«Человек способен изменяться до того, как ему пять лет исполняется. Потом нет. Предупредил тебя. Денег не дам. Сама зарабатывай». Я у него ни копейки не просила. Только в одном не послушалась. Приехала к бабушке, думала, она обрадуется, что я теперь хорошая!
Девушка поморщилась.
– Она дверь открыла, меня впустила, уставилась на меня, потом спросила: «Чего надо?» Я испугалась, почему-то ответила: «Бабулечка, ты меня не узнала? Я была Фирой! А теперь Лена». Она такую рожу скорчила, словно уксуса хлебнула! Глаза злые! «Зачем пришла?» Начала объяснять: «Жила в Минске…» Она перебила: «Знаю все про тебя. Чего надо?» Я растерялась, ответила: «Ну… просто… посидеть… поговорить… соскучилась…» Бабушка так на меня глянула, словно ударила. «Беседовать не о чем. О твоей жизни в Минске мне Галина докладывала. Забудь дорогу в наш дом. Фира умерла, а тебя знать не хочу». Вот и пообщались. Больше я ни дядю Кирилла, ни бабушку не беспокоила. Они не поверят никогда, что ту девочку Роман убил, а на меня свалил.
Семен вдруг резко увеличил скорость, я обернулась. Нас догонял внедорожник, который я видела во дворе брошенной избы, из которой мы увезли Фиру, – нас преследовал Роман. Похоже, он хотел на всей скорости въехать в нашу машину. А нам некуда деться – дорога проселочная, узкая, справа и слева густой лес. Если сумеем добраться до перекрестка и уйдем вправо, то через пару минут окажемся в Ложкино, а там вооруженная охрана.
– Я идиот, забыл его связать. Держитесь, – прошипел Сеня и нажал на газ.
Машина помчалась вперед. Преследователь слегка отстал, но продолжал гнаться за нами. Я затаила дыхание, Фира замолчала. Кузя, у которого на голове виднелась здоровенная ссадина, дремал.
Впереди показался перекресток. Я побоялась радоваться – до Ложкино еще несколько минут. Собачкин начал сворачивать на дорогу, которая ведет к поселку, и тут мимо нас по шоссе, с которого мы съезжали, по встречной полосе пронесся самосвал. В тот же миг раздались грохот, скрежет и визг тормозов. Сеня резко затормозил, глянул в зеркало, открыл дверь, вышел из автомобиля, я ринулась за ним.
Самосвал стоял поперек перекрестка, на его переднюю часть «наделся» внедорожник, который мчался за нами. Его капот походил на гармошку, ветровое стекло превратилось в крошево, передние двери от удара о большую грузовую машину раскрылись. Водитель лежал грудью на руле, голова у него была в крови. Семен приблизился к Роману, приложил два пальца к его шее, потом вздохнул.
– Все!
– Ребята, ребята, – забормотал водитель грузовика, – моя дорога главная, знак стоит! Вы направо уходили, я по другой стороне вперед ехал! А этот! Ваще не понял, как он возник! Словно бешеный, мужик летел!
Собачкин вынул телефон.
– Не волнуйся, расскажем дпс-никам, как дело обстояло. Не сдвинемся с места, пока они не появятся.
– Чего он так несся? – не мог успокоиться шофер. – Прямо ненормальный! Или пьяный… Ребят, вы правда не смотаетесь?
– Выдохни, не бросим тебя, – заверил Семен. – Алло! Петя, это я. Сейчас адресок скину – пришли своих. ДТП со смертельным… Нет, мы с Кузей и Дашей свидетели. Поторопись, у нас в машине больная, ей плохо… Не надо, скорая из нашей клиники вот-вот прикатит. Давай, включи «аллюр три креста».
Эпилог
Фиру увезли в больницу, Кузю тоже отправили в клинику. Мы с Собачкиным сели в гостиной.
– Без Дегтярева плохо, – признался Сеня. – Ошибок мы с тобой наделали. Помнишь, спросили у Гу, как его зовут?
Я кивнула.
Да, он представился Кузнецовым Виктором Петровичем. А мы забыли про эту информацию, не проверили ее.
Сеня зевнул и заснул на диване.
А я не сумела справиться с горячим желанием встретиться с Эсфирью Иосифовной и поехала в город. Очень хотелось сказать этой даме, что у нее прекрасные актерские способности, но мы знаем всю правду про Фиру.
Я поднялась и увидела, что дверь в квартиру Поповой открыта, ее подпирает стул, а в воздухе пахнет горелым. Похоже, у хозяйки случилась кулинарная катастрофа.
Я остановилась, чтобы перевести дух. В доме есть лифт, но он очень старый, двери следует открывать и закрывать самому. Я подобных подъемных устройств боюсь, поэтому поднималась по лестнице.
– Он точно приедет? – донеслось из апартаментов.
Я вздрогнула. Мне кажется, или я слышу голос Варвары, которая снова вернулась во Францию?
– Да, – ответила Эсфирь. – Хорошо меня видишь?
– Отлично, – отозвалась бывшая невестка.
– А у меня нечеткая картинка в «Зуме», – пожаловалась Эсфирь. – Прямо неделя неприятностей! Представь, Роман появился и потребовал переписать на него квартиру, в которой живу. Сказал, что якобы нашел Фиру. Если не получит апартаменты, он девчонку в лесу зароет.
– Брешет! – высказалась от всей души собеседница Эсфири.
– Да уж, он врет, как дышит, – согласилась женщина.
– Не вздумай пойти у него на поводу, – предупредила Варвара. – И если он Фиру куда-то денет, тебе же будет лучше. Мелкая дрянь перестанет получать деньги, которые банк по распоряжению Кирилла ей отправляет.
– Это да, но есть неприятность.
– Какая?
– Роман знает!
– О чем?
– Про яд, который мы подлили в рыбную кулебяку.
– Откуда ему это известно?
– Понятия не имею. Но он в курсе, что это мы устроили.
– Да, устроили. А почему? Кто тебя до точки довел? Ну-ка, разберемся! Кирилл вечно по бабам таскался, обращался с тобой, как с домработницей. Евгений работать не хотел, только деньги клянчил, сделал ребенка Аське-шлюхе, которая и с сыном, и с папашей спала. Агафья случайно оказалась на месте, но она обнаглела, считала себя в твоем доме главнее тебя, хозяйки, вечно требовала бабло на хотелки придурка Никиты. Вот ты и решила всех одним махом! Специально барракуду купила!
– Да, да, – согласилась бывшая свекровь. – Ты же сказала, что эта рыба, сожрав фугу, может стать ядовитой. И отраву мне принесла. Сработала она не на всех – Кирилл до сих пор жив. Денег на содержание прорва уходит… Если на Романа квартиру не переписать, он на нас донесет.
– Ну, с ядом осечка могла случиться, но Агафья, Евгений и Никита нас покинули… Успокойся. В полицию мерзавец не отправится. Как он докажет, что я отраву притащила, а ты ее в рыбу готовую налила? Как?
– Ну, – протянула Эсфирь, – ну…
– Никак! – воскликнула Варвара. – Интересно, конечно, узнать, кто ему правду сказал, но, думаю, никто, он нас на испуг берет. Ничего у него нет на нас, ни свидетелей, ни фото. Он просто хочет квартиру получить. Решил тебя испугать, посмотреть, прокатит или нет. Если ты запаникуешь, значит, его мысль о том, что ты отравила всех, верна… Что ты
