их в себя. Я буквально своей кожей ощущал ветерок от течения магии. Вся магия разума, что была в кристалле, впитывалась в отца психо-цепей.
— Что ты сделал⁈ — воскликнул я, пытаясь перекричать грохот раскалывающихся каменных стен.
— Ты не переиграл меня, Перекрёстов, — прозвучал голос Шнейдера в моей голове. — Но ты вынудил меня сделать то, чего я не собирался делать.
На мгновенье из-за потока магии разума наши сознания слились воедино. Всего на мгновенье, но мне удалось увидеть его мысли.
Как оказалось, Шнейдер только что телепортировался в самую сердцевину кристалла разума, выпустил из себя психо-цепи, и впитал ими силу камня. Самого главного камня нашей ветви магии.
Я чувствовал, что Шнейдер хочет скрыть от меня эту информацию, но он не мог. Мой ход привёл к очень страшным последствиям, но при этом позволил выиграть время. Кристалл разума не был уничтожен, Шнейдер впитал его в себя и сам стал камне разума. Однако это вызвало перегрузку его магического движка.
Я чувствую, как моего врага клонит в сон. Ему понадобится двое суток, чтобы прийти в себя, чтобы переродиться магом, которого уже точно никто не сможет одолеть.
А это значит…
Мои мысли прервались. Поток наших сознаний разошёлся. Прозвучал грохот и пещера обрушилась.
Да ладно? Снова смерть? По крайней мере, это не должно быть больно — быть раздавленным такой глыбой.
Мир в моих глазах перевернулся, и я пришёл в себя лежащим на земле под дождём.
Как я оказался на поверхности?
— Даже не думай… — прошипел голос Шнейдера рядом со мной.
Я собрался с силами и резко вскочил на ноги. Голова кружилась так, что удержать равновесие было практически невозможно.
Я выжил, потому что Андрей Шнейдер телепортировал нас обоих на поверхность. И я прекрасно знаю, зачем он это сделал.
— Даже не думай умирать, Перекрёстов, — закончил фразу он. — Без тебя ритуал невозможен.
Шнейдер выставил руку вперёд. Он собирался выпустить психо-цепь, чтобы поглотить мою душу, но не смог. И на то было две причины.
Его тело достигло критической точки. Катастрофический объём маны вынуждал его впасть в кратковременную спячку.
И вторая причина — звуки шагов. За моей спиной собирались люди, и судя по рычанию магических движок, они были готовы биться со Шнейдером вместе со мной.
Игорь Бьёрнсон и его брат Алексей; Салтыков, Беркутов и ещё несколько отрядов из клана Московского района появились за моей спиной.
Андрей Шнейдер дрожал от переполняющей его силы. Его лицо исказила гримаса ненависти.
— Я вернусь за тобой, Перекрёстов, — прошипел он. — Хочешь ты того или нет, но твою душа будет положена в фундамент моего нового мира.
Сказав это, Шнейдер телепортировался. Я больше не слышал его магического движка, но знал, что ещё обязательно услышу. С этого момента начался обратный отсчёт. На перезагрузку сил этого ублюдка уйдёт приблизительно двое суток.
А это значит, что стартует очередной дедлайн. У меня и моих соратников ровно два дня, чтобы подготовиться к его возвращению. Ровно два дня, чтобы сделать всё для спасения этого города.
— Перекрёстов! — крикнул Салтыков. — Это был он? Отец психо-цепей?
— Да… — сказал я и начал падать.
Беркутов успел подбежать ко мне, и удержал моё тело своей единственной, но крепкой рукой.
— Ты как, Саш? Живой? — спросил он.
— Живее всех живых, Виталь Фёдорович, — сказал я и добавил чуть тише: — Или мне тебя лучше батей называть?
Беркутов усмехнулся, обдав меня коронным запахом своих непереносимых сигарет.
И в этот момент я понял, что я действительно больше не Андрей Шнейдер. Подумать только, у меня здесь даже отец есть… Я теперь кто угодно — Перекрёстов, Беркутов, да хоть, мать его, Адмиралов! Но только не Шнейдер.
Всё-таки в этом мире есть только один психотерапевт-психопат. И это не я.
— Ну ты и устроил, Перекрёстов! — воскликнул Салтыков. — Весь город по швам трещит. Такого землетрясения даже я никогда не устраивал. А уж поверь, в этом я мастер.
— Я и не сомневаюсь, Николай Антонович, — улыбнулся я.
— Позже будете кичиться своими силёнками! — рявкнул Рука Войны Игорь Бьёрнсон. — Командир Перекрёстов, жду отчёт. Прямо сейчас.
— Если кратко, Игорь, — сказал я. — Мы — в полной жопе.
— Это я и без твоего отчёта понял, — ответил он. — А конкретнее?
— Если в течение двух дней, мы не найдём способ избавиться от отца психо-цепей, есть очень высокая вероятность, что этот ублюдок вновь до меня доберётся — и тогда нам или даже всему миру настанет полный трындец.
Моё сознание опять повело куда-то вглубь движка. Салтыков поспешно влил в меня свою ману, и я вновь вернулся в мир живых.
— Игорь! — крикнул Беркутов. — Не будем допытывать мальчишку под дождём посреди улицы. Давайте перегруппируемся в здании суда. Заодно и поставим в известность центральных.
— Будь по-твоему, воевода, — кивнул Бьёрнсон.
— В здание суда? — спросил я. — Вам удалось отбиться от нападения кланов?
— Ты не представляешь, что тут было, Сашок, — ответил Беркутов. — Такого месива я давненько не видал. А, может быть, и не видал вовсе. Всякое на моём веку происходило, но чтобы массовая война кланов, в которой участвует более трёхсот магов разом! Тьфу, это уже перебор.
— Рад, что вы уцелели, — произнёс я.
— Уцелели — не совсем правильное слово, — вздохнул Беркутов. — Потери большое. Наших ребят много полегло. Рокотов — бывший Рука Войны — погиб, спасая нас. Это была настоящая бойня, а не война.
Соклановцы привели меня в здание суда. Весь центральный район выглядел так, что я невольно начал сомневаться, а не попал ли я в очередной раз в другой мир? Ощущение, что я не в Санкт-Петербурге, а в блокадном Ленинграде.
Всё к чёртовой матери уничтожено…
В фойе суда нас встретил глава Центрального района — князь Рассветов. И на главном судье Высшего Совета не было лица.
— Что-то случилось, Григорий Дмитриевич? — спросил его я.
— Рад, что ты вернулся, Перекрёстов, — сказал он, тяжело дыша. — Да. Случилось. Я только что разговаривал с императором. И у меня очень плохие новости.
Глава 17
— Вы разговаривали с императором? — удивился я. — Он же должен был прислать к нам подкрепление. Какие тут могут быть плохие новости? В его
