился бежать, как я ему приказывал, а вся компания – за ним. Кроме Пваны – он первый сообразил, что это бестелесный призрак. Я с трудом удерживался от смеха, наблюдал погоню. Эх, жаль, что ты не мог на все это полюбоваться!
– Да, у меня в ту минуту было полно других дел, – ответил Керин.
* * *
Пвана спустился по трапу. Ступив на берег, он потряс в воздухе своим костистым кулаком в сторону «Тукара Мора» и прокаркал:
– Я нашлю на вас демона ветра, который потопит корабль! Я покажу вам, как противиться воле могущественного Баутонга!
Клунг похлопал Керина по плечу:
– Прощай, парень, надеюсь, что твоя семейная жизнь будет счастливее моей. Не забывай о нашем договоре!
Когда Клунг удалился, капитан Ямбанг сказал:
– Что ж, мастер Керин, эта личность надеется, что твое присутствие на борту не вызовет дальнейших неприятностей. Я приказал матросам перенести твои пожитки из каюты номер восемнадцать в каюту номер два.
Керин выпучил глаза: так далеко его планы не заходили. Было невозможно понять, что именно выражает лицо Ноджири, но она не казалась ни удивленной, ни растерянной. Когда капитан Ямбанг отошел, она сказала:
– Ты не хочешь проследить, чтобы они правильно сложили твои вещи?
– Да-да, разумеется, – ответил Керин смущенно.
Они спустились на пассажирскую палубу и вошли в каюту номер два. После долгого молчания Ноджири, стоявшая у кровати, спросила:
– Что же ты медлишь, повелитель?
– Гм… – промычал Керин. – Неужели ты любишь меня, принцесса?
Та удивленно нахмурилась:
– Ну конечно. Но какое это имеет отношение к твоим супружеским правам?
– В моей родной Кортолии любовь считается главной причиной брака.
– Какая отсталая, варварская страна! – вскричала она. – Смысл брака в том, чтобы скрепить узы родства, объединить капитал и создать стабильную семейную ячейку. Такие соображения – гораздо более прочное основание для брачного союза, чем простое половое влечение.
– Мне такой взгляд кажется ужасно циничным и расчетливым.
– И что ж из этого? Если бы люди действовали в большей степени по велению разума и в меньшей – под влиянием мгновенно меняющихся прихотей, половина проблем этого мира была бы решена. Разумеется, – задумчиво прибавила она, – если какая-нибудь пара много лет живет в согласии, они в конце концов могут проникнуться друг к другу чем-то вроде «любви», о которой ты говоришь. В нашем же случае… у меня нет ни
