теперь имело значение?
Выходя из комнаты, он оглянулся, словно ожидая, что Света сейчас сдернет с головы одеяло и рассмеется.
Just a joke!
Да какие уж тут шутки…
«Пусть это будет не сон, пожалуйста, пусть это будет не сон! — твердил Тони, закрыв глаза и сжав кулаки, как молитву, как заклинание. — Пусть она правда будет жива в другом мире!»
— Сварить вам кофе? — спросила Вера, когда он вышел на кухню. — Коронер будет в течение часа. Доктор Каттнер — минут через двадцать-тридцать.
— Где мы вообще? И где Мэгги?
— Присядьте, мистер Каттнер, — Вера осторожно погладила его по плечу.
Тони огляделся по сторонам и сел на неудобный металлический стул у такого же неудобного металлического стола.
— Что вы помните последнее? — спросила Вера, достав из шкафчика турку и пакет молотого кофе.
— Мы приехали в Скайхилл. Я привез Свету… миссис Каттнер… и Мэгги. Вы уже были там. Вечером, после обеда, мы с лордом Скайвортом сидели в библиотеке, разговаривали. Потом я вернулся к себе. Хотел раздеться и лечь спать, но… Нет, больше ничего не помню.
— Мистер Каттнер… Лорд Скайворт рассказывал детективу из полиции о том, что вы с миссис Каттнер устраивали спиритические сеансы. И в день приезда тоже — с лордом и леди Скайворт. И вашему отцу об этом говорил.
— Спиритические сеансы? — ошарашенно переспросил Тони.
Вот, значит, как. Ну что ж, это объяснение ничем не хуже любого другого. Даже, пожалуй, лучше. Конечно, они все выглядят ослами, которые заигрались в опасные игры, но тут уж ничего не поделаешь.
— Да, мы с миссис Каттнер пробовали. Раньше. Вы, может, не знаете, родственница лорда Скайворта, миссис Норстен, давно занимается этим и даже состоит членом какого-то спиритического общества. С ее подачи и мы решили попробовать. Нам и в голову не приходило, что это может быть опасно. Но вот в тот день, да еще с леди Скайворт… этого я точно не помню. Вообще тот день… все очень расплывчато, как во сне.
— Мы приехали в Скайхилл пятнадцатого июля. На следующий день утром вас нашли в таком же состоянии, как и миссис Каттнер. Я присматривала за вами обоими. Лорд Скайворт решил, что вы должны остаться у них хотя бы до конца лета. Он надеялся, что вы все-таки придете в себя. Оба. Или хотя бы кто-то один из вас. В конце августа все-таки позвонил вашим родителям. Они приехали и забрали вас к себе.
— Какое сегодня число, Вера?
— Девятое марта. Вы прожили у родителей почти пять месяцев. За это время умерла ваша бабушка. Брат женился и переехал в Лондон.
— Вот как… Но почему мы здесь? И где Мэгги?
— Месяц назад у миссис Каттнер пропало молоко, и доктор Каттнер решил, что вам больше не стоит жить с девочкой в одном доме. Что это плохо скажется на ее психике — видеть родителей… такими. Он снял для вас эту квартиру, лорд Скайворт каждый месяц переводит… переводил деньги для вас. Мэгги осталась у ваших родителей. Я видела ее на днях. Она чудесная. Здоровенькая, хорошо развивается. Лопочет что-то, даже пытается сама ходить.
Вера поставила перед Тони чашку кофе, налила себе.
— Сахар, сливки?
— Нет, спасибо.
— Где мой телефон? — спросил он, поставив на стол пустую чашку.
— У доктора Каттнера, наверно. Если вы хотите позвонить леди Скайворт, то, может, лучше подождать до утра?
— Леди Скайворт? Я хотел позвонить лорду… Подождите, вы сказали, он переводил деньги. Переводил? С ним что-то случилось?
— Мистер Каттнер… — Вера замялась. — Я не знаю точно, что произошло. В октябре он поехал с дворецким куда-то в Лестершир и пропал. Их искали, но так и не нашли. Ни живых, ни мертвых.
В октябре… в Лестершир… Все ясно. Ну, или почти все.
— Вера, простите… — Тони закрыл глаза и обхватил голову руками. — Сейчас здесь начнется черт знает что. Я хотел бы немного побыть один. Хоть пять минут. Пожалуйста.
— Я буду у себя, — кивнула она и вышла со своей чашкой.
Бабушка Мэри умерла. Том женился. Питер пропал.
Он готов был думать о чем угодно, только не о том, что Света лежит в соседней комнате. Нет, не Света. Такая же мертвая оболочка, как и раньше. Просто теперь она не дышит, не двигается. А Света теперь живет в другом мире. С Виктором. Их сыном.
И вот когда Тони уже почти удалось убедить себя в том, что Света жива, что когда-то они все равно будут вместе, отчаяние накатило такой волной, что слезы полились сами собой. И решение, которое выглядело единственно верным, показалось вдруг верхом глупости.
Мэгги живет с бабушкой и дедушкой, ее любят, о ней заботятся. А Света там где-то одна, с новорожденным сыном, недоношенным, слабеньким. И даже помочь некому. Хотя…
Тут Тони почувствовал еще и острый укол ревности. Ну почему же, вполне есть кому помочь. И то, что он сказал Свете: «главное — с кем будешь после смерти» — не очень помогало.
Тони вспомнил слова Светы: если найдешь хорошую женщину, пусть она будет Мэгги вместо матери.
Ну уж нет! Один раз он уже попытался ее кем-то заменить. Правда, это было в основном от злости и отчаянья, но больше он такой глупости не сделает. Никто и никогда ее не заменит.
И все же, все же… Они ведь могли жить втроем — он, Света и Виктор. Да, без Мэгги. Но ведь живут же как-то люди, потеряв ребенка. А они бы знали, что их дочь жива и здорова, что с ней все в порядке.
Прекрати, приказал он себе. Мы сделали так, как сочли правильным и необходимым. И нечего теперь об этом сожалеть. Все равно уже ничего не изменишь.
Еще раз. Запомни! Она жива. Она должна была умереть, как и ты. Но вы оба живы. Умерла та Света, от которой осталось только телесная оболочка. Помнишь, ты говорил, что было бы легче, если б она умерла? Вот это и случилось.
Что ты несешь, придурок? Давай еще раз. Света — жива. Все.
В дверь позвонили. Тони услышал, как Вера открыла. Голоса, шаги по коридору. Отец вошел в кухню.
— Джимс… — сказал он, крепко обняв Тони. — Я так рад… И мне так жаль!
Тони хотел ответить, но горло сдавило спазмом.
— Мне надо на нее посмотреть, — сказал доктор Каттнер. — Я торопился, чтобы успеть до коронера.
Тони посмотрел на отца с недоумением, которое сменилось возмущением:
— Ты думаешь, я мог что-то?..
— Тише! Побудь здесь.
Вернувшись минут через десять, доктор только плечами пожал:
— На
