я знаю правила. Сняла с себя почти все, оставшись только в трусиках. Клара осмотрела меня, слегка приподняв одну бровь. Презрительно долго, не упуская ни одну деталь, с брезгливой улыбочкой на тонких красных губах, вытянутых ниточкой и четко подведенных карандашом. Ее помощница поставила поднос с моими вещами под сканер.
— Почему не используешь мазь?
Бросила взгляд на царапины на моих бедрах и сжала челюсти.
— Она мне не нужна.
Ухмылка… и снова полный ненависти взгляд уже на ключицы, где остались следы от голодных поцелуев.
— Хозяин ненасытен, — сказала я и увидела, как она сжала челюсти сильнее, — а мне нравится носить его метки на теле до следующих, которые он мне поставит. Он любит меня помечать… оставлять на моем теле следы…
Извращенное удовольствие от первого удара, достигшего цели. Тот самый триумф, когда в броне врага вдруг прощупываешь брешь и попадаешь иголкой, но в самое сердце. Потом остается бить только в одно и тоже место. До полного уничтожения.
— Хватит. Это ненужные подробности.
— Ну почему, Клара? Разве вы не мой врач? Разве вам не приказано знать обо мне все? Я облегчаю вам работу, отвечаю на вопросы, которые вы не задали.
— Не задала, потому что знаю ответы.
— По себе?
Резко приблизилась ко мне и зашипела в лицо:
— Ты скоро ему надоешь. Рано или поздно. Это не продлится долго.
Ее потеря контроля, и я ментально взлетела, расправила крылья, стала выше на голову.
— А вы? Вы надоели ему очень быстро?
В эту минуту она явно была готова меня убить, я видела это в черных зрачках. Тот самый яд, только ее он уже разъел, она разлагалась изнутри, медленно подыхала и жарилась на своем костре ревности каждую секунду. Она желала мне смерти. Только я не думаю, что Клара любила Владимира. Такие, как она, не умеют любить. Ее подтачивал сам факт, что я никто по сравнению с ней, что я недостойна… С этим она не могла смириться.
— Клара! Посмотри! Что это?
Мы обе обернулись.
— Не знаю.
Я начала одеваться, не сводя глаз с них обеих, а Клара наклонилась к колье, ее спина нервно подрагивала.
— В колье. Там что-то есть. Похоже на жучок. У нее в колье. Она записывала все что слышала здесь и на тренировках. Передавала кому то.
Клара выпрямилась и бросила взгляд на помощницу:
— Убери все с подноса, оставь только колье. Вызывай охрану, включи сирену. Пусть эту суку уведут отсюда!
Я застегнула змейку на юбке и поправила волосы. Это какая-то ошибка. Ничего похожего на жучок на мне быть не может. Это колье подарил мне Владимир. Ничего там нет. Это ошибка!
— О, Дьявол! Твою мать! — выдохнула помощница. — Это точно жучок. Она вставила его внутрь и все слушала. Слушала все в комнате генерала Власова.
Это было последнее, что я услышала отчетливо, потому что завопила сирена. На меня набросились и ударили по рёбрам, потом по голове, заставляя упасть на колени и скорчиться от боли. Так обездвиживают агентов, когда они представляют опасность. Мы это проходили, нужно перетерпеть.
Охрана скрутила меня и вывернула мне руки за спину, рывком поднимая с пола. Клара говорила с кем-то по маленькой рации, и я, все еще оглушенная, шатаясь, чувствуя, как из носа катятся струйки крови, наконец-то начала разбирать слова.
— Жучок, прослушка прямо на агенте. У нее в колье. Нет, не вскрывали. Передала в руки охраны, готовы к вывозу под стражей для допроса и проверки.
У нее был доступ к вашему сейфу? Да, я понимаю.
Повернулась ко мне, и я увидела, как сверкают ее глаза, светятся, искрятся. Она счастлива. Она даже этого не скрывает, и почему-то именно в этот момент мне стало плохо, даже колени подогнулись, и я повисла на руках охранников, пытаясь отдышаться.
— Вот ты и попалась, маленькая сука. Я всегда знала, что ты мразь, говорила об этом Владимиру и ждала, когда ты оступишься. Это произошло быстрее, чем я рассчитывала.
Она наотмашь ударила меня по лицу, распоров кожу на щеке кольцом, потом по второй.
— Жаль, сука, я не смогу тебя пытать. Я бы снимала с тебя по квадратику кожи ложкой и записывала твои крики на пленку, чтобы засыпать под них каждую ночь… Потому что ты не заслужила быть рядом с ним… и не ценила… Ты — ничтожество!
Я ничего не понимала, меня трясло, как в лихорадке, оглушительно бился пульс в висках. Это какое-то недоразумение. Это бред. На мне не было ничего запрещенного, все, что я надеваю, куплено им, не мной.
— Дай мне поговорить с Владимиром… — взмолилась, глядя ей в глаза, все еще не догадываясь… все еще надеясь на что-то.
— Зачем? О чем генералу говорить с преступницей, которая его хотела предать? Но он поговорит с тобой… Обязательно. Я слишком хорошо его знаю, чтобы не представлять себе, КАК он с тобой поговорит… Я бы душу дьяволу продала, чтоб на это посмотреть! Он раздерет тебя на части. А я буду любоваться. Уводите. Приказано передать в руки НКВД, ее доставят в отдел для допроса.
— За что? — голос сорвался, по телу пошли мурашки. Я смотрела на Клару, и мне казалось, что перед глазами пошли разноцветные круги.
— За что? — она расхохоталась громко, истерично-счастливым смехом, словно только что сорвала джек-пот. — Ты корчишь из себя идиотку, да? Хотя нет, ты и правда идиотка, если подумала, что кража ценной секретной информации с попыткой вынести ее за границу сойдет тебе с рук. На что ты рассчитывала? Что я не сниму с тебя эту побрякушку, подаренную Хозяином? Да он всем что-то дарил. Всем шлюхам, с которыми трахался. Кому-то больше, кому-то меньше.
У меня перехватило горло и невыносимо захотелось заорать, впиться ей в лицо, плюнуть в нее кровью, которой набрался полный рот после ее пощечин.
Клара больше не смотрела на меня, она надела резиновые перчатки и положила колье в пластиковый пакет.
— Ты просчиталась! Идеальных агентов не бывает. Ты не просто брак, ты хуже брака — ты ничтожная, ненужная, лишняя деталь.
— Я хочу видеть Владимира! — истерически закричала, пытаясь вырваться, и меня ударили в солнечное сплетение, заставляя снова опуститься на колени, вызывая приступ тошноты.
— Увидишь. Обязательно. На допросе… — злорадно сказала Клара и вышла из комнаты, а меня потащили следом за ней, за волосы, толкая и пиная в ноги и спину, протаскивая мешком по ступеням и не обращая внимания на мои крики и стоны.
«Владимир! Владимир! Что происходит? Куда они меня ведут? За что? Пожалуйста, ответь мне.
