это делать. То ли она таким образом извинялась из-за случившегося с Мором, то ли просто хотела меня к себе расположить. Я в любом случае отказываться от такого предложения не стал, тем более Лолька последние дни дулась и динамила меня, так что я успел соскучиться по женскому обществу.
Довольно долго девушка ограничивалась ловкими пальчиками, будто опасаясь перейти к следующему шагу. Я не торопил, предоставляя ей право вести самой, и достаточно быстро разрядился. Кажется, девушку фонтан зеленой субстанции немного шокировал, так что она перестала проявлять инициативу. Настал мой черед. Действовал я крайне аккуратно, мягко и нежно, будто обращался с хрустальной куклой. Учитывая, что с возросшей Мощью и другими характеристики я порой неправильно рассчитывал силу, осторожность в таком интимном деле не помешает.
Рей была несколько напряжена поначалу, но вскоре расслабилась. Порой не хватало второй руки, но в целом можно было заменить ее языком и губами. Устраивать секс-марафон я посчитал излишним. Во-первых, мы за день набегались изрядно. От обычных ран я восстановился, но увечье еще немного беспокоило. Рука отрастала небыстро. Во-вторых, меня все-таки клонило ко сну. Любовные утехи никогда не заменят качественный и стабильный сон. Да и Рей несколько утомилась в процессе.
Прошло все тихо, мирно, тепло и как-то по-домашнему, что ли. Девушка не обзывалась, не брыкалась, не пыталась меня одолеть. Иногда необходимо просто отдохнуть от взбалмошных девиц, и Рей для меня стала лучом света в царстве наглых лолек и принципиальных заек.
К слову, хоть девушка и не могла говорить, постанывала она негромко и достаточно эротично. Удостоверившись, что Рей получила удовольствие, и как следует отдохнув сам, я завалился в кровать. Девушка с серыми глазами и неровным шрамом на лице примостилась рядышком, обняв свою большую зеленую подушку. Судя по улыбке и умиротворенному лицу, Молчунья была счастлива.
Вот только пусть не думает, что я просто так спущу с рук и забуду про случившееся. Она должна дать ответы на наши вопросы, как бы тяжело это для нее ни было.
Дрых я долго. Никуда торопиться больше не требовалось, так что провалялся я до второй половины дня. Челендж окончен, Поводырь и Братва повержены. Конечно, следует искать Мора, но интуиция мне подсказывала, что в городе он вряд ли задержится надолго. Ну а, до того как отрастет моя рука, отправляться на его поиски не стоило.
Рей давно проснулась. Девушка хрустела сухариками на балконе и с увлечение рисовала в блокноте. Увидев, что я проснулся, Рей подбежала и крепко обняла меня. Подобное проявление близости почти тронуло черствое зомбячье сердце. Но лишь почти.
— Итак, Рей… Или тебя лучше называть Айлин?
Девушка помотала головой и быстро набросал в блокноте:
— «Мне нравится Рей. Я хочу забыть прошлую жизнь…»
— Вот только нам нужны ответы. Что случилось с твоей семьей? Почему тебя преследует брат?
Девушка сразу помрачнела. Было заметно, что ей очень тяжело думать об этих событиях. Но откладывать важный разговор бесконечно нельзя.
— Расскажи своей подушке, и тебе станет легче. Тебя никто не осудит.
Девушка вздохнула и плюхнулась в кресло, после чего принялась строчить в блокноте. Чтиво получалось длинным, так что я пока совершил утренний моцион. Зубы чистить тоже не забывал. Не хотелось бы мне, чтобы они стали черными и гнилыми, как у других зомби. Пока вроде бы выглядели они относительно прилично. Разве что клыки чуть удлинились, да некоторые другие зубы заострились.
Непросто делать обычные, рутинные дела одной левой рукой. Даже одеться проблема. К счастью, правая рука за сутки отросла почти до локтя. Еще пару дней на зельях Роста, и будет у меня новая конечность. Я выдул поллитра зеленой жижки, которую держал про запас в инвентаре. Зайцева набодяжила с лихвой. Затем вернулся в спальню.
Рей закончила писать, в серых глаза Тени стояли слезы. Она молча, слегка дрожащими руками протянула мне блокнот с несколькими исписанными страничками. Обычно эмоции человек выражает не только лицом, но и голосом. Ты понимаешь, когда он злится, когда ему грустно или весело. Рей же словно придумала новый метод выражения чувств. С помощью письма. Я общался с ней довольно долго, так что начал подмечать разницу в почерке. Порой он был безалаберным и размашистым, иногда строгим и четким, изредка шутливым и заковыристым.
Сейчас же почерк показался мне тяжелым и резким. Рей с силой давила на карандаш, оставляя плотные жирные линии. При этом резко обрывала окончания букв, а некоторые предложения замарывала. Не просто зачеркивала, а замазывала карандашом, так что получалось блестящее темное пятно, немного отражающее свет. Ну а на второй странице появились капли от слез, которые слегка размывали текст.
Рей сидела в кресле, уткнувшись в свои колени и сжавшись в тугой комок, пока я читал ее трагическую историю. Началось все, как я и подозревал, с Зомбеца. Многим пришлось пережить страшные события, и Рей не стала исключением.
— «Я правда плохо помню случившееся. Кажется, такие частичные потери памяти бывают во время сильных потрясений. Я переписывалась с подругой по телефону, когда она написала о том, что услышала грохот аварии за окном. То же самое случилось и возле моего дома, хотя мы жили в разных районах. Началась эпидемия…»
— Хорошо, что я все это проспал… — пробормотал я и продолжил чтение.
— «Родители заразились. Они ворвались в мою комнату и напали на меня. Я долго не могла понять, что происходит и пыталась воззвать к их разуму, но все было тщетно. Отец оставил мне этот шрам, а мама откусила палец. Палец восстановился после того, как я стала модифицированной, а вот шрам остался для меня страшным напоминанием о перенесенном ужасе… Я не могу это описывать, поскольку толком не помню. Своих родных родителей убила я. Поэтому я сочувствовала тебе, когда настала твоя очередь разобраться с инфицированным отцом…»
— Ну, что ж… Тяжелый опыт, но ничего криминального не вижу. Хотя мне было намного проще, конечно. Я знал о том, кто такие зомби и что разум отца не сохранился.
Рей подняла на меня заплаканный взгляд и сделала жест руками, как будто переворачивает страницу. Поняв, что я не дочитал окончание истории, я перевернул лист и продолжил знакомство.
— «Я сидела на кухне, вся в крови, своей и родителей. В моей руке был большой кухонный тесак. Дальнейшее я помню смутно. Сестры, когда услышали грохот, спрятались в своей комнате. Когда шум стих, они выбежали и увидели этот… ужас. Младшей было всего пять, старшей — семь.
