Книга Запретная драгоценность - Луиза Аллен

Он кое-как обрел самообладание.

— Я думала, она смуглая, темноволосая и черноглазая. В сари и с кольцами в носу. А она выглядит как мы, только кожа загорелая, — высказала наблюдение мисс Уилкинсон. Остальные девушки одобрительно закивали. — Мне нравится этот янтарный шелк.

Ануша шла по залу рядом с отцом, и Ник чувствовал, что у всех представителей мужского пола моложе восьмидесяти перехватило дыхание. Она выглядела изысканной юной леди, отличаясь от других девушек лишь золотистой кожей, однако двигалась как балерина, с истинно женской грацией. От этого зрелища сжимало горло и неизбежно тяжелел орган, расположенный значительно ниже. Боже, как же он ее хочет! Как вообще ему удалось остановиться вчера ночью?

— Прошу меня извинить, — сказал он. — Мне надо переговорить с сэром Джорджем и представиться мисс Лоуренс.

— Но вы уже с ней встречались, — запротестовала мисс Уилкинсон. — Вы же ее сопровождали и не могли не видеть. И потом, вы ведь живете у сэра Джорджа?

— Там была занана, помните? А в доме у меня свое крыло.

«И кроме того, такой я ее еще никогда не видел», — добавил он про себя.

Он знал вспыльчивую, надменную индийскую принцессу, храбрую и уставшую девушку в юношеской одежде, которая боролась со своим страхом и другими несчастьями, сумасбродку с утопической мечтой о свободе. И еще он видел страстную, но невинную девушку, которая хорошо знала теорию, но совсем не представляла, что на самом деле происходит между мужчиной и женщиной. Не знала, пока он не потерял контроль над собой и не показал ей крошечный кусочек рая.

Но он никогда не видел мисс Анушу Лоуренс изысканной женщиной, опирающейся на руку отца на званом ужине Ост-Индской компании.

— Мисс Лоуренс. — Он поклонился и подумал, кого же она видит в нем, подтянутого военного в парадной форме или же полуобнаженного мужчину, плененного ею и своей страстью?

— Майор Хериард.

Она сделала реверанс, на ее лице не отразилось ничего, за исключением вежливого интереса. Но глаза словно метали искры. Гнева или желания?

— Вы сегодня поистине прекрасны… мэм. — Черт побери, он заикается, как зеленый юнец. Ник перевел дух и уставился на свои сапоги.

— И вы тоже, майор. — Хлопая ресницами, она пристально изучала его алую парадную форму. — Великолепны, как всегда при дворе. — Потом она уставилась на него ясными глазами, которые, как он знал, могли метать молнии, и добавила: — Не ожидала вас здесь увидеть. Разве вы не вернулись в свой полк?

— Я сейчас в отпуске, мисс Лоуренс.

— Когда вы сегодня не появились за завтраком, я подумала, что вы, должно быть, уже покинули Калькутту.

Прямой взгляд из-под безукоризненно выщипанных бровей. Выговор за попытку избежать встречи с ней?

— У меня были дела в форту.

Ануша обвела взглядом толпу. На ее лице застыло выражение приятности, на губах играла улыбка, а взгляд быстро перескакивал с одного на другое. Ник уже хорошо знал и умел читать ее душу. Она нервничала и смущалась в окружении незнакомых людей. Не знала, как вести себя с мужчиной, который прошлой ночью подарил ей первое сексуальное удовлетворение. В этом зале ее удерживали только гордость и заученные правила этикета.

Ник стал медленно отступать, желая оставить ее с отцом и леди Хоскинс, но Ануша схватила за его рукав.

— Ник, что мне теперь делать? — От мгновенного укола совести ему на секунду пришло в голову, что она имеет в виду вчерашнее, но девушка сразу шепотом пояснила: — Здесь столько людей, которых я не знаю. И столько мужчин.

Он осторожно отцепил ее пальцы от золотистого галуна.

— Возьми меня под руку. — Он предложил ей согнутую в локте руку и тихо продолжил: — Кончиками пальцев придерживай за предплечье.

Она повиновалась и подняла на него взгляд, в котором мелькнули озорные искорки. На мгновение вернулась прежняя Ануша, доверявшая ему.

— Теперь мы сделаем круг по залу, и я представлю тебя гостям.

— И мужчинам? Они все на меня смотрят, и их так много.

— Нас только десятеро, включая меня и твоего отца. Значит, всего восемь странных мужчин. И они смотрят, потому что восхищаются тобой, а меня готовы съесть заживо за то, что посмел раньше их оказаться рядом с тобой.

— Но ты ведь не уйдешь? Не оставишь меня одну? — Она стиснула пальцами его предплечье. «Она все еще мне доверяет. И нуждается во мне».

— Не оставлю, — пообещал он, испытывая огромное, головокружительное облегчение. — Правда, в мужском обществе не получится. Но я могу оставить тебя в компании леди.

— Я не против, — откликнулась Ануша. — Я привыкла к женскому обществу.

И привыкла к придворным дамам, которые куда больше напоминают кошек среди голубей, чем компанию юных леди.

Во время представления мужской половине общества Ануша была серьезна и молчалива. Она приседала в реверансе, слегка улыбалась и отвечала вежливыми фразами, но постоянно порывалась прикрыть лицо дупаттой.

— У тебя нет дупатты, — тихо пробормотал Ник. — Воспользуйся веером.

К несчастью, это только ухудшило положение. Большие серые глаза поверх расписного шелкового веера только подогревали мужское внимание, и без того распаленное слухами о ее происхождении. Они просто не отрывали взглядов от ее грациозной фигурки.

— Я горжусь тобой, — произнес Ник, когда они на минуту оказались наедине в дальнем конце гостиной.

— Потому что я делаю реверанс, как ты меня научил? Хотя сомневаюсь, что у меня получится флиртовать. Похоже, очень трудное дело с этими странными мужчинами.

— Но со мной у тебя получилось.

Она подняла голову, встретилась с ним взглядом, и у него тут же пропало всякое желание смеяться. Ник накрыл ладонью ее руку, и его мысли заполонили воспоминания, каково ощущать на себе ее стройное нежное тело, чувствовать ее вкус, смотреть, как она скачет на коне, танцует, сражается. И дрожит от экстаза в его объятиях. Он должен исполнить свой долг и защищать ее, пока она не окажется в безопасности с надежным мужем. После этого он сможет отбыть к месту нового назначения и забыть об этой девушке.

— Ты — совсем другое дело, — уверенно сказала Ануша.

— Значит, я прощен? — Хотя это не должно иметь значения, он все сделал правильно, чтобы ее защитить.

— За ложь о намерениях моего отца?

— И за прошлую ночь, — добавил он.

— Тебе не за что извиняться. Нет, — прервала она Ника, когда он попытался запротестовать. — Там была и я тоже.

— Нам надо об этом поговорить, но не в этом зале.

— Не здесь, — согласилась она. — Да, и ту ложь я простила, — добавила она. Ее лицо было серьезно и выражало легкую обеспокоенность. — Я понимаю, почему ты меня обманул. Для тебя на первом месте верность моему отцу. Я помню об этом.