и Ян из сваренных металлических панелей. Хорошо, что конструкция эта была герметичной, но откачивала она воду так долго, что я чуть не уснул стоя. Браться надо за «Левиафан» и порядок его приводить, чего бы это не стоило.
Зайдя в рубку, я обнаружил, что выглядеть она стала получше. Но ненамного — стены были покрыты следами коррозии. Из всех пультов управления функционировали только два. И за одним из них, на кресле, из которого сквозь дыры лез набивочный материал, восседал Ян.
— Вы где шаритесь⁈ Нас тут как бы окружают!
Глава 24
— Кто? — подключатся к единственному свободному пульту я не стал. Божко «Левиафана» чинил, им управлял — вот пусть и дальше этим гигантом рулит. Я понятия не имел, что у крейсера работает, а что нет.
Кресло жалобно скрипнуло, когда на него обрушилась туша Божко. Ну хоть Тео под палубу не провалился и то хорошо. Нам с Энн пришлось присесть прямо на ободранный пол, других кресел в рубке не было.
— Откуда я знаю, я же к интерфейсу подключиться не могу. Но я уверен, что наш бабах засекли даже на орбите. И пушка у нас — все! — радостно сообщил Ян.
— Как это — все? — спросил я.
— Сдохла! После первого выстрела что-то в ней заискрило и больше она не отзывается.
Чем больше я узнавал подробностей о состоянии нашего крейсера, тем меньше верил, что мы сможем выбраться из передряги.
— Садись за орудийный пульт, — посоветовал мне Божко, — там есть рабочий разъем, увидишь обстановку.
Ян уступил мне место, и я уселся на разодранное кресло. Подключившись к сонарному комплексу, я не обнаружил ни единой метки. Ни на воде, ни под водой. Но радоваться было рано. И следующая фраза Божко меня в этом убедила.
— У нас с сонарным узлом проблема. Сейчас переключусь на транспондерную четь.
Я могу упрекнуть судьбу в чем угодно, но надо признать, что помощников она мне прислала толковых. Транспондеры — это такие маячки, которые должны были быть постоянно включенными на любом гражданском или военном судне. При проведении боевых операций, вояки их естественно отключали. А контрабандисты вообще не включали никогда. Но у законопослушных граждан они работали постоянно. И сейчас я видел, как все эти законопослушные изо всех сил пытались покинуть зону Сиднейского побережья. Уходили на всех парах корабли, шарахались на глубину подлодки. Даже воздушные суда облетали эту зону как прокаженную. И это было плохо, очень плохо. Мы к официальным диспетчерским службам естественно подключены не были, но видя, как быстро разбегается гражданский транспорт, могли предположить, какими ужасами пугают капитанов.
— Переключайся обратно на сонары, — пульт, за которым я сидел, работал только в режиме выдачи информации. И снова полная тишина на радаре. А видев, что за суматоха творится наверху, я сделал вывод, что наш сонарный комплекс скорее всего мертв, чем жив. Или работает, но в очень ограниченном радиусе. И мы не узнаем в каком, пока в этот радиус не заскочит какое-нибудь судно.
— Жмемся ко дну. Идем на самом малом, — дал я указания Божко. На самом деле как вести ослепшего и безоружного гиганта, было и ребенку понятно. Да и других вариантов-то не было, — я иду на «Манту»…
— Зачем⁈ — взвилась с пола Энн. В ее глазах читалось искреннее волнение.
— Буду вашим поводырем.
«Я смогу данные с сонаров напрямую передавать на 'Левиафан?», — поинтересовался я у Альты.
«В принципе да. Для квантового куба это смешной объем обрабатываемой информации. Но, насколько я успела разобраться, проблема не в вычислительной мощности, а в поврежденных внешних антеннах. Если тебя просто услышат на „Левиафане“ — уже считай удача».
«Не услышат, подплывем поближе и постараемся связаться через имплант» — я поднялся с кресла.
Когда я шел к шлюзу, Энн схватила меня за руку.
— Будь там осторожнее, ладно?
Находиться в «Манте» было в сто раз безопасней, чем в подводном крейсере. У меня даже появилось желание забрать Энн с собой. Но я его быстро подавил — «Левиафан» я ни в коем случае бросать не планировал. Если надо будет, то на «Манте» я за собой противника уведу.
— Не раскисать! Сколько раз мы с вами вляпывались? И всегда выбирались. И на этот раз тоже выберемся, — решил я слегка приободрить свою команду.
— Есть сигнал! — доложил Божко.
— От сонара?
— Нет, от транспондеров. Распознаю три фрегата Церкви Фата Евгеники! — откликнулся Божко.
Плохо, очень плохо. То, что эскадра евгеников нарисовалась в нашем районе так быстро, говорило о том, что они вышли заранее, получив информацию обо мне и мече от организаторов турнира. Три фрегата это много. Прямое столкновение с ними «Манта» не потянет.
Церковники шли открыто, не выключая маячков и это сделано было намерено, чтобы показать остальным участникам гонки свою принадлежность. А показать было кому — вслед за монахами на мониторе появились и корабли Морского Корпуса Ома. Раздробленными группами они тоже подтягивались к нашей позиции. И тоже гордо не выключали транспондеры. А чего им боятся? Они у себя в вотчине.
Я быстро сосчитал количество меток. За два десятка точно. И надводные корабли, и субмарины. И даже в воздухе кое-что болталось. Уводить их за собой с помощью одной единственной «Манты» было бессмысленным занятием.
— Нас еще не запеленговали, но как запеленгуют… — Божко не стал развивать свою мысль, но и так было понятно, что засекут нас рано или поздно. И тут же беззащитного властелина морей потопят.
— Может мы на «Манте» сбежим? — голос у Яна предательски дрогнул от страха.
Смысл в его словах был. Судя по данным с радара нас взяли в кольцо, которое медленно, но верно сжималось. Четыре идущих галсами субмарины меня напрягали особо. Эти юркие охотницы нас рано или поздно обнаружат. Скорости, чтобы выйти за границы кольца у «Левиафана» нет.
— Двигатели отключить. Ложимся на дно, — скомандовал я, — только медленно и не спеша. И главное — посади эту тушу мягко.
Шанс ускользнуть у «Левиафана» был только один. Лечь на дно и прикинуться одинокой скалой. В принципе у нас должно было получиться, подлодку таких размеров наши преследователи точно не ожидают увидеть.
Как Теодор не старался, по все-таки брюхо крейсера об песок довольно шумно шаркнуло. Ян аж голову в плечи втянул, как только скребущий звук проник в рубку.
— Услышали? — еле слышно прошептал Ян.
— Похоже, что да. Сразу несколько меток изменили курс. Мне кажется, что они идут к нам, — слова Божко прозвучали как приговор. Коллективный приговор. Если мы сейчас не покинем корабль, то нас так в нем и похоронят глубинными бомбами.
— Готовим «Барракуду».
— Чего⁈ Я тебя не отпущу! Это самоубийство! — похоже корш начала забывать про параграфы из кодекса шпионов. Да еще и делала это при свидетелях.
— Я на ней никуда плыть не собираюсь. Подлодку поведешь ты.
— Как я? Я⁈ — опешила Энн.
— Ты. Но не лично, а дистанционно.
И не дожидаясь реакции Энн, я обратился к атлантке.
«Кто у нас лучший спец по всему на свете?».
«Не подмазывайся, говори, что нужно».
«Совершить невозможное. „Левиафан“ без квантового куба сможет плавать?».
«Эммм, ну в общем-то да. Только с грацией утюга».
«А большего нам и не надо. Вопрос второй — куб может имитировать сложные сигналы?».
«Насколько сложные?».
«Ну скажем сигнал от транспондера?».
«Какого-еще транспондера⁈».
«Церкви Фата Евгеники», — я раскрыл свой коварный план, — «мне надо, чтобы ты проанализировала и скопировала сигнал их маячка. Потом загрузила его в куб».
«Неплохая идея, Елагин. Но такой трюк надолго не сработает — как можно „Левиафан“ перепутать с любым другим судном⁈ Подплывут ближе и…».
«А мы куб не на крейсере активируем».
«А на чем?»
«На 'Барракуде», — я приоткрыл занавесу тайны.
«А кто на ней поплывет?».
«Никто. На автомате пойдет. Как дрон».
«Я бы спросила, что у тебя с ушами, Елагин. Но мы с тобой беседуем, минуя их. Значит у тебя провалы в памяти — я же тебе говорила, что у „Левиафана“ проблема с блоком антенн!».
«Ну так вы вперед пустим 'Барракуду», а сами за ней поплывем на «Манте».
«Что-то все сложно».
«Не напрягайся, просто делай все, о чем я тебя прошу», — у меня окончательный план нашего спасения до конца в голове не сформировался. Да и планом его назвать было трудно, у меня было что-то такое совсем нестройное и не до конца сформировавшееся в голове. В остальном же я предполагал полагаться на экспромт.
«Я считаю полный сигнал транспондера одного из церковных судов, чуть его изменю и загоню в квантовый куб. Сигнал имеет защиту и изменяется со временем, но для меня и вычислителя этот алгоритм вообще никаких проблем не составит. Но опять же — этот трюк будет работать ровно до того момента, пока нас визуально не обнаружат…».
