на серых камнях с раздробленным черепом. Первый пошёл!
Резко нахлынувший заряд бодрости пропал втуне так же быстро, как и появился, оставив после себя лишь неистовое желание прикончить ещё одного не-живого врага.
«Как бы сеть не словить. Может же он пожертвовать одним своим? Вполне. Да и в партере я таким тварям мало что сделаю…» — подумалось мне, когда очередной шаг левой ноги отозвался сильной болью. Бил я правой, но левую скелет в один момент сжал свободной рукой так, что, казалось, он мне кость сломает. Дури в этих порождениях некромантии было невероятно много, а прочность костей откровенно пугала.
Я ведь чуть пятку себе не сломал, пока дробил череп практически беззащитной твари.
А ведь не факт, что получится постоянно их вот так валить…
Второй и третий копейщики планомерно приближались, всё так же пытаясь меня окружить, в то время как скелет с сетью держался чуть поодаль, как будто бы стараясь улучить момент, когда я отвлекусь. В его способности бросать сети на много метров сомнений у меня не было, так что я был начеку и постоянно увеличивал разделяющее нас расстояние. Умные сволочи тоже не торопились друг от друга отдаляться после того, что я сделал с их ныне почившим товарищем, что, конечно, являлось той ещё проблемой.
Приходилось выжидать, заманивая тварей всё выше и выше, пока, наконец, я не упёрся спиной в огромный то ли валун, то ли кусок скалы. Его можно было обойти, но план заключался в ином.
Именно здесь не было ни единого ровного места, на котором скелеты со своими копьями могли бы нормально развернуться, и ввысь тянулись весьма многочисленные камни высотой с мой рост, препятствующие манёвру и видимости. Я с кинжалом мог виться вокруг сколь угодно долго, а вот копейщики себе такого позволить не могли: эти естественные препятствия ограничивали свободу их действий именно так, как требовалось мне. Я легко мог выгадать подходящий момент и разделить их, лишив подобия жизни каждого по-отдельности.
И теперь план начал реализовываться, так как воодушевлённые моей «ошибкой» скелеты прибавили ходу, покуда в один прекрасный момент нежить по правую руку не оказалась отделена от собрата валуном, а от метателя сетей — расстоянием.
Я рванул в его сторону, касаясь камней ногами лишь на необходимое для нового толчка мгновение. Секунда — и копейщик перехватывает своё оружие поближе к наконечнику, так, чтобы я уже не мог легко его обезоружить, но это не играет никакой роли. Набранного ускорения с лихвой хватило на то, чтобы впечатать в бедолагу обе ноги, — всегда мечтал так сделать! — а моей ловкости и допущенной неживым ошибки — на то, чтобы обойтись лишь небольшим порезом на бедре в качестве платы за мою дерзость.
Скелет стремительно покатился вниз, переломав по пути копьё, а я последовал за ним, перепрыгивая с камень на камень и удаляясь от оставшихся противников быстро настолько, что у них не осталось ни малейшего шанса поспеть за мной.
И у пытающегося подняться, не сломавшего себе ни одной кости скелета я оказался с огромным запасом по времени. Для того, чтобы раздробить ему череп этого хватило с головой, а после я ещё и сеть, ранее в меня брошенную, подобрал и в инвентарь захапал. Хотелось бы применить против них же, да только я кидать эту хрень не умел, и вряд ли справился бы с этим вот так, с первой попытки в боевых условиях.
«Я бы вам сообщил о том, что тест на интеллект вы не прошли, да только говорить разучился — вот незадача!» — подумал я, глядя на несущегося на всех парах последнего копейщика. Он двигался так, словно действительно был раздосадован бесславной гибелью товарищей, но всё равно пёр на меня как танк. Видно, это правило не-игры такое: монстры не могут занять позицию и ждать, пока у игрока кончится терпение.
А ведь займи они, в действительности, хорошую позицию, и действуй в плотной координации с метателем сетей, и у меня осталось бы не очень много шансов.
На моё счастье они так не поступили, и из добычи я превратился в охотника.
С последней парой скелетов мы встретились на том самом месте, где они организовали засаду, и не на их, а на моих условиях. Я снова забрался повыше, туда, где легко было подвернуть или сломать стопу даже тренированному мне, а скелеты словно тупые болванчики пошли следом. По отработанной методе я разделил их, повалил копейщика и безо всякой оригинальности раздавил ему черепушку.
На кроссовке можно рисовать три звезды, по одной за каждого упокоенного…
С метателем сетей оказалось больше всего мороки, так как он упорно выдерживал дистанцию и при каждом удобном случае пытался метнуть в меня свой снаряд. Я избегал этого, разрывал дистанцию или укрывался за камнями, броска не происходило — и мы повторяли эту свистопляску сначала. Это произошло четыре раза, прежде чем мне удалось развести нежить на бросок, избежать сети и по отработанной схеме расправиться с его буйной головушкой.
Пускать в ход кинжал я не рисковал, так как больно уж костяки прочными выглядели. Тот, которого я «спустил с лестницы», копьё переломал в щепки, но вот ему самому было хоть бы хны, и лишь обработка ботинком по морде принесла какой-то результат.
Так что прочностные характеристики оживших костяков внушали уважение ещё больше, чем раньше.
Дальнейший процесс можно описать как промышленный лутинг: я деловито разобрал одёжку скелетов на элементы, разжившись четырьмя парами кожаных простеньких и местами рваных сапог, тем же количеством комплектов рубаха-штаны-накидка из какой-то мешковины, и, наконец, рюкзаком, который среди всего этого безобразия выглядел лучше всего.
Крепкий такой рюкзак, содержимое которого потребовало отдельного времени на свою проверку.
Во-первых, там была ещё одна сеть, итого, включая те, что уже лежали в инвентаре, в моих запасах их оказалось три штуки. Во-вторых, свежее на вид, обильно посыпанное солью мясо, пропитавшее ткань рюкзака кровью. Его я выбросил, не рискнув попробовать и, в перспективе, отравиться. В-третьих, сама соль в увесистом мешочке на полкилограмма — манна небесная для человека в моём положении, ибо вкусовые данные всей еды теперь вырастут многократно. Главное, опять же, не отравиться, но уж соль-то вряд ли кто-то делает ядовитой, верно? И в-четвёртых, присутствовал там и всякий хлам вроде гвоздей и мелких металлических ржавых хреновин. Их я на всякий случай тоже схоронил в инвентаре, предполагая, что если скелеты их собирали, то зачем-то это было надо.
Может, торговцы какие тут есть, чем чёрт
