по сравнению с обстановкой, которая царит у наших друзей. Даже от мысли об этом сразу ощущается холод, прошибающий внутренности.
Встаю и, минуя детские, где Настя собирает детей в садик, иду в гостевую комнату, чтобы собрать свои вещи. Находиться в этой атмосфере еще более невыносимо, чем в своем холодном доме.
— Ты куда собралась? — спрашивает Настя, обнаружив меня в прихожей с сумкой.
— Настюш, я поеду. Спасибо, что приютили, но мне пора.
— В смысле? — спрашивает Влад, появляясь из коридора. — Вы с Витей помирились? — Прикусив губу, качаю головой. — Ну так оставайся у нас сколько нужно.
Я грустно улыбаюсь и снова качаю головой.
— Правда, спасибо, — говорю дрожащим голосом и тяжело сглатываю, чтобы не разреветься. Они достаточно насмотрелись на мои истерики в первую ночь. — Но мне нужно ехать.
— Ты же знаешь, что можешь в любое время приехать к нам снова? — спрашивает Настя, коснувшись моей руки, и от заботы и волнения в ее взгляде мне становится еще хуже.
— Знаю, — шепчу.
Обуваю босоножки и, обняв друзей по очереди, покидаю их квартиру.
Сев за руль, прикидываю, что делать дальше. Ехать на работу — это понятно. А после? Куда? Домой я не могу пока вернуться. Я знаю, что нас ждет серьезный разговор с Витей. Он и так ежедневно обрывает мне телефон звонками и сообщениями, которые я удаляю, не читая. Не могу пока.
Но домой заехать надо, потому что я уже второй день таскаюсь на работу в той же самой одежде. Завтра это станет уже просто неприличным.
В обед, зная, что Витя будет есть в ресторане, я отпрашиваюсь у Попова, чтобы задержаться на час, еду домой собрать еще вещей и забрать ключи от квартиры в городе. Остановлюсь пока там, а дальше видно будет. Я пока еще не знаю, сколько продлится все это и как разрешится, так что мне нужно временное пристанище.
Отпираю дверь и толкаю ее, чтобы открыть. Мне кажется, каждый звук отдается эхом в широком коридоре. Но, конечно, я сама себе это придумываю, в нашем доме отродясь эха не было. Прохожусь по комнатам. Все так, как я оставила, уходя. Даже мой тонкий палантин лежит на кресле в спальне, как я и оставляла, сбегая.
В тот вечер я всеми фибрами души чувствовала, что он с другой. Мне казалось, что я даже могла прочувствовать момент, когда он вошел в любовницу. Тогда мою грудную клетку пронзило болью. Нестерпимой и мощной, которая украла мое дыхание. Я хотела плакать, но не могла. Ни одной слезинки не проронила, зато сидела в кресле, завернувшись в этот самый палантин, и задыхалась. Меня так знобило, как будто у меня была горячка.
Игнорируя новый спазм боли, подхватываю палантин с кресла и иду в гардеробную, чтобы собрать необходимые вещи на ближайшие дни. Потом же мы наверняка как-то решим нашу проблему. А пока… я снова от нее сбегаю. Ну не могу я сейчас! Нет во мне ресурса на то, чтобы цивилизованно разрулить то, что мы с Витей наворотили!
Из дома я выбегаю, как будто он объят огнем, по дороге подхватывая из тумбочки у двери ключи от городской квартиры. Повернув замок, захлопываю дверь и несусь к машине, которую даже не загнала во двор, словно боялась, что передумаю и останусь.
На работу возвращаюсь раньше, чем ожидала, а потом мне на телефон падает сообщение с незнакомого номера:
“Ира, это София, девушка Макара. Я могу попросить вас о встрече?”
Хмурюсь, перечитывая, а потом набираю ее номер.
— Привет, Сонь, — здороваюсь, как только она отвечает.
— Вы простите, я ваш номер у Макара из телефона украла, — нервно смеется она.
— Мы же перешли на “ты”.
— А, да. Простите… прости, — снова смеется.
— О чем ты хотела поговорить?
— Это не телефонный разговор. Я могу с вами… тобой встретиться? Или можем поговорить на свадьбе Никиты. Но это неуместно, наверное. Праздник все-таки.
Свадьба Никиты. Черт подери! Я совсем забыла! Она же в следующие выходные. Осталось меньше двух недель, а у нас даже еще подарка нет. Насколько по-свински будет отказаться под предлогом болезни, например?
— Ирина? — вырывает меня из мыслей Софья.
— Да, я здесь. Прости, отвлеклась. Встреча… Давай вечером, я сброшу адрес.
— Хорошо, я буду. Спасибо.
— Да пока не за что.
Я думала, что буду мучиться догадками, что нужно Софии от меня, но времени на это не осталось. Весь день я так завалена делами, что некогда и голову поднять. Едва не забыла о том, что на семь вечера назначила Софии встречу у меня дома. Опаздываю на пять минут и, подъехав, вижу тонкую фигурку у подъезда.
— Привет, Софья, — здороваюсь, подходя ближе. — Прости, дел невпроворот.
— Ой, что вы… что ты, — усмехается она. — Все хорошо. Я тут тортик купила. Не знаю, любит ли Виктор сладкое. Не знала, что ему купить, когда к вам ехала.
— Его… м-м-м, нет дома, так что мы сможем поговорить наедине. — Обнимаю ее за плечо и тащу в подъезд по дороге забалтывая, чтобы она не начала задавать вопросы. Конечно, уже немного зная, скромняжку Софию, я понимаю, что она вряд ли станет лезть с личными вопросами, и все же продолжаю щебетать: — Ты меня так заинтриговала этим звонком. Я целый день задаюсь вопросом, что же случилось. Надеюсь, с Маком все хорошо?
— О, да-да, — быстро тараторит она. — С ним это не связано!
Войдя в квартиру, незаметно осматриваюсь, чтобы не напороться вдруг на следы пребывания моего мужа с любовницей. Я не уверена, что он приводит их сюда, но мало ли.
Разувшись, провожаю Софью на кухню, где включаю чайник и проверяю наличие чая. Здесь остался еще тот, который покупала я, когда в прошлый раз приезжал мой дядя погостевать. Насыпаю в чайничек заварку и ставлю на стол чашки с блюдцами, кладу нож и ложечки. Соня молчит все то время, пока я готовлю нам чай и раскладываю кусочки торта по тарелочкам. Когда наконец занимаю место за столом, она заговаривает:
— Много лет назад моих родителей убили.
Как только она это произносит, я начинаю хмуриться. Откровенно говоря, я ожидала вопросов о Макаре, просьб о советах, как построить отношения с настолько закрытым мужчиной, но точно не это.
— Дело закрыли, — продолжает София, глядя
