идеальным для запрошенной за него цены. Вместе с субъективизмом в определении сохранности экземпляра существуют методики улучшения сохранности (профессиональная реставрация), хотя порой реставрация настолько «убивает» экземпляр, что он уже навсегда теряет коллекционный интерес.
Существуют и такие факторы сохранности, которые необратимо отрицательно влияют на экземпляр. Речь идет о дефектах (недостатках, изъянах), которые даже при умелой реставрации редко удается преодолеть. Если не говорить о библиотечных печатях на книгах, которые рассмотрены нами отдельно, то нужно привести перечень тех дефектов, которые наносят серьезный урон коллекционному значению экземпляра. При этом не хочется останавливаться на ушедшем в историю точильщике, который был главным врагом библиотек в XVI–XIX веках. Перечислим те дефекты, которые наиболее часто встречаются в мире антикварной книги сегодня.
Отсутствие титульного листа
Традиционно отсутствие «титула» являлось самым скверным, что могло постигнуть антикварную книгу (в советские времена такие книги не принимались даже в букинистические магазины). Помнится, товароведы любили убеждать сдатчика в несостоятельности принесенного экземпляра беспроигрышным сравнением: «Книга без титульного листа – это как человек без паспорта!»
Происходит утрата титульного листа как от того, что на книге раньше мог быть библиотечный штамп, так и по иным причинам, уже совершенно не связанным с темным прошлым конкретного экземпляра – возможно, по небрежности владельца или же по иным обстоятельствам. Особенно обидно, когда сдатчик приносит пристойную книгу без титульного листа, а на законный в этой ситуации вопрос отвечает, что «тут был автограф автора моей жене/маме/бабушке, и потому я его вырвал и выбросил».
Безусловно, если речь идет о коллекционном экземпляре, будь то прижизненное издание Пушкина или редкий поэтический сборник, такая утрата серьезно снижает материальную ценность экземпляра. Конечно, порой лучше иметь в коллекции дефектный экземпляр редкого издания, чем вообще никакого, но в таком случае вы обречены на мучения; ведь вы не «закроете дезидерата», а за немалые деньги приобретете головную боль, поскольку обречены на долгие годы помнить о необходимости замены дефектного экземпляра на полный.
Но если речь идет не о таких изданиях, которые можно причислить к высшей степени редким или коллекционным, то ныне отсутствие титульного листа преодолевается: новые технологии позволяют отсканировать и распечатать на старой бумаге титульный лист, который будет неотличим от оригинального. Безусловно, остаются сведущие в своем деле люди, которые и без микроскопа скажут о генезисе такого новодела, но абсолютное большинство тех, кто откроет эту книгу, возможно, и не задумается об этом. Да и книга с восстановленным титульным листом во всяком случае лучше, чем книга вообще без оного.
В сущности, сама идея новодела оказывается необычайно востребованной даже в музейной практике – ведь и главные музеи страны не брезгуют муляжами, хотя если где-то и должны быть исключительно подлинники, так это в музейных экспозициях. Мы не говорим о баннерах вместо живописных полотен, потому что в нашей стране привычным стало не только «полное восстановление» (то есть постройка заново) памятников архитектуры, но и пристройка к ним никогда не существовавших сооружений, «которые сохранились только в чертежах». Навязывание таких антиисторических действий как необходимости, безусловно, влияет и на легкое отношение к копиям в рядах специалистов, которые имеют возможность распознать реставрацию экземпляра.
Отсутствие страниц
Этот изъян не настолько фатален, как утрата титульного листа. Конечно, если утрачено полкниги, то дело табак; но обычно отсутствие страниц труднее распознается, причем зачастую обнаруживается уже тогда, когда книга куплена. В таком случае остается опять же воспользоваться помощью умельцев, которые квалифицированно их восстановят. Мы знавали таких умельцев, которые, имея 1‐й том первого отдельного издания «Преступления и наказания», без тени стеснения печатали на ксероксе второй том, потом оба тома переплетались в одинаковые переплеты и такой комплект продавался как «экземпляр с небольшой реставрацией». Но эти случаи таят в себе массу опасностей.
Существуют наиболее традиционные варианты отсутствия страниц в антикварных книгах. Прежде всего это авантитул, который очень часто срывался невнимательными переплетчиками вместе с обложкой. А поскольку колонцифры не ставятся на первых четырех страницах практически никогда, да и оглавление или посвящение также часто не имеют колонцифр, то первой нумерованной страницей может быть и 7-я, и 9-я… При таком положении дел авантитула мало кто хватится – только особенно въедливые книжники считают страницы. И вот наконец, когда книга попадает к одному из последних в «пищевой букинистической цепочке», приходит разочарование.
Однако нужно все-таки относиться к утрате авантитула не как к самому фатальному, что может случиться с экземпляром вашей коллекции. Собственно, идея менять имеющийся экземпляр на лучший – понятна и верна; но никогда не стоит расставаться с экземпляром редкой книги, в которой недостает лишь авантитула, только из‐за того, что есть уверенность дождаться полного. Такая категоричность имеет свою причину: некогда мы с коллегой имели в нашей пушкиниане неплохой экземпляр прижизненного «Бориса Годунова», но без авантитула. И в тяжелую годину, когда кому-то до зарезу понадобился «Годунов», мы обсуждали извечный вопрос: продавать или не продавать? И тогда я, помнится, настаивал, что ничего страшного не случится – еще будет у нас полный экземпляр… И что же? Имея практически все издания прижизненного Пушкина, мы имеем и кровоточащую дезидерата в лице хорошего экземпляра «Бориса Годунова». Его пример – другим наука…
Нередко, особенно если речь идет о коллекционных экземплярах – я тут подразумеваю такие, которые уже в XIX веке принадлежали к библиофильским собраниям, – могут иметь дефект в виде недостающей странички, но текст ее переписан собирателем и вклеен вместо утраченной. Такие экземпляры бывали в собрании и у И. М. Остроглазова, и у С. Д. Полторацкого, и у Г. Н. Геннади… Конечно, тут уже даже сложно сказать, какой экземпляр ценнее – обычный полный или же такой «дефектный», но с лихвой восполняющий дефект своим выдающимся происхождением.
Также порой какая-то часть книги заведомо выкидывается переплетчиком, скажем, обложки и рекламные страницы в конце. Бывают и более болезненные случаи. К примеру, в первом полном издании «Евгения Онегина» 1833 года до обидного часто недостает последней 18‐й тетради (с. 273–287). На этих страницах, уже после концевой полосы примечаний к роману (с. 272), набранных петитом, расположены как новое произведение «Отрывки из путешествия Онегина». Кабы этот текст не был начат с новой тетради и кабы в книге имелось оглавление, переплетчики были бы более осмотрительными, но увы…
Утрата обложки
В большинстве случаев утрата издательской обложки в антикварной книге не воспринимается как изъян или недостаток. Даже не потому, что обложка в России появляется в последней трети XVIII века как изыск, а массово – уже в XIX веке, но потому, что при переплете книг мастера-переплетчики практически всегда
