шести метров от эпицентра срабатывания запала гранаты. Зазвенели разбитые стекла, вздрогнули глиняные стены. Маленькие зазубренные кусочки стали с лязгом рикошетить от железного корпуса колонки, оставляя на покрашенном металле белые метки. Два джипа качнулись и просели. Двор мгновенно наполнился пылью и истошными воплями.
Часовой вскочил, ухватился за пулемет и развернул его к воротам. Он помнил о шуме автомобильного мотора и сначала решил, что обстрел двора ведется из машины. Он рванул затвор и направил длинный ствол на старый грузовик, доверху нагруженный разноцветными пластиковыми ящиками и довольно быстро приближавшийся к воротам.
В этот момент тяжелая пуля вонзилась в деревянную подпорку, поддерживающую крышу вышки, выломала из нее кусок древесины. Вышка содрогнулась, щепки полетели во двор.
Пулеметчик уставился на столб, лихорадочно соображая, откуда по нему стреляют. Он понял это, оглянулся и развернул оружие в сторону холмов.
Егоров увидел в прицел, куда попал, выругался, представил себе бешеное лицо напарника и прицелился снова.
– Мимо, – сказал старшина, лежавший рядом с ним и наблюдавший за вышкой в бинокль. – Дернул перед выстрелом. Представь, что ты на стрельбище. Мишень неподвижная ростовая, дальность – сто восемьдесят. Ты же ее всегда спокойно кладешь, а здесь что занервничал? Представь, что это она и есть. У тебя три секунды. Мы на стрельбище. Промахнуться ты никак не можешь. Давай, работай!
Ледокол проговорил эту длинную фразу нехотя, спокойным, будничным тоном так, как будто выдавал тактико-технические характеристики ПМ или АКМ молодым солдатам, обязанным сдать зачет.
Егоров фыркнул, выдохнул и пришел в себя. Он перестал вздрагивать, расслабил мышцы и потяжелевшими руками обхватил рукоятку винтовки.
– Ну, сука!.. – Парень вжал глаз в резиновый ободок прицела и уверенно нажал на спуск.
«Винторез» глухо щелкнул. Массивный длинный глушитель вобрал в себя звук взрыва химической смеси. При сгорании в патроне это вещество не дает пуле разогнаться до скорости, при которой преодолевается звуковой барьер и становится слышен звук выстрела. Именно поэтому специальная снайперская винтовка применяется на расстоянии, не превышающем четырехсот метров.
Девятимиллиметровая пуля попала пулеметчику чуть ниже верхнего края футболки. Останавливающая сила кусочка горячего металла оказалась столь велика, что страшный удар перебросил часового за ограждение вышки. Он полетел вниз, даже не взмахнув руками.
– Ну вот и ладненько, – сказал Ледокол и зевнул. – Работай второго.
С первого же выстрела снайпер снял и другого пулеметчика. Тот уже сообразил, что нападение может произойти только со стороны плохо просматриваемых холмов, и вовсю поливал каменистые осыпи длинными очередями.
Старшина опустил бинокль, взглянул на Егорова, вздохнул и вытер лицо ладонью.
– Пойдет, – хрипло пробормотал он. – Молодец, салага… то есть Ковбой! Продолжай наблюдение. Я этих сволочей знаю. Быть такого не может, чтобы у них не было подземного хода из крепости наружу. В Сирии они постоянно так делали.
Егоров опустил ствол и улыбнулся. Потом он осторожно, чтобы не нарушить маскировку, поправил каску, шепотом проклял горячую африканскую степь, в которой томился с раннего утра, словно чугунок в русской печи, и снова поднял оружие.
После грохота разрывов Марк осторожно выглянул в разбитое окно кухни и сразу же спрятался обратно за плиту.
– Хорошо положили! – крикнул он Сэму, стараясь перекрыть вопли, звучащие во дворе. – Сейчас еще должны дать! Думаю, еще с десяток выстрелов сделают! На полный комплект! – Он подмигнул приятелю, тут же вскочил и заявил: – Камил!..
– Что?!
– Этот идиот возле кухни ползает! Я его заметил! Надо вытащить! Почему он не ушел, дурак?! Ведь знал же!
– Да хрен с ним!
– Нет, жалко! Пацан еще!
Марк бросился к двери. Сэм, пригибаясь и матерясь, побежал следом.
Марк распахнул дверь, иссеченную осколками, пригнулся и схватил за шиворот оглушенного Камила, который лежал возле порога, закрыв голову руками.
По двору с криками метались боевики. Между автоматов и молитвенных ковриков, разбросанных на земле, ползали стонущие раненые, неподвижно лежали убитые. Пахло сгоревшей взрывчаткой.
Марк резко рванул Камила за шиворот. Напуганный парень подумал, что за ним пришел Азраил, чтобы забрать его грешную душу вместе с телом. Время для появления этого демона из ада было самое подходящее. Парни подхватили его за плечи и забросили Камила в проем открытой двери, словно мешок картошки.
Как только они закрыли дверь, во двор влетела новая партия гранат.
Грузовик врезался в ворота и выбил их с невероятным грохотом. Створки оторвались от глиняной стены и въехали во двор вместе с разбитой машиной.
За несколько секунд до столкновения грузовик притормозил. Дверца кабины распахнулась. Из нее выпрыгнул человек в камуфляже, вытащил за собой пулемет и лег в пыль.
Водитель выскочил из машины уже перед самыми воротами. Он легко перекатился по обочине, встал на ноги и бросился к пулеметчику.
В холмах поднялась редкая цепочка бойцов. Они бегом рванулись к крепости, перепрыгивая через камни и выбоины.
Ахмед выругался от неожиданности, прервал молитву, вскочил на ноги, сорвал со стены автомат, подбежал к окну и сразу же оценил потери. Потом он посмотрел на вышки. Там никого не было.
Он переждал несколько залпов подствольных гранатометов, следующих друг за другом через шесть-семь секунд, стоял, прижавшись к стене спиной. В отличие от своих людей Ахмед имел боевой опыт и знал, что стандартный боекомплект гранат составляет десять единиц на каждого автоматчика. После залпов карманной артиллерии обязательно последует штурм. Ахмед машинально отсчитал до десяти, потом передернул затвор, выставил ствол в окно и стал искать глазами противника.
Во двор с грохотом вломился грузовик с остатками ворот. Ахмед с остервенением нажал на спусковой крючок, целясь в кабину автомобиля. Очередь вдребезги разнесла лобовое стекло, продырявила старые сиденья. Только потом главарь банды увидел, что в кабине никого нет.
Тут на дороге за воротами гулко загрохотал пулемет. Очереди, полетевшие в пролом, ливнем ударили по боевикам, оставшимся в живых. Тяжелые пули выбивали из стен куски глины, переворачивали трупы на земле и с глухим стуком влетали в качающиеся джипы. С шумом обрушился навес в углу.
Пулеметчик бил короткими очередями, особенно не прицеливался и мастерски отсекал очереди по пять-шесть патронов. Пулемет – это не снайперская винтовка. Задача этого бойца состояла в том, чтобы ливнем огня прижать к земле все живое и лишить воли к сопротивлению тех боевиков, которые еще не поняли, что попали под классическую атаку спецназа, штурмующего отдельно стоящее здание. Для него было главным не допустить открытия оборонительного огня, а с остальным разберется штурмовая группа.
Ахмед попытался увидеть пулеметчика, но ему мешал забор. Он громко закричал и выпустил оставшиеся патроны в проем ворот, затянутый пылью. Потом этот тип отшвырнул автомат, вытер
