Книга Девушка с характером - Анне Якобс

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130

Фрейлейн была слегка взвинчена, хотя четырехдневная рождественская диета не очень сказалась на ее фигуре. Китти болтала больше обычного, бросилась на шею матери, а потом затащила Мари к себе в комнату. И уже там вывалила на новую камеристку все свои задушевные тайны.

– Ты единственная, с кем я могу говорить о нем. Он – как прекрасный сон, далекий принц, который улыбается мне и снова исчезает. Ах, Мари, если бы ты знала, как я страдаю и в то же время как я несказанно счастлива…

22

– Адель божественна, друзья. Голос… фигура… Нет, правда, матушка-природа была к ней щедра!

Пауля позабавила эта страстность в голосе друга. Они стояли в ложе и аплодировали артистам. Сегодня давали «Летучую мышь» Иоганна Штрауса, одна из арий в ней посвящалась шампанскому – весьма удачный выбор для новогодней ночи.

– Отойдите все, мне надо размахнуться. Вот черт!

Студент медицинского факультета Юлиус Каммер хотел бросить букет исполнительнице партии Адели, однако цветы, не долетев, упали в оркестровую яму, развеселив и музыкантов, и всю ложу. И только Юлиус расстроился. Ведь розы должны были выстлать путь к сердцу и к грим-уборной прекрасной Адели.

– Всегда так бывает, когда экономишь на посыльном!

– Смотри-ка, симпатичный паренек с тубой бросил на тебя тоскливый взгляд! И розочку твою из инструмента достал.

Друзья сыпали шуточками, и Юлиусу пришлось держать хорошую мину при плохой игре. Адель всю завалили цветами, шансов у него и так не было.

– До нового года остается полчаса, пойдемте вниз? – предложил Альфонс. – Первый бокал для всех за мой счет!

– Погоди-погоди, мне кажется, сегодня все бокалы за твой счет, а?

Подтрунивать над доверчивым Альфонсом Паулю доставляло некоторое удовольствие. Но лишь некоторое: тот не мог ответить на его колкости, пока вздыхал по Катарине. Да и требуемую сумму за седло он отдал без разговоров.

На сцене опустили занавес, кулисы быстро сдвинули в стороны, чтобы расставлять столы с выпивкой и закусками. Для исполнителей работа на сегодня закончилась, музыкантам же предстояло репетировать попурри из оперетт и играть во время танцев. Куртеатр[7] Гёггинген славился своими блестящими постановками и празднествами. Чугунное здание, первоначально курзал, использовали сегодня для театральных постановок и концертов, оно особенно нравилось горожанам и молодежи. Для респектабельной публики вроде четы Мельцеров этот помещение с высокими разноцветными витражами казалось недостаточно солидным. Госпожа Мельцер, побывав здесь, заметила, что в нем чувствуешь себя, как в цирке. Да и публика под стать…

Только хотели спускаться в партер, как служитель театра открыл дверь ложи.

– Можно? – ухмыляясь, спросил Клаус фон Хагеман. – Мы тут решили завалиться к вам. Но не волнуйтесь, друзья, сейчас будет шампанское!

Клаус явился в сопровождении своего хорошего друга Эрнста фон Клипштайна из Берлина – молодцеватого человека с усами и голубыми глазами. Типичный пруссак. С ними были две величественные блондинки, одна в сверкающем зеленом, вторая в небесно-голубом платье. Последнюю Хагеман представил как хористку.

Кельнер услужливо принес поднос с шампанским. В соседних ложах тоже угощались шампанским, было много знакомых лиц, и бокалы поднимались в знак приветствия. Зрителям партера пришлось ждать, пока уберут сцену и накроют столы.

– За все, что мы любим!

– За очаровательных артисток. Особенно за присутствующих!

– За кайзера и Отечество!

Этот тост, разумеется, поднял лейтенант фон Клипштайн. Пруссак! Один из тех, кому не терпелось вступить в войну за кайзера и отечество. Неважно с кем, главное, – воевать и отличиться.

Пауль почувствовал на себе взгляд хористки, он осушил бокал и спросил у нее, какую партию она исполняла. Ах, всего лишь в составе хора. В сцене с принцем Орловским, на рампе, перед большой арией Адель. Разве он ее не заметил? Пауль с трудом вспомнил и беседу продолжать не стал, хористка тем временем стала болтать о дирижере и репетициях, о злобных солистках и коллегах, которые поют уже лет тридцать и все никак не уйдут. Он обрадовался, когда в разговор вмешался Юлиус и отвлек на себя болтливую девушку.

– Осталось десять минут. – Клипштайн вынул карманные часы. – А ваши что показывают?

– Мои в ремонте, – буркнул Пауль.

Фон Клипштайн рассмеялся, заметив, что встречать Новый год без часов – не такая уж трагедия. Сегодняшнюю полночь в Аугсбурге не пропустишь.

– Это будет грандиозный год, – с воодушевлением продолжал лейтенант. – Он принесет победу нашему отечеству. А также мне и моей семье. В мае я женюсь.

– Поздравляю.

Какой целеустремленный тип! Вряд ли старше Пауля и невесту выбрал себе с прицелом на будущее. Адель Дойлитц, дочка промышленника из Берлина. Пауль вспомнил, что однажды уже слышал это имя в связи с машиностроительным производством. В Аугсбурге фон Клипштайн гостил у Хагеманов, у них были совместные деловые интересы.

– Возможно, вы мне не поверите. – Лейтенант Пауль сделал шаг в сторону, чтобы перекрыть шум в зале. Внизу штурмовали сцену, где наконец накрыли столы.

– Вы, возможно, не поверите, – повторил фон Клипштайн, – но это брак по любви.

– О, в самом деле? Ну, тогда тем более поздравляю.

Ну и ну. Паулю его визави разом показался вовсе не таким уж холодным чопорным пруссаком. Юноша был влюблен, глаза так и светились. Он берет в жены девушку своей мечты. Счастливчик.

– Эй, Пауль! Сейчас начнется. Давай откроем окна, чтобы фейерверк было видно! – прогорланил Юлиус.

Он потряс засов на высоком окне, но, к недовольству Альфонса и самого Юлиуса выяснилось, что открыть окно невозможно. Пауль заметил, что эти двое изрядно навеселе, поскольку угощались вином уже в антракте. Он знал, что Юлиус склонен к выпивке, однако тот факт, что солидный Альфонс сегодня выпил лишнего, вероятно, объяснялся отсутствием Китти. Тот надеялся, что она появится в сопровождении брата, но девушка проводила вечер с родителями и сестрой в доме бургомистра, где, скорее всего, умирала от скуки.

Мимо них промчался служитель театра, он попросил не ломать окно. Добавил, что на первом этаже сейчас откроют стеклянные двери, и если молодые люди желают любоваться фейерверком, то им ничто не мешает. Но здесь, наверху, к сожалению…

В этот момент оркестр заиграл туш, и служителю пришлось замолчать. Господин во фраке, которого Пауль видел впервые, заговорщически поднял руки, и шум в зале улегся.

– Десять… девять… восемь… семь…

Публика тоже считала, спешно разливали шампанское. Пауль вдруг почувствовал, что хористка прижалась к нему.

– … четыре… три… два… тысяча девятьсот четырнадцать!

Зал взорвался, и музыка

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130