на Императора и убийстве советника Мао, возможной причастности к заговору Нефритового мага и подземелье Драконьих жрецов, где нашелся склад заговорщиков. Малыш время от времени вставлял важные комментарии, а Лю кивал и поддакивал, когда речь заходила о том, что знал он сам.
Си Фенг хмурился, но выслушал все, так и не задав ни одного вопроса, даже когда старик рассказывал о том, как спас его на площади во время свадьбы и лечил от яда Тейтамаха.
Какое-то время в комнате царило безмолвие. Шум дождя успокаивал и убаюкивал. Приятная прохлада морозила кожу, навевала приятную сонливость. Вскоре Жу Пень засопел, прислонившись щекой к стене. Глаза Лю тоже слипались. Он пытался бороться со сном, боясь прослушать что-то важное.
Ши-Фу вздохнул, прошел до дверей и вытряхнул остатки табака наружу. Затем обернулся к друзьям и тихо заговорил:
– Теперь, когда мы все воссоединились в трезвом уме и более-менее здравом теле, пришла пора поговорить о серьезных вещах и подумать о том, что делать дальше.
Лю заерзал. Ему тоже хотелось что-то предпринять, но стоило подумать об этом, как снова закололо в сердце. Си Фенг, кажется, тоже не собирался сидеть без дела.
– О чем тут думать? Я возвращаюсь в Синий дворец и забираю Кайсин!
– Боюсь, ничего не получится, – развел руками монах.
– Это не твоя забота и не тебе решать, старик.
– Ты не понял меня, Си Фенг. Уже почти месяц, как Нефритовый маг вместе со всей свитой и супругой покинули столицу.
– Как покинули? – подпрыгнул Лю, схватившись за рану на груди. – Кайсин больше здесь нет?
Жу Пень вдруг всхрапнул и резко сел. Он похлопал покрасневшими глазами и с виноватым видом уставился на друга.
– Прости, – хрипнул он. – Я не знал, как тебе сказать.
– Сказать что, Малыш?
Ши-Фу снова вздохнул, на этот раз тяжело, и повернул опечаленное лицо к юноше.
– Мой дорогой друг. Кайсин увезли в Нефритовую башню, древнюю цитадель мага. Боюсь, увидеть ее мы больше не сможем.
Лю будто бросили на дно глубокой реки. Все внутри похолодело и покрылось льдом. Сердце остановилось, пропала даже нескончаемая острая боль. Он замер, пытаясь осознать услышанное, но мысли испуганно разбегались в разные стороны.
Этого не может быть!
«Ее увезли…»
Кайсин уехала? Он ее больше не увидит?
– К-как… – выдавил юноша, позабыв, как дышать. – Как она могла уехать?!
– Я понимаю твои чувства, юный Лю.
– Понимаешь? Я остался калекой, мастер Ши-Фу! Превратился в обузу для тебя и Малыша! Мне до самого конца жизни остается теперь только и делать, что ждать, когда Жу Пень принесет еды. А если из-за меня с ним случится что-то ужасное? Я не могу поступить так с моим единственным другом, не хочу обрекать его на такую жизнь.
– Я никогда не брошу тебя, Лю, – уверенно кивнул Малыш.
– Но я не могу просить тебя о таком! А теперь, когда Кайсин уехала, у меня не осталось даже надежды на то, что однажды я смогу увидеть ее вновь. Как она могла так поступить?
Весельчак Ши-Фу исчез, его место занял серьезный старец, полный сострадания и желания помочь.
– Вот, значит, как? – на его лице застыло суровое выражение. – Ты говоришь слепому о том, что превратился в калеку? А что насчет Кайсин? Думаешь, это ее вина? Ты рассудил, что она по доброй воле лишилась отца и прежней жизни? М-м?
– Я… – Лю замолк.
Он знал, что Кайсин не виновата, но негодование переполнило чашу терпения, и сейчас ему хотелось кричать и ругаться. Юноша не представлял, как быть дальше. Как жить дальше. Хотелось обвинить кого-нибудь во всех бедах. Ну хоть кого-нибудь!
Однако Лю было хорошо известно, кто действительно виноват в несчастьях, что обрушились на его голову.
– Нет, – сказал он, потупив взгляд. – Кайсин согласилась на это, чтобы я смог жить дальше. Я помню ее слова той ночью. Буду помнить их всегда. Прости меня, Ши-Фу.
Монах пересек комнату и опустился на колени рядом с юношей.
– Не передо мной ты должен извиняться, Лю, а перед Кайсин.
– Но я никогда ее больше не увижу!
– Кайсин теперь супруга Нефритового мага. Ее брак – это цена, которую заплатила Империя ради дождей. И ты знаешь, как нелегко ей это далось. – Белые глаза старика как будто увлажнились. – Не легче, чем тебе. Но жизнь – штука непростая. Она любит водить нас странными путями, испытывать на прочность, сбивать с ног, бросать на дно бездонных ям. И только от нас зависит, сможем ли мы продолжить путь. Возможно, ты еще встретишься с ней.
– Но… как? Я даже не знаю, где она.
Ши-Фу положил горячую ладонь на плечо Лю.
– И не узнаешь, пока не начнешь путь.
– Не пудри мозги юнцу, старик, – прорычал из своего угла Си Фенг. – Если мою госпожу и правда уволокли в Нефритовую башню, он ее больше не увидит.
С этими словами мужчина быстро поднялся, распинал хлам вокруг себя и начал копаться в куче тряпья. Монах устало прикрыл глаза рукой.
– Что ты делаешь, друг мой?
– Ухожу, – не поворачиваясь, резко ответил Си Фенг. – Я достаточно засиделся без дела. Я благодарен тебе за спасение и помощь, – он накинул на плечи нечто, напоминавшее проеденный насекомыми плащ, и направился к выходу из дома, – и верну долг, если смогу. В свое время.
Ши-Фу вдруг возник за спиной Си Фенга и развернул к себе лицом.
– Вы с Лю как малые дети! Весь вечер только и делаю, что успокаиваю вас обоих! Куда ты собрался? Догнать Шень Ена, чтобы спасти Кайсин?
Ответом стала неловкая тишина.
– Будь у тебя с десяток самых быстрых лошадей, ты не успеешь за ними! – продолжил монах. – Твоя подопечная, должно быть, уже на полпути к Нефритовой башне. Что ты будешь делать, когда доберешься туда? Возьмешь ее приступом? В одиночку? Огромную цитадель, верхушка которой разрезает облака над горами и касается самих Небес, а тень ее протягивается от одного конца мира к другому? Ты это задумал?
– Да, если понадобится! Я отдам жизнь за мою госпожу.
Старик рассмеялся.
– Думаешь, Кайсин нужна твоя доблестная смерть? М-м? Ты так стремишься расстаться с жизнью, чтобы… что? Кто обрадуется, если ты падешь? – Ши-Фу мягко объял ладонью предплечье Си Фенга. – Ты прожил длинную и непростую жизнь, но неужели старость пришла к тебе без мудрости? У тебя не осталось ни толики былой силы. Шень Ен сотрет тебя, едва ты ступишь на порог Башни. Ты обессилен.
Мужчина рывком вырвался из стариковских ладоней.
– Ты ничего не знаешь обо мне!
Вечерние тени, заполонявшие дом, стали гуще и темнее.
