локоть.
Мы сидим в ее светлом, уютном офисе на 15 этаже бизнес-центра. За большим панорамным окном шумный город, на стене – дипломы и сертификаты, а сама хозяйка кабинета сидит на кожаном кресле за бежевым столом. Перед ней раскрыт серебристый ноутбук.
- Называют, - смеется она. – Но я не обижаюсь. Мне это даже льстит. И потом лучше пусть боятся.
- Верно. Поэтому Софья порекомендовала вас. Мы с ней со школы дружим.
- Ее ребята периодически приезжают, записывают интервью на разные темы. Так что друг Сони – мой друг.
- Спасибо, - улыбнулась я.
- Итак, я посмотрела документы на имущество, которые смогла вытащить. – Катя села в пол-оборота и провела пальцами по нотубуку. – Таунхаус в «Кристал сити» действительно оформлен на сестру вашего супруга. Но на эту женщину, - она делает красноречивую паузу, - оформлен только автомобиль Лексус NX 200.
- Как я могла ничего не знать? Даже не подозревала. Машина, таунхаус, поездки, - сокрушаюсь я.
- Бывает. Один из супругов всегда доверяет другому чуточку больше, чем следовало бы. Из общей недвижимости: дом, четыре квартиры в разных ЖК, три машины. И еще недвижимость заграницей.
- Мы решили, что дом продадим, а в одну квартиру я переезжаю с детьми. Вообще мы брали квартиры для девочек…на будущее . Хотелось бы, чтобы они и у них и остались.
- Хорошо, - адвокат делает пометки в ежедневнике. - График встреч определили?
- Даже не знаю, - пожимаю плечами. – Мы еще до конца не решили этот вопрос, - поджимаю губы, вспомнив, что девочки очень плохо приняли новость о разводе. И если Анель шатко-валко, но разговаривает с Рустамом, то Лаура ушла в глухую оборону и теперь молчит. Это угнетает всех участников конфликта. А что мы еще хотели? 15-летний подросток сейчас очень уязвим, а тут еще неожиданная новость о второй семье отца. Завтра же займусь поиском хорошего психолога для девочек.
- Ничего, это мы все обсудим на встрече перед первым слушаньем. И не переживайте! – адвокат доброжелательно мне улыбнулась.
- Знаете, мне немного неловко, потому что я всегда была замужем. Именно «за мужем». Он работал, я занималась домом, детьми, сопровождала на приемах и сама организовывала их у нас дома. Все, что вы перечислили, купил мой будущий бывший муж. Я ничего своего туда не вложила, хотя у меня были деньги с аренды маминой квартиры. Все и всегда покупалось на средства мужа. Он сам говорил, что мне не о чем беспокоится. И теперь мне очень интересно, как он себя поведет.
- Вы были ему верной женой? – Катя пристально смотрит на меня, словно следователь на допросе.
- Да.
- Вы обеспечивали ему надежный тыл?
- Да.
- Вы сопровождали его на светских мероприятиях. Он хоть раз краснел за вас?
- Нет, - усмехаюсь я. – Он гордился, что я полиглот и могу свободно общаться с иностранцами.
- Тогда верная жена, которая обеспечивала ему надежный тыл, воспитывала детей и блистала на приемах, заслуживает половину совместно нажитого имущества. Нет, ну есть, конечно, случаи из ряда вон. Когда, например, женщина сама по себе последняя стерва. Но даже такая не уходит с голой жопой, простите за мой французский, - Катя прикладывает руку к сердцу.
- Интересно, - улыбаюсь я.
Через полчаса выхожу из офиса Екатерины со странным чувством. 17 лет счастливого брака – это оказывается не только прекрасные воспоминания и любимые дети. Это еще и список совместно нажитого имущества, которое покупали вместе и радовались, когда мечта исполнялась. Мы взяли квартиры для дочерей, чтобы, когда они войдут во взрослую жизнь у них была своя недвижимость. Скажем так, приданное. Мы строили свой дом, где хотели встретить старость и нянчить внуков. Но теперь этот дом на меня давит. Я очень любила его за прекрасные воспоминания. А теперь и они меня ранят.
На сегодня у меня запланирована еще одна встреча с очень важной персоной. Настолько важной, что некоторые люди, услышав его имя-фамилию-отчество, благоговейно замолкают, потому что либо очень уважают, либо очень боятся. Я называю его Серым Кардиналом, а еще великим и ужасным Талгатом Аскаровичем Балгабаевым.
Мы договорились встретиться в летней террасе ресторана в самом центре. В советские годы это было «Театральное», в простонародье «Театралка». Культовое место, где собиралась интеллигенция и местный бомонд, находилось в глубине сквера у театра оперы. Сейчас это дорогой ресторан, но папа его любит.
Когда я подхожу к ресторану, вижу, что папа уже меня ждет. Он задумчиво листает меню и поглядывает на наручные часы. Ох, папа, я знаю, что время – деньги.
В свои 66 отец выглядит отлично. Седые, но все еще густые волосы, ровный загар после Мальдив, дорогая белая рубашка, бежевые брюки и, конечно, итальянские туфли. Талгат Аскарович держит марку. Жена за ним хорошо следит.
- Привет! – увидев меня, он встает и тянется за поцелуем.
- Привет! Прекрасно выглядишь, - искреннее хвалю отца.
- Стараюсь. Ты я смотрю все цветешь.
Сегодня я надела голубую рубашку, белые брюки и такого же цвета лодочки. Волосы распущены, на лице – легкий макияж. Несмотря на весь хаос, творящийся вокруг, я продолжаю держать лицо, как завещала ажека.
- Так и я стараюсь…всем врагам назло.
- И много врагов? – усмехается и садится за стол.
- Пара-тройка найдется.
- Кстати, о врагах. Вот, - отец сходу протягивает мне тонкую синюю папку. Я открываю ее и пробегаюсь глазами.
- И это все? – удивленно спрашиваю через минуту. – Не густо.
- Кристально-чистая биография.
- Мдааа, - тяну я. – Прямо ангел во плоти. Отличница в школе, институт в столице, общежитие, магазин косметики, переезд в Алматы.
- Хочешь, прикажу рыть дальше? – спрашивает и смотрит на меня с прищуром
- Нет. Мне все ясно. Как думаешь, он тоже ее пробивал?
- Вероятно. В нашем деле без этого никак.
- Ну понятно. Чистая, непорочная девочка.
К нам подходит официант и кладет передо мной меню.
- Мне пока воды без газа, пожалуйста.
Официант уходит, а я откидываюсь на спинку диванчика и смотрю на отца. Он явно ждет от меня чего-то, но я не тороплюсь.
- Как ты, дочь? Что предпринимаешь? – вот он главный вопрос. И теперь начнется наш словесный пин-понг: вопрос-ответ. Я знаю, что отцу самому нравится эта игра. С сыном, который давно живет в Америке, он такого не практикует.
