тут я понимаю, что это Айне. У-меня-это-на-уме, девочка. Может быть, она смягчилась, может быть, дедовщина закончилась, и я должна дать ей возможность усомниться и попытаться начать все сначала. Я широко улыбаюсь ей и указываю на выпечку.
– Коробку, пожалуйста, – повторяю.
Она берет щипцы и с явной небрежностью складывает выпечку в коробку, которая выглядит подозрительно устойчивой и экологичной. Сахарная пудра вспучивается и рассыпается, как пыль. Я борюсь с тем, стоит ли что-то говорить, на случай, если это не личное, и она просто не придает особого значения своему йоулутортту… но она меня опережает.
– Мы видим, что ты делаешь, – говорит она.
Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что она обращается ко мне.
– Что же? – спрашиваю я.
– Все это кокетство, которое ты затеяла с Коннором, – это не сработает, ты же знаешь.
О господи, я оказалась в лапландской версии «Дрянных девчонок».
– Кокетливая штучка? Я не думаю, что слова «кокетливая» и «я» уместны в одном предложении! Если уж на то пошло, я была откровенно враждебна к этому парню, и вообще, какое тебе до этого дело?
Она бросает на меня полный отвращения взгляд, настолько противный, что я даже представить себе не могу, как я так достала ее, чтобы оправдать подобное.
– Просто прекрати весь этот спектакль, который ты затеяла. Ты же знаешь, мы можем видеть насквозь. Держись от него подальше.
– Кто это – мы?
– Те, что были здесь первыми.
Я чувствую себя так, словно у меня небольшая роль в мыльной опере. Эти женщины определенно не разделяют принципов самых счастливых людей на планете. Забудь об этом, Флора. У меня небольшая внутренняя борьба с самой собой за то, чтобы держать рот на замке и уйти, но, как всегда, побеждает язык.
– О, как таинственно. Что ж, не стесняйтесь передать это остальным: с Коннором ничего не происходит, а если бы и было, это было бы мое дело, а не ваше. И более того, я буду говорить с тем, с кем мне, черт возьми, заблагорассудится. Но спасибо, я, пожалуй, пойду составлю компанию Коннору. Судя по всему, ему не помешал бы друг – кто-то, кто не говорит подобных вещей у него за спиной. Оставь свои пирожные себе; держу пари, они горькие на вкус.
Я срываюсь с места, чувствуя, как кинжалы вонзаются мне в спину.
Коннор – своего рода приз? Запрещено, если только вы не зарегистрированы в рабочем графике или что-то в этом роде? Что ж, одно я знаю точно: я не боюсь конфликтов, и мне не будут указывать, с кем я могу говорить, а с кем нет! Айне явно невзлюбила меня с тех пор, как мы чуть не столкнулись на дороге.
Я обнаруживаю, что все еще иду разгневанная, когда добираюсь до фургона Ракели. Его красивые полоски в виде леденцовых палочек на мгновение отвлекают меня. Снаружи, под навесом, есть подставка с миниатюрными брелоками-каруселями, которые развеваются на ветру. Здесь есть столы, уставленные статуэтками и машинами с дистанционным управлением, а также множество кукол Барби.
– Привет, Ракель. Как у тебя дела?
– Привет. – Она жестом приглашает меня войти. – Судя по всему, лучше, чем у тебя. Что случилось?
Я вздыхаю.
– У меня была стычка с Айне. А теперь у меня нет десерта, которым я хотела тебя удивить. Не хочешь прогуляться? – говорю я, почти переходя на крик.
– Да, мы можем выйти, но сначала зайдем внутрь. Похоже, тебе не помешало бы выпить. Расскажи мне, что произошло внутри, чтобы не было слишком много подслушивающих.
– Я могла бы прихлопнуть стаканчик. – Ой. – Я имею в виду, что это звучит прекрасно.
Внутри, насколько хватает глаз, полно плюшевых игрушек на рождественскую тематику.
– Ух ты, тебе удалось многое здесь уместить. – Каким-то образом Ракель установила вдоль «холла» вертикальные стеллажи, на которых хранятся всевозможные товары – от брелков для ключей до рюкзаков. Яркие вязаные рождественские шарфы и шапочки идеально сложены в маленьких ячейках. Каждое полезное пространство было преобразовано, чтобы вместить что-то пригодное для продажи. «Мне следует подумать о том, чтобы немного лучше использовать и свое внутреннее пространство».
– Позже я дам тебе несколько советов. Мне потребовалось некоторое время, чтобы наловчиться подгонять все это по размеру, чтобы при этом выглядело аккуратно. Удивительно, что ты можешь выставить, если составишь план и сгруппируешь все вместе. До тех пор, пока ты сама готова обходиться без большого пространства. Моя спальня – единственное место, куда вход воспрещен, и занавеска скрывает весь мой беспорядок.
Я заглядываю за занавеску.
– О, здесь совсем не так все запущено! – Ракель явно не знает, что такое беспорядок. Моя кровать уже завалена выброшенной одеждой и документами, которые мне еще предстоит оформить. Мне действительно нужно привести свое жилище в порядок, иначе все выйдет из-под контроля. – Мне нравится идея иметь выделенную зону, куда никто не ходит. – До сих пор покупателям были рады в моем фургоне, чтобы они могли ознакомиться с более деликатными товарами, и никто не забрел в секцию спальни, но, возможно, мне следует прояснить это более четко, как это сделала Ракель, с помощью веревки, натянутой поперек. – Если я смогу поместить внутрь больше запасов, это поможет, когда снег пойдет сильнее, и даст людям отдохнуть от непогоды. У меня там стоит пряничный домик, который пропадает впустую. Если бы я получила разрешение, я смогла бы получить больше информации от Ханны.
– Это может случиться как выигрыш в лотерею.
Я смеюсь.
– Так что же случилось с Айне?
Я испускаю долгий вздох, когда Ракель открывает шкафчик у меня над головой и достает бутылку ягодного вина.
– Брусничное ПОДОЙДЕТ?
– Идеально.
– Климат в Финляндии не способствует выращиванию винограда винного качества, поэтому креативные финны используют то, что у них есть под рукой, в результате чего получается множество сортов вин, приготовленных из арктических ягод. Поначалу вкус довольно неожиданный, но теперь я пристрастилась к терпкому, кисло-сладкому вину.
Она наливает нам по бокалу, и я делаю большой глоток, размышляя об Айне и о том, почему она нацелилась на меня.
Ракель жестом предлагает мне говорить.
– Итак, я занималась своими делами, пошла купить что-нибудь для нас на десерт, когда заметила в продаже сладости.
Она ухмыляется.
– Я остановилась, чтобы сделать заказ, и тут поняла, что это Айне, девушка, которая клянется, что я пыталась ее убить! Она практически швыряет выпечку в коробку, как будто хочет ее уничтожить. Затем она выдавливает из себя все это: «Твое кокетство с Коннором не сработает». Когда я возразила на это, она сказала, что «они» могут сразу увидеть мое выступление, те, кто был
