Услышав громкий голос Колина Рамзи, Уилл встрепенулся и привычным движением взъерошил волосы.
– Который час? – ворчливо спросил он.
– Почти полночь.
Господи, сколько же времени он простоял здесь? – О...
– «О...»? Это все, что ты хочешь сказать?
Уилл фыркнул.
– Тебя впустил Уилсон?
– А почему бы ему меня не впустить? Правда, я, вероятно, разбудил его, что ему вряд ли понравилось...
– Да уж, не сомневаюсь.
В темноте Колин чуть не сбил со стола керамическую вазу.
– Проклятие! – Найдя выключатель, он повернул его, затем поправил вазу.
Яркий свет заставил Уилла прищуриться.
– Хочешь бренди? – спросил он, поворачиваясь к буфету.
– Не откажусь. Ба, да ты выглядишь просто ужасно.
Вместо ответа Уилл молча наблюдал, как друг удобно устраивается на софе, на том самом месте, где совсем недавно сидел Гастингс.
– Итак, отвечай на мои вопросы, – потребовал Колин. – Почему ты стоишь здесь в темноте, и что случилось с той неуловимой женщиной, за которой ты охотишься?
«Женщина, за которой я охочусь? Господи, только этого не хватало».
Колин снял фрак и закатал рукава льняной рубашки.
– А где Сэм? Я думал, он здесь, с тобой.
Уилл повернул ключ в замке дубового буфета и, распахнув дверцу, достал графин с темно-янтарной жидкостью и два хрустальных бокала. Сдув пыль, которая могла оказаться внутри, он наполнил бокал Колина на добрую половину, а свой почти до краев. Сейчас ему, как никогда, нужно было выпить.
– Полагаю, Сэм следит за ней, – ответил он, ставя графин на вышитую салфетку. – А может, уже потерял.
– Следит за ней? – Колин взял предложенный другом бокал. – А что случилось?
Уилл пожал плечами и сделал большой глоток виски.
– Извини, это не бренди.
– Так в чем дело? – Колин, кажется, уже начал понимать, что что-то пошло не так.
Уилл тяжело опустился в кресло-качалку напротив софы.
– Просто теперь ясно, каким я был глупцом. Каждая женщина, которую я начинал любить... обманывала меня, уверяя в вечной привязанности.
Колин сделал глоток из своего бокала.
– Женщины вообще склонны к этому – вот почему я опасаюсь увлечься кем-либо всерьез.
Уилл прищурился и принялся раскачиваться, глядя в свой бокал.
– Все было подстроено, – со странным спокойствием заявил он.
– Что подстроено? – Колин внимательно посмотрел на друга.
Уилл покачал головой.
– Все, и прямо с той самой минуты, как она вошла в мою жизнь.
Колин поставил виски на чайный столик перед собой.
– Не понимаю. О чем, черт побери, ты тут толкуешь?
Уилл поднял бокал и быстро сделал два больших глотка. Напиток обжег рот и горло, но при этом показался странно приятным.
– Добрая миссис Раэль-Ламонт, или, если раскрыть тайну, прекрасная леди Вивьен, замужем, но готова на адюльтер.
– Звучит как-то грубо, тебе не кажется? – осторожно заметил Колин. – Я думал, она тебе небезразлична.
– Ну, если учесть, что она определенно знает, как обращаться с цветами... – Уилл подумал, что этого ответа вполне достаточно.
Колин задумчиво потер лоб.
– Послушай, Уилл, мы были друзьями много лет, но никогда я не видел тебя таким... несерьезным, что ли. Сначала ты просишь меня тайком наблюдать за ней ради ее безопасности, а теперь, когда я здесь, ты мне говоришь такие странные вещи. И почему эта дама не пришла сегодня вечером в таверну, где я ждал ее?
Не зная, с чего начать, Уилл поднялся с кресла-качалки и сделал несколько шагов к застекленной двери.
– Думаю, все дело в деньгах, – медленно проговорил он и снова надолго замолчал.
– Ничего удивительного, если в деле замешана женщина. – Колин усмехнулся. – Ну, так ты собираешься объяснить мне все это или мы будем молчать?
Уилл закрыл глаза и, стараясь говорить спокойно, произнес:
– Мне нужно решить, хочу ли я, чтобы ее обвинили в преступлении.
Колин с изумлением взглянул на него и покачал головой.
– Ваша светлость...
Уилл не повернулся. Он знал, кто вошел.
– Какого черта! Эй, что здесь происходит? – Гневный голос Сэмсона Карлайла возвещал о том, что он вот-вот присоединится к друзьям. – Я провел три проклятых часа, сидя на железной ограде и глядя на темное здание, но никто так и не появился. – Сэмсон быстро прошагал мимо дворецкого в комнату.
– Я могу идти, ваша светлость? – скромно поинтересовался Уилсон.
– Да, спасибо. – Герцог как ни в чем не бывало повернулся к гостям, словно не было ничего особенного в том, что трое богатейших дворян Британии собрались в полночь обсуждать свои проблемы.
Как только Уилсон вышел, Уилл, прищурившись, оглядел присутствующих.
– Что ж, прекрасно, – иронически заметил он. – Нам предстоит что-то вроде вечеринки, не так ли?
Сэм мрачно посмотрел на него. Он уже успел снять фрак и ослабить шейный платок, повязанный вокруг воротника, и теперь наблюдал с неодобрением за хозяином дома.
– Что это за смехотворное поручение? Мало того, что я продрог, так еще какая-то проститутка предложила мне закурить...
– Возможно, это было наилучшее предложение, которое ты получил за всю неделю, – поддразнил Колин. – Жаль только, что ты не куришь.
Сэм никак не откликнулся на эту реплику и продолжал мрачно смотреть на Уилла.
– А теперь ты посылаешь за мной – и ради чего? Проклятая ночь! – Его глубокий голос прозвучал с резкостью, которую собеседники сразу узнали и поняли. Всегда серьезный Сэм терпеть не мог праздной болтовни.
– Полагаю, ты не воспользовался этим заманчивым предложением? – сухо спросил Уилл, возвращаясь к чайному столику, где он оставил недопитый бокал. – Не очень-то веселое окончание вечера.
– Предложением? – Сэм недоуменно наморщил лоб.
– Закурить.
– Да что, черт побери, происходит? – Сэм начинал терять терпение.
– Не помню, сколько раз за последние десять минут возникал этот вопрос, – вскользь заметил Колин с софы, допивая виски. – Я, например, уже устал задавать его.
– Хочешь выпить, Сэм? – неожиданно предложил Уилл.
– Спасибо, нет. – Сэм упорно не сводил с него глаз. – Кто такая, черт возьми, эта Вивьен Раэль-Ламонт, и почему ты попросил меня наблюдать за театром, в котором она вряд ли могла появиться.
Уилл подошел к буфету и взял графин, чтобы вновь наполнить его.
