выглядела, наверное спала спокойно, даже не представляя мои тревоги.
Зимы у нас короткие, вскоре дожди прекратились, долина расцвела, покрылась ковром травы. Алон поторопился выгнать животных на пастбище. Сегодня у нас конная прогулка. Мириам приспособилась ездить на лошадке сама. Она одевает под халат шаровары и скачет по-мужски. Мы объехали наши владения, заняло два часа неторопливой рыси, переходящей на шаг. Да, надо засылать представителей и скупать земли на соседних участках. Менахем подсказал, у кого с деньгами проблема и кто реально продаст часть своей земли.
Кстати иудей пригласил нас на свадьбу, наконец-то созрели. Он выдаёт свою Дару за сына компаньона. Того самого, которого я видел у них в гостях. В пятницу мы с супругой, наряженные по-особому в сопровождении охраны, без неё я давно не передвигаюсь, подъезжаем к дому, где состоится свадьба. А там уже музыка, еврейская свадьба разительно отличается от арабской. Но есть и схожее, женщины празднуют отдельно. Часа через два нас пригласили к хупе, где раввин ожидал молодых. Вначале на помост пригласили родителей жениха, ведущего, как на заклание покрасневшего жениха. Затем уже родители невесты повели родное чадо с закрытым вуалью лицом. После праздничных псалмов отпили вино, жених приподнял накидку, закрывающую лицо невесты и поцеловал ей, а потом лихо топнул каблуком по бокалу, завёрнутому в тряпицу. Гости закричали — Мазал тов, ле хайм и дружно повалили к столу. Учитывая наши персоналии, меня посадили недалеко от молодых. Потом начались танцы, парни и взрослые мужчины лихо отплясывали на своей половине. Они посадили жениха на табуретку, подняли вверх и принялись носить по кругу. На отделённой от нас лёгкой стенкой женской части тоже не скучали. Дамы в своей части отгороженного помещения не стеснялись и тоже визжа крутили невесту. Я, отойдя в сторону с удовольствием наблюдал, как жена крутила бёдрами восьмёрки, подняв тонкие руки вверх. Извиваясь в восточном танце она была чудо как хороша. Я ревниво оглянулся, нет все мужчины заняты собою, прыгают как козлы, подымая руки вверх.
Назад ехали уже в темноте. Мириам прислонилась ко мне.
— Извини, Йоси, я не удержалась и выпила немного вина. За невесту — только глоток, не знаю, зачем я это сделала.
Это супруга виновато подняла на меня свои чарующие глаза. А то я не заметил лёгкий запах вина. Вообще для арабки это страшный грех, харам. Но супруга так выражается в своём легкомысленном протесте. Типа, я христианка — не мусульманка. А меня она уже не боится, я сам ещё тот греховодник. Поэтому я прижал к себе жену, сегодня та одела мой подарок — беличью шубку. Ехать нам почти час, впереди скачут мои джигиты, подсвечивая дорогу факелами. Сонные мы вышли из повозки и разошлись по комнатам. В моей спальне Зоя перестилала постель. Вообще для этого есть служанка, но экономка предпочитала сама это делать, типа привилегия такая. Женщина взметнула покрывало, и я тут же отреагировал на всколыхнувшуюся тяжёлую грудь. Сон вымело из головы, какой уж тут сон. Подойдя к любовнице сзади, я обнял её, прижавшись к ней. Руки привычно приласкали вишенки груди и женщина резко подала попку назад. Так, пойти к ней в комнату или завалить прямо здесь, на медвежьей шкуре.
— Йоси, не отталкивай девочку. Она же мучается, думает что ты её не желаешь.
Ну почему нельзя было это сказать утром. Испортила весь кайф.
— Да она девчонка совсем, пусть хотя бы шестнадцать стукнет.
— Девчонка? — Зоя с недоумением посмотрела на меня.
— Да все её подружки уже по парочке детей родили своим мужьям, а ты её отталкиваешь.
Я задумчиво подошёл к окну, может Зоя и права. Я замечаю в последнее время выражение ревности со стороны Мириам. Один раз она заметила, как я выходил из спальни Зои. Несколько дней дулась на меня.
Оглянувшись понял, что Зоя за меня всё решила. Она незаметно ушла, поменяв постельное бельё.
Ладно, птица обломинго сегодня, зато высплюсь. После шумного веселья на иудейской свадьбе хочется упасть на косматую медвежью шкуру и раскинуть руки. Что я и сделал, по полу приятно тянет прохладой. Уставшее тело расслабилось на твёрдом полу.
Метнулся язычок огня в масляном светильнике и всколыхнулась занавеска. В комнату зашла жена. Хм, может Зоя и тут поспособствовала, типа иди к командиру, проси всё что хочешь настроение у него "во"!
Я сел, обняв колени. Мириам стоит в подобии пеньюара из шёлковой ткани. Видя, что я не реагирую, она медленно развязывает поясок и сбрасывает на пол накидку. Теперь на ней осталось нечто воздушное и прозрачное. Блин, фигурка точёная, одеть бы ей красивое нижнее бельё.
Хотя так тоже отпадно смотрится, с пола я вижу длинные ноги, волнующий треугольник курчавых волос; крупные соски, видимо от прохлады, вызывающе торчат. Слитным движением поднялся, теперь её лицо в нескольких сантиметрах от моего. Ресницы опущены, стоит неподвижно, только крылья носа дрожат и выдают эмоции.
Я не удержался и поцеловал бьющуюся жилку на нежной шее. Мириам вздрогнула от прикосновения и посмотрела на меня.
Да, какие нереально красивые глаза, глубокие, как омуты. Колдовски затягивают внутрь. Время как фактор потеряло для меня смысл. Я поднял руку и выдернул из причёски жены спицу, удерживающую сложную конструкцию и вся масса волос накрыла нас обоих. Девушка приоткрыла от неожиданности пунцовые губки, я притянул её за талию и впился поцелуем. Целоваться она не умеет совсем, но это дело наживное, зато я умею. Перестав отслеживать происходящее, происходящее полетело по нарастающей. Когда это я успел скинуть с себя нательное, стою голышом, прижимая такую же голую жену. Вот я втягиваю ртом возбуждённый сосок, вызвав стон у девушки. Руки дорвались до сокровенного, Мириам мне не помогает, но и не мешает. Мы опустились на шкуру, она широко раскинула руки и ноги, позволяя мне делать всё. Только периодически вздрагивает, когда я пальчиком ласкаю её заветный бугорок. Далее сдерживаться нереально, я только смотрю в глаза жене и так, удерживая её взгляд, медленно вхожу в неё. Стон, прикушенная губка, и я врываюсь в святая святых, остановить меня уже невозможно.
Я конечно свин, мучал бедную девочку, тараня её тело, но я себя уже не вполне контролирую. Это сочетание невинности, молодости и какой-то женской извечной мудрости настолько возбудили меня, что очнулся, только когда взорвался внутри жены и опустился на неё, придавив чашечки её грудей.
Пришёл в себя от прохладного ветерка. Вопреки моим опасениям, Мириам лежит подо мной и с лёгкой улыбкой перебирает мои волосы своими пальчиками. Откинувшись в сторону,
