У нее резко перехватило дыхание.
— И ты подумал, что я…
— А что? Это верный способ избежать нежеланного брака. Все эти смерти, благодаря которым ты и твои сестры оставались столь долгое время свободными, были как нельзя кстати. Неужели у вас такая семейная традиция — избавляться от неугодных ухажеров?
Гнев, смешанный с тревогой, словно молния пронзил сознание Кейт. Как-никак, а Росс был ее законным супругом, хоть они и не принесли последние клятвы перед алтарем. Если он решит обвинить ее в попытке убийства, то одного этого ножа будет достаточно, чтобы доказать ее вину. Ее ждет повешение, хотя некоторых жен, осмелившихся поднять руку на своих мужей, сжигали на костре.
Губы Кейт внезапно пересохли.
— Но ты же не думаешь, что я настолько глупа, что вручила бы убийце свой собственный кинжал?
— Отчего же? Если у него не было своего оружия.
— Я бы ни за что не рассталась с этим кинжалом!
Росс с интересом наклонил голову.
— Он тебе особенно дорог?
— Это подарок, — процедила Кейт сквозь стиснутые зубы.
— От кого?
Ее пальцы были уже синевато-фиолетового цвета. Росс взглянул на ее руку, но хватку не ослабил.
— От одного друга, которого я встретила при дворе.
— От друга, с которым ты больше не видишься, иначе мы бы давно с ним познакомились. Позволь мне угадать. Это тот француз, мастер по части увеселений у Генриха?
Кейт бросила на него удивленный взгляд.
— Откуда ты знаешь?
— Во-первых, внешний вид этой вещицы. Несмотря на то что кинжал выполнен в итальянском стиле, работа явно французская. А во-вторых, я слышал, что этот француз был довольно близко знаком с тобой, с твоими сестрами и даже с Елизаветой Йоркской.
— Никаких близких отношений между нами не было. По крайней мере, не в том смысле, на который ты намекаешь, — возразила Кейт слегка дрогнувшим голосом. — Он всегда вел себя в высшей степени учтиво.
— Даже в порыве страсти?
Она посмотрела в синие глаза Шотландца и почувствовала, как у нее внутри защемило от душевной тоски.
— Ничего такого не было. Ты же знаешь, что я никогда раньше…
Внезапно Росс отпустил ее руку и взялся за эфес кинжала. Не сводя глаз с клинка, он сказал:
— Да, ты была девственницей. В этом я тебе верю.
— Как любезно с твоей стороны, — презрительно бросила Кейт, потирая затекшее запястье, в которое, казалось, вонзились сотни крохотных иголочек. — Может, ты все-таки вернешь мне мой кинжал?
— Чтобы ночью этот клинок оказался у меня между ребрами? Нет уж. — Росс снова крутанул нож, глядя на сверкающее лезвие. — Так что же все-таки значил для тебя этот Леон?
— Я не понимаю, какое это имеет значение.
Росс поднял голову; его зрачки расширились, и теперь его глаза казались черными.
— И все-таки?
— Сомневаюсь, что ты захочешь сочетаться законным браком с женщиной, которая, как ты думаешь, пыталась тебя убить. Лично я уверена, что все это дело рук Трилборна. Если бы подосланный им человек справился с заданием, то его цель была бы достигнута. А если нет, то конечный результат все равно был бы один и тот же.
— Трилборн сейчас далеко отсюда, — сухо заметил Росс.
Кейт лишь слабо усмехнулась.
— Но он скоро вернется. Перед отъездом он поклялся, что рано или поздно убьет тебя.
— А ты даже не удосужилась меня об этом предупредить.
— Что толку? Ведь ваши семьи уже много лет грозят друг другу расправой. Хотя, разумеется, я бы вспомнила об этом, если бы знала заранее, что ты уезжаешь на охоту. Я боялась, как бы с тобой ничего не произошло…
— Из-за угроз Трилборна?
— А также из-за проклятия. Хотя какая разница, замешан в этом Трилборн или нет? Конец был бы один и тот же, — раздраженно сказала Кейт. — Так или иначе, тебя не было бы в живых.
Росс открыл рот, чтобы что-то возразить, но передумал и лишь плотно сомкнул губы, превратившиеся в тонкую линию. Продолжая задумчиво вращать нож на столе, он наконец произнес:
— Этот француз… Расскажи мне о нем.
— Он подружился с нами — со мной и с моими сестрами, — когда мы только появились при королевском дворе, — покорно начала Кейт, слегка пожав плечами. — Можешь себе представить, какая о нас ходила слава после всех этих трагических помолвок. А Леон был не такой, как все. Он был настолько элегантен, что все невольно следовали его примеру. — Она мельком взглянула на Росса. — Разумеется, главным примером для подражания во всем, что касается моды и правил поведения, всегда был и остается король, однако вторую позицию после него занимал Леон.
— Не сомневаюсь, — сухо ответил Росс.
— Леон признал нас, а это значит, что и все остальные тоже. Потом уже началась вся эта история с государственной изменой, когда на карту была поставлена жизнь Генриха и королевы. Леону пришлось уехать из Англии.
— Ты любила его, — тихо сказал Росс, но в его голосе не было ни капли нежности.
Он потребовал, чтобы она рассказала ему все, хотя Кейт и не понимала почему. В голову ей приходило лишь одно объяснение. Нет, Росс не ревновал ее. Скорее он испытывал инстинктивную потребность защитить свое имущество от посягательств. А что такое жена, если не собственность?
— Он был так не похож на моего отчима и сводных братьев — грубых, крикливых мужчин, готовых в любой момент дать волю кулакам. Леон был музыкантом и поэтом. Он пел о любви, о радости и весне. Он поддразнивал нас и смеялся, вместо того чтобы все время сердиться, орать и требовать уважения к собственной персоне.
— И ты была в него влюблена, — неумолимо повторил Росс.
— Не знаю… В каком-то смысле, может быть. Многие девушки по крайней мере один раз в жизни теряют голову из-за неподходящего мужчины. Но между нами не было ничего серьезного.
— Неподходящего?
— Леон был агентом Людовика Двенадцатого. Его приставили к Генриху в последние несколько недель его ссылки, а после того, так король взошел на трон, он должен был отсылать обратно секретные отчеты. Если у Леона и были какие-то земельные владения или титул, он никогда об этом не говорил. Однако его познания в литературе и изящной словесности сделали бы честь любому благородному господину.
— Но тем не менее ты все еще дорожишь тем кинжалом, что он тебе подарил.
Кейт пропустила это замечание мимо ушей и перешла в наступление:
— Если все так, как ты говоришь, я бы ни за что не рассталась с этим клинком.
— Но тем не менее ты его лишилась.
— Я ведь не нарочно! Он был на месте во время обеда, а потом как сквозь землю провалился.
