Поднялись по широкой лестнице на второй этаж, свернули в правый пролёт. По обе стороны коридора виднелись двери без табличек, но с номерами. Открыли первую дверь, заглянули внутрь.
— Вы поосторожнее, — посоветовал Степан, — хоть звери и не любят здания, здесь наверняка мог устроить лежбище какой-нибудь хищник.
Но внутри было пусто. Стулья сиротливо стояли у стены, на столах громоздились кипы каких-то бумаг, покрытых плесенью, притулились потухшие навсегда мониторы. Громадная белая доска с разноцветными разводами от старых записей стояла у окна. Чёрным маркером на ней было выведено слово. Цвет поблёк, потеки от конденсата стекали вниз, пересекая чёрные линии, но надпись еще можно было без труда прочитать.
«Конец».
— Конец, — задумчиво повторил Костя. — Что же здесь случилось…
— Они неудачно провели какое-то испытание, — предположил Андрей, прикрыл дверь и направился к следующей. — Помнишь, я сон рассказывал? Да это и не сон был, я как будто чужую жизнь прожил… Черная трещина в горе наверняка не сама появилась. Что они должны были изучать в этом институте, никто не помнит?
— Когда на презентации были, там много рассказывали про деятельность института, но я запомнил только про передачу энергии на расстоянии. Возможно, и правда пытались, но что-то пошло не так…
Следующая комната ничем не отличалась от первой. Те же столы с компьютерами, стулья, все покрыло толстым слоем пыли.
— Не думаю, что институт покидали в спешке, — заметил Костя. — Всё относительно чисто, только внизу в холле навалено всего.
Они ходили по зданию, оставляя на пыльных мраморных полах следы, заходили в кабинеты, один раз набрели на актовый зал. Кресла с ярко красной обивкой покрыла плесень, бархатный занавес лежал на сцене большой неопрятной кучей. В зале стоял тяжелый запах разложения, и они поспешили выйти.
С трудом открыли тяжелую металлическую дверь и оказались в коротком переходе, соединяющем два корпуса. Через выбитые окна гулял ветер, на полу лежали кучи прелых листьев вперемешку с ветками. Степан шагнул вперед, но тут же испуганно подался назад — проемы окон заслонила тень — мимо пролетела уже знакомая им птица, широко расставив чёрные кожистые крылья.
Они подождали некоторое время, но «птеродактиль» больше не появлялся. Пригибаясь, и стараясь не возвышаться над подоконниками, они быстро перебежали по переходу, с усилием открыли дверь и вошли в столовую.
Помещение поражало своими размерами. Столы, разделенные перегородками по ячейкам, ровными рядами уходили вдаль. Огромные раздаточные линии змеились по помещению, заканчивались небольшими кабинками, в которых раньше, по-видимому, находились кассиры. Костя тихонько присвистнул.
— Интересно, сколько людей здесь работало? Столовка может спокойно человек четыреста вместить.
Было тихо и относительно чисто. Квадратные столы с аккуратно расставленными стульями словно ожидали посетителей. На некоторых из них до сих пор сохранились столовые наборы с солью и перцем. Проходя мимо, Андрей машинально взял солонку, потряс, но белая масса внутри даже не шелохнулась. Окаменела за столько времени.
На раздаточных линиях лежали металлические противни, пластиковые подносы аккуратной стопкой высились на отдельно стоявшем столе, словно в ожидании посетителей.
Костя подошел к высокому холодильнику с прозрачной дверью, взялся за ручку, помедлил. Заинтересовавшись, Андрей подошел к нему. За стеклянной дверью виднелись аккуратные холмики, покрытые белой, зеленой, коричневой плесенью. В них еще угадывался хлеб, круглые булки с содержимым внутри. Некоторые были совсем черными и плоскими. Костя потянул на себя ручку холодильника.
— Не советую, — подал голос Степан, — представляешь, сколько спор плесени вырвется оттуда после того, как ты откроешь? И вы это всё вдохнёте.
Костя подумал и отпустил ручку.
— Ребята, — крикнула Лида, — пойдёмте на кухню, может, еды какой найдём.
— Думаешь, за столько лет что-то осталось? — с сомнением в голосе спросил Костя. — Либо испортилась, либо до нас съели.
Лида, не обратив на его слова внимание, открыла дверь с выцветшей надписью «Служебный вход» и вошла внутрь. Здесь царил беспорядок. Металлические столы опрокинуты, на полу множество осколков битой посуды, издававшей противный скрип под ногами.
Лида торопливо открывала все дверцы шкафов, встретившиеся ей на пути.
— Пусто, — огорченным голосом комментировала она свои действия, — пусто, пусто… Здесь, видимо, было что-то, всё паутиной заросло, но я туда не полезу, нет уж…
В желудке у Андрея громко заурчало и он со смущением прижал руку к животу. Когда он ел последний раз? Еще до смерти Гены, кажется. Он тоже открыл дверцы шкафа и оторопел от неожиданности — на него смотрела красными бусинками-глазками небольшая ящерица, покрытая изумрудной чешуей. Ящерица открыла пасть и громко зашипела. Андрей выпустил створку дверцы, одновременно с этим тварь прыгнула, с громким стуком ударилась об створку, а затем и об пол.
Андрей заорал.
— Ты чего? — кинулся к нему Костя.
— Осторожнее! Тут тварь какая-то! — Андрей подпрыгивал, стараясь пяткой кроссовки ударить по извивающейся на полу ящерице, и никак не мог попасть. Подбежали Степан с Лидой. Парень на минуту приостановился, показывая на нее рукой, как вдруг ящерица подобралась, раскрыла крылья и с громким жужжанием поднялась в воздух.
— Берегись! — закричал Костя, схватил с пола металлический поднос и сбил в воздухе еще одну жужжащую ящерицу. Она взвизгнула и отлетела в сторону. И тут оглушительный шум раздался со стороны дальнего угла комнаты. Ярко-изумрудный рой летающих ящериц поднялся из недр нагромождений шкафов, на миг замер, определяя противника и кинулся на ребят.
— Бежим! — закричал Андрей и первым кинулся к выходу. Он бежал, на ходу отмахиваясь от ящериц, стараясь увернуться от их зубов. Приостановившись, он поднял с пола противень, и, как и Костя, стал сбивать врагов этим импровизированным щитом. Выбежав в столовую, он придержал дверь для остальных. Последним выбежал Степан, за ним — несколько жужжащих зеленых ящериц.
— Ловите их, — приказал Степан, и тоже подхватил с пола поднос. Он сбил на пол летающую тварь, прижал ее подносом и несколько раз стукнул по дну кулаком. Удостоверившись, что тварь не шевелится, он осторожно приподнял поднос, достал нож и отпилил чуть подергивающейся твари голову. И тут же сбил еще одну.
— Что это такое? — Лида большими глаза оглядела парней. — Я никогда не слышала, чтобы ящерицы летали.
— Мне вот что интересно, — Степан присел на корточки, разложил восемь дохлых тушек, потерявших свой изумрудно
