этом слышать.
– Неизвестно, как они повлияют на твоё здоровье, – говорила она.
Через месяц я всё таки перестала принимать таблетки, но регулярно сдавала анализы на обнаружение ВИЧ-инфекции. Всякий раз, когда приходили результаты, на маленькой прямоугольной бумажке стояла сиреневая печать с надписью «антитела к ВИЧ не выявлены». Моя кровь была чиста.
Мама и её родители не проявляли особого интереса к успехам, которые я совершала на работе и трудностям, с которыми мне приходилось сталкиваться. Почему-то они всегда говорили: «Ну хоть крыша есть над головой», имея ввиду то, что я работаю не на улице, а в помещении. Однажды я попробовала рассказать бабе Вале, как отвозила в морг умерших, как порой нелегко было и вообще, какая непростая работа у медсестёр. Она как обычно суетилась на кухне и, казалось, слушала краем уха, отвернувшись от меня. Когда я сказала про морг, она оглянулась, по-прежнему стоя ко мне спиной, и слегка кивнула. Больше я не говорила родственникам о работе.
Однажды я позвонила деде, чтобы осведомиться о его здоровье. Я спросила, что ему порекомендовала медсестра на вызове. Он начал рассказывать, а на заднем плане послышался голос бабы Вали, которая с нескрываемым презрением сказала: «Да что эти медсёстры понимают». Она словно выплюнула эту фразу. Баба Валя не знала, что звоню я и думала, что деда разговаривает с их младшей дочерью Леной, которая регулярно звонила им из города. Узнав, что на проводе была я, она сильно удивилась.
Проработав год в отделении терапии, я уволилась. Через пару месяцев меня позвали в трансфузиологическое отделение, находящееся в этой же больнице. На своей второй работе я делала забор донорской крови. Спешка и суета случались здесь редко. Я управлялась со своей работой до двух часов дня, а после маялась от скуки и не знала, чем себя занять. Я уставала от ничегонеделания и на этом фоне в голове возникала неприятная мысль, что моя жизнь протекает впустую. Не известно, но может быть именно это и повлияло на то, что у меня начало падать давление, и порой я с трудом доходила до дома. Дрожащими руками я поворачивала ключ в замке и, войдя в квартиру, первым делом готовила кофе.
В отделении трансфузиологии я проработала несколько месяцев, после чего уволилась и больше ни дня не посвятила карьере медсестры.
Глава 26
Сегодня 31 декабря – день тревог и душевной дисгармонии. У меня болит живот, лежу в постели и слушаю, как беспокойно колотится сердце. Делаю дыхательные упражнения, но это не помогает. Муж бегает в магазины, покупает ингредиенты к салатам, готовит… А у меня всё сжимается внутри, холодеют руки и ноги, а в голове словно туман.
Я перестала любить новый год ещё в школе. Писала записки деду морозу, просила его о щенке. Но вместо питомца получала колготки или ещё какую-нибудь ерунду, которую родственники дарили в качестве подарка. Когда весь мир под бой курантов кричал «С новым годом! С новым счастьем!», я лежала в постели и спала (или делала вид, что сплю). Мне так хотелось посмотреть хотя бы в этот волшебный праздник какую-нибудь новогоднюю передачу, но мама категорически запрещала мне включать телевизор ночью и в этом была неумолима. «Мне надо спать» – холодно говорила она. Мы жили в однокомнатной квартире, и я не могла даже тайком включить телевизор.
Как-то под новый год я решительно захотела встретить праздник и впервые в жизни не ложиться в постель до двенадцати. Но мама снова начала говорить, что ей надо высыпаться, ведь завтра, 1ого января, у неё опять какие-то дела наподобие стирки и уборки. Даже на праздник она не могла сделать исключение и позволить мне поступить по-своему. Во мне закипела обида и злость. В гневе я схватила настольную лампу и бросила её в стену. Пол покрылся осколками разбитой лампы. Мать принялась ползать на корточках, убирая стекло. У неё был жалкий несчастный вид и мне показалось, что она всхлипывала.
В другой новый год я всё таки набралась наглости и включила после двенадцати новогоднюю передачу. Мать лежала за шторкой у стены и не переставала ворчать. Она нудела, словно приставучая муха, пока я не разозлилась и не выключила телевизор. Больше ни секунды не могла вынести эти полные негатива слова. Я словно вдыхала отравленный воздух, в котором растворялись её желчь и ненависть.
Новый год был праздником для всех, но только не для меня. Каждый раз этот день становился испытанием. Мать испытывала меня на прочность, и я не проходила испытание, срываясь или подчиняясь её прихоти. Не было золотой середины. Если мне было хорошо, матери было плохо. А если она, добившись своего, спала в тёмной тихой квартире, то я мучилась от обиды и несправедливости этой жизни.
Да, прошло много лет. Но под новый год на меня нападает тревога. Что-то неведомое заставляет моё сердце сжиматься и беспокойно биться в груди. Вот и сейчас меня накрывает тяжёлым полотном страха. Аппетита нет. Пыталась заставить себя поесть, но кусок в горло не лезет. Дети с мужем в магазине, а я сижу посреди комнаты на полу и размышляю вслух.
«Не люблю новый год. Для мужа это главный праздник в году, а для меня самый ненавистный. Неужели нельзя его не праздновать? Просто обычный день… Но нет же! Все в этот день словно сходят с ума, повинуясь неведомой силе, которая заставляет их покупать подарки, накрывать на стол, произносить какие-то нелепые поздравления. Чего только стоит поговорка «как встретишь новый год, так его и проведёшь». Звучит как угроза. А если встретишь его в туалете? Или внезапно заболеешь? Это жестокая фраза. Жестокая и глупая».
Я поднялась с пола и пошла на кухню. Достала с полки таблетки успокоительного и положила одну под язык. Легла на кровать, укрылась и вскоре погрузилась в сон.
Я проспала около полутора часа. Когда проснулась, все были уже дома. Самочувствие улучшилось, туман в голове рассеялся. Я помогла мужу сделать нарезку для салатов, накрыть на стол, вымыла грязную посуду.
Наступил праздничный вечер. Мы нарядились, я взяла фотоаппарат Canon лазурного цвета и сделала пару снимков в кругу семьи. Праздничный стол мы разместили в зале перед телевизором. Мы с трудом уместились за ним, потому что это был детский столик. Новогоднее меню состояло из нескольких видов салатов, главным блюдом была курочка, приготовленная в духовке с особым маринадом, испечённая вместе с крупно нарезанной картошкой. Дети с удовольствием уплетали мясо, смотрели мультфильм, а мы с мужем сидели
