голуби разгуливали по растрескавшейся плитке мостовой. На бывших газонах росли лопухи ростом в половину взрослого мужчины. В них подозрительно кто-то шуршал.
– А где же люди? – тихо спросила я.
– Скоро увидишь, – усмехнулся Мирон. – Ты лучше скажи, улицу узнаешь?
Я кивнула, чувствуя, как в ушах отдается стук сердца, еще немного и слезы сдержать не смогу.
Словно в подтверждение слов Мирона из-за угла показался старик с метелкой, начал собирать в кучу листья, а я с тоской вспомнила о неминуемой осени. Наверно, в октябре здесь будет совсем уныло.
– Тепло поступит в дома?
– По графику. Но только в трех районах.
Вдруг Тимоха прилип носом к стеклу и глухо пробормотал:
– Опять пацан тут ходит… Останови машину, попробую догнать.
– Не стоит, Тим. Не трави душу.
Пикап плавно затормозил у разрушенного корнями тополей тротуара. Через дорогу перебежал светловолосый мальчишка девяти лет в белой футболке и коротковатых серых штанах. Еще я заметила старенькие сандалии на босу ногу. Откуда он появился?
Мальчик помахал нам рукой и скрылся в кустах акации, будто очень спешил, Тимоха рванул за ним, но скоро вылез обратно, виновато пожимая плечами.
– Зря только руки исцарапал. Там настоящий шиповниковый заслон. Одно не пойму, как пацан-то пролез. И опять испарился. Ведь который раз будто нарочно дразнит… Зовет за собой.
Я не выдержала, выскочила из пикапа и, обходя расстроенного Тимоху, направилась к чугунному фонарю, который рядом с высотным бизнес-центром играл явно архитектурно-историческую роль.
– Я знаю это место, его еще называют сквер памяти. Только запуталась немного, здесь раньше ивы росли – огромные, старые, а бетонно-стеклянной высотки не было. Пойдемте, посмотрим, сохранилась ли часовня Дмитрия Донского, а позади нее памятник воинам-афганцам.
Мирон нахмурился и велел мне немедленно сесть обратно.
– Завтра утром тебя сюда привезу.
– Ты не понимаешь! Мы живем рядом, вот в тех домах. Мирон, я должна попасть в свою квартиру.
– Ее могли другие люди занять. Столько лет прошло.
– Мне надо убедиться, – просила я внезапно охрипшим голосом.
– Хорошо, – сжалился Мирон, – позже вместе заглянем, а пока надо проверить, как там Варя. Мы тоже недалеко базируемся, ребята ждут, заодно и обедом тебя накормлю. Даш, ты держись, я понимаю, как тяжело вернуться на родные места и никого из своих не застать.
Мне стало немного стыдно, что забыла о сестрах и особенно о больной Варваре, спорить больше не хотелось.
– Пойдем в машину, Тим! Вечером навестим шиповник, покажу тебе, где любила гулять. «И познакомилась с Демидом…»
* * *
По примерным подсчетам Мирона в Темени оставалось более сотни человек, и основное ядро «выживанцев» базировалось в здании бывшего Телецентра.
– Среди нас есть специалисты, которые ловят отдельные сигналы по стране. Опять же зал для общих собраний… Рядом три супермаркета, мы используем их холодильные установки. Тут же кулинария, где женщины пекут хлеб. С прошлого года в соседнем подвале устроили грибную ферму. Вешенка растет как на дрожжах.
– Неплохо. Получается, город – самое безопасное место в аномальной зоне? Демид только из-за ваших бойцов не может сюда попасть? – спросила я.
– Да мы вообще тихие, – рассмеялся парень в пиратском платке.
Чем-то Тимоху напоминал, но был старше и звали его Андрюхой. Мне показалось, он был очень рад вернуться в Темень после забега по лесу.
– Да, здесь лучше не шуметь, – кивнул Мирон. – В каждой избушке свои мышки. Летучих много развелось. Лучше в темноте на них не натыкаться. Но тебе нечего по ночам гулять, другие дела найдутся.
Он заговорщически мне подмигнул, а я отвернулась с досадой. Сейчас не до нежностей.
Во дворе Телецентра стояла открытая машина сестер, Антипа не видно, значит, Варю уже занесли в здание и оказали помощь. На первом этаже в столовой пожилая женщина покормила нас горячим супом и макаронами с подливкой. Из соседнего помещения доносилась песня на манер колыбельной, только на чужом языке. Никто не задавал мне вопросов, пришлось самой интересоваться у поварихи.
– Вы – тюменка или тоже приехали сюда в смутное время?
Оксана Федоровна высыпала в миску сухарики со специями и присела на свободный стул.
– Родилась я в соседнем государстве за пять лет до госпереворота, отца убили на улице во время смуты, мы с мамой сбежали в Россию к родне, выучилась я на технолога пищевой промышленности, работала на Ямале – заведовала столовой для буровиков, потом месторождение законсервировали, нас перевезли под Москву, а там своих переселенцев – тьма, прутся и прутся, вот я и решила опять махнуть за Урал. Тут, может, тоже тьма, но уже родная, знакомая… А местными чудесами меня не испугаешь. Грибочки-то жареные попробуйте, а вот паштет из курятины. Мирон, ты всегда хвалил.
– Спешу, ты лучше Дашу покорми. Она теперь с нами.
Он действительно собрался куда-то бежать, но я ухватила его за рукав толстовки.
– Скоро вернешься? Может, я тоже могу помочь?
– Федоровна даст поручения, позже увидимся.
Мирон вдруг посмотрел на меня холодно, сквозь зубы проговорил:
– Мне некогда за тобой смотреть и ты взрослая, чтобы приставить няньку, пожалуйста, в беду не попади. Не привязывать же к батарее на самом деле.
– Обидно, дорогой друг. Я думала, тема ошейников и цепей между нами закрыта, но тебя, видимо, еще будоражит… по-другому скучно.
У него глаза нехорошо вспыхнули, а мне резко захотелось во двор, обнять какой-нибудь старый клен и глубоко-глубоко вздохнуть.
– Можно хотя бы с Тимофеем видеться? – спросила я. – Конечно, после того, как помогу на кухне.
– Да что ей тут делать! – вмешалась Федоровна. – Мы с Наргизой управимся одни. Пусть с мальчиками ее порисует, почитает. Может, Каринка вылезет из своего шалаша. Она у нас стеснительная, Каринка, почти не говорит.
– Да, я бы хотела пообщаться с детьми. Только на улице. Мирон, разрешишь?
– С грибами закончите, тогда посмотрим. Вернусь, проверю вашу работу.
Следующие пару часов мы перебирали и варили грибы, принесенные из машины, готовили запасы на зиму. Наконец-то я попала в маленький, дружный женский коллектив, причем интернациональный. Оксана Федоровна с украинскими корнями – за старшую, татарочка Нурия всю жизнь провела в городе, похоронила здесь мужа и осталась стеречь дом, Наргиза из Кыргызстана приехала незадолго до каменного дождя, ее брат и муж под руководством неведомого Петровича сейчас ремонтировали канализационные трубы, готовились к отопительному сезону.
– А кто еще здесь живет? Где остальные?
– Таджибула поехал на другой конец города торговать яблоками, а бабулечки наши прямо у «Прогресса» прилавок соорудили. Зачем далеко ходить? Опять же традиции. Там место особенное, говорят, если глаза закрыть, слышно, как машины гудят и прохожие ногами шаркают.
– И есть покупатели? – удивилась я.
– Зачем покупать? – улыбнулась Нурия. –
