разгоняющими по мне чувственные мурашки... Горячему телу, жару, тому, как Илья нежен и внимателен, что усложняет мне задачу оттолкнуть.
Но я должна. Не уверена, что иначе лишь пополню список девушек, с которыми он спал, но всё равно — мне такая неопределённость не подходит.
Пытаюсь мягко высвободиться, но отодвинуться мне не дают. Илья будто и не замечает моих трепыханий, легко останавливает и без малейшей заминки продолжает. Сжимает одной рукой грудь, второй скользит ниже, задевает край свитера и горячими пальцами пробирается под него…
— Подожди… — на выдохе и сорвавшимся голосом выпаливаю.
Скорее машинально, чем намеренно. Потому что ни думать, ни останавливать, ни анализировать я уже была не способна. Слишком уж мощным было это новое воздействие Ильи на меня. Волнующим и смущающим. Так меня ещё никто не трогал. Да меня вообще никак до него ни один парень не касался! Потому что чётко вижу разницу тех мимолётных чмоков и поцелуев, которые получала за последние почти два месяца.
Глаза Ильи опасно сверкают.
— Что на этот раз? — нетерпеливо, но в то же время мягко спрашивает он.
Мне так и хочется сказать, что. Что я чувствую, насколько ко мне стремится Илья, но так же ощущаю, как сам себя стопорит, не открывается до конца. Как резко обрывает, стоит только глубже погрузиться… Хочет, жаждет, но скрывает, насколько и не признаёт, чего именно.
Поражаюсь, откуда так уверена в своих выводах. Но Илья лишь закрепляет мои убеждения, ведь не лезет дальше, а ждёт ответа.
— Я просила не спешить… Но дело не только в этом… — почти шёпотом проговариваю лишь часть правды.
Илья отстраняется, но не отходит. Хотя и этого его действия хватает, чтобы слегка поёжиться от непривычного холодка на коже вместо жара. Это кажется таким неправильным, что спешу приземлить себя насущным.
— Детектив сказал, что ты опасаешься, что он выдаст мне твои тайны. Что он мог иметь в виду? — требовательно спрашиваю.
Илья хмурится, кривится, отворачивается. И всё это довольно быстро и красноречиво.
Молчу, жду. Не буду забирать вопрос назад. Хотя, похоже, Илья и не рассчитывает.
— Когда я работал на него, всякое бывало, — со вздохом заявляет. — Не то чтобы у меня прям тайны есть, скорее моменты, которыми не горжусь и которые не хотел бы тебе раскрывать. Но раз уж зашла об этом речь, то скажу.
Я не сдерживаюсь и чуть сокращаю расстояние, упираясь лбом в его плечо. Не знаю, что сказать, но хочу дать понять, что на его стороне. Не думаю, что Илья что-то совсем уж жёсткое имеет в виду, но даже если…
Боже, я, похоже, всерьёз готова принять что угодно. Лишь бы он перестал отрицать перед собой, что происходящее между нами куда более важно, чем ему хочется.
— В общем, однажды я пожалел одного пацана, дал ему убежать в заварухе, тот мне на жалость надавил. А потом он убил. И вообще оказался главным злодеем ситуации. Это если очень коротко и по фактам, но расписывать, я думаю, ни к чему.
Я растерянно слегка трусь о его плечо головой. Скорее машинально, раздумывая. Илья говорил отстранённо, не похоже, что у него много чувств по той ситуации, чтобы в секрете её держать. С другой стороны, ошибка и вправду жуткой оказалась. Но страшная тайна? Я почему-то думала, что она у него более личная. А тут даже не знаю, что сказать. Вина и вправду его, но не думаю, что давить на него должна. Ведь не столько его груз.
— Думаю, там не столько твоя ошибка, сколько общая. Если бы детектив подозревал того парня как главного, вряд ли стал бы упускать его и доверять дело человеку со стороны, каким бы профессионалом ты ни был, — наконец, нахожусь с утешением, хотя не вполне уверена, что Илье оно вообще нужно. — Так что тебе не стоит корить себя и уж тем более, брать на себя вину того преступника.
Илья чему-то усмехается, а потом гладит мои волосы. Совсем ласково так, будто это меня утешать надо.
И тем сложнее отстраниться на этот раз, хоть я и не спешу. Некоторое время просто внимаю его касаниям, слушаю неровный звук стука сердца, впитываю тепло… Мы молчим, но так даже уютнее, спокойнее. До тех пор, пока это не начинает смущать и напоминать, что между нами пока всё скорее сложно, как бы друг к другу ни тянуло.
Я сказала Илье, что просто дала ему шанс, готова сближаться и на свидания идти — так значит, буду следовать собственным словам. А там пусть сам расставит приоритеты.
Потому я всё-таки неохотно, но отстраняюсь.
— Ладно, давай врубим какой-нибудь фильм на втором этаже и завалимся на диван, — тут же, будто ничего не было, беспечно предлагает Илья. — Сегодня был трудный день.
— Хорошо, — бездумно соглашаюсь.
Что-то мне подсказывает, что отсрочку я всё равно получила, даже без лишних напоминаний.
Глава 27. Илья
Ева совсем уже сонная. Лежит так рядом, но я не трогаю. Мы вправду фильмы смотрели всё это время, и я лишь поначалу ощущал, что ей неловко. Расслабилась, как почувствовала, что не претендую на её девственность вот прям сейчас.
Я ведь даже пододвинуться ближе, прижать к себе или коснуться лишний раз не спешил. Не то чтобы не хотелось… Но смысл дразниться? Ева слишком загруженная весь день, да и у меня проблем хватает. Как бы ни хотелось от них отвлечься, но это неправильно. Девчонка того не заслуживает, с ней иначе надо. Всем своим видом даёт это понять, да я и сам знаю.
Привык жить настоящим, но с ней не получается. Как-то сами собой мысли про будущее в голову лезут. И страшно почему-то. Ощущение, что на горизонте маячит что-то, что совсем не поддаётся моему контролю. Раньше к такому только болезнь относилась, но к этому в какой-то степени привык, да и образ жизни позволял своеобразно брать над ней верх, вызов ей бросать. С Евой всё сложнее, ведь вижу гораздо больше, чем показываю.
Девчонка уже влюблена в меня. И, возможно, давно, потому и упорно пыталась сопротивляться. А я вроде как желал эту оборону сломать, да так, чтобы изнывала по мне. Тогда ведь именно к этому стремился, причём не сказать, чтобы неосознанно. Теперь, когда достиг — не решаюсь идти дальше почему-то. Сам не пойму, что за фигня. Будто не имею право.
