данным разведки, оставлено много охраны, но все-таки основные силы противника оттянуты к границе с Дармонширом, — он провел пальцем по границе, — там сейчас рудложская армия взяла в клещи противника и пытается переломить ему хребет. Мы можем набрать команду. Отряд опытных, закаленных бойцов человек на пятьдесят с огнестрельным оружием, взрывчаткой. Возможно, если я объединюсь с Алмазом Григорьевичем, у нас получится на короткое время расчистить проход до портала и сдержать инсектоидов, пока вы с отрядом будете идти к нему. Если получится призвать на помощь кого-то из старшей когорты — а они все сейчас оставили свои дела и усилили армии своих стран, — то пока они с Дедом будут держать проход до портала, я смогу пройти с вами внутрь и постараться на резерве расчистить дорогу с той стороны, а потом попробовать вернуться обратно на Туру.
— И я хочу пойти, — проговорил Матвей угрюмо и снова глотнул молока. — Вы сами говорите, что у меня вырос резерв. И вы же видели на практике с ототонами, что меня непросто убить. Это, наверное, тоже из-за привязки?
— Это из-за того, что твоего предка поили кровью Рудлог, — проговорил Четери. — Но ты не пойдешь. Ты единственный, кто имеет связь с Нижним миром и должен оставаться здесь, чтобы видеть происходящее и понимать, удалось мне их найти или нет, где мы находимся, как скоро дойдем до врат.
— Так вы согласны? — уточнил Александр с удивлением. — Мне собирать отряд?
Владыка покачал головой.
— Не нужно. Твой резерв и умения пригодятся на Туре, а оружие и пули рано или поздно закончатся, и люди окажутся для меня балластом. Я пойду один.
Свидерский некоторое время с сомнением смотрел на него.
— Владыка, — проговорил он наконец. — Я не знаю… не видел вас в бою. Возможно, я чего-то не понимаю. Но одному человеку пройти там невозможно. Там и армия-то подобраться пока не смогла.
— Один легко пройдет там, где поляжет отряд, — напомнил Четери, и Александр неохотно кивнул. И тут же снова возразил:
— Но мы не знаем, где в Нижнем мире искать их. Пятьдесят опытных бойцов смогут прочесывать область вокруг порталов, не попадаясь на глаза врагам, и надеяться, что рано или поздно наткнутся на Макса и принцессу Алину.
— И в этом нет нужды, — легко ответил Чет. — Твой друг — мой ученик. Между Мастером и учениками существует связь. Я способен найти любого из них.
— Будет ли она работать в другом мире? — произнес Алекс. — Там нет наших стихийных потоков.
— Это не магическая связь, как эти ваши сигнальные нити, — Четери ткнул в свое запястье, где светилась тонкая полупрозрачная сигналка Макса. — Это связь душ. Она не может не работать.
Обсуждение продолжалось долго — Чет еще несколько раз уточнял у Матвея детали услышанного в долине Черного, Свидерский неохотно, но соглашался попробовать вариант с проходом единственного спасателя — дракона, — и лепешки все уже были съедены, и молоко выпито, и положенный час прошел. Почти все обговорили уже — когда Четери вдруг замолчал и повернул голову к дворцу. И встал.
У выхода из купальни стояла Света. Она только что появилась там, разглядела в беседке мужа и Матвея, неуверенно улыбнулась и вдруг застыла, бессильно уронив руки на живот.
— Раз мы все решили, будем прощаться, — произнес Владыка и хлопнул Ситникова по плечу. — Родные твои уже вернулись. Поговори с матерью и возвращайся на место службы. Если будешь еще заходить сюда, не таи от Светы, что со мной. — Он перевел взгляд на Свидерского. — И ты прощай, Александр, друг Макса. Я ночью долечу до портала и пройду в него. Если удастся мне найти ученика и принцессу, Матвей тебе скажет.
— А если нет? — хмуро поинтересовался Алекс.
— Жди две недели, — ответил Четери. — Раз им идти до врат десять дней, то я должен их раньше найти. Если за две недели не увидит меня Матвей рядом с ними, значит, не по зубам мне тот мир оказался. Будешь поступать тогда, как хотел.
Александр кивнул, складывая карту, и протянул ее Чету.
— Я не верю, что вам это по силам, — сказал он, морщась. — Но желаю удачи.
— Главное, чтобы жена в меня верила, — хохотнул Владыка, пряча карту за пояс, и направился к супруге, которая так и стояла молча, глядя в его сторону. А Матвей, издалека помахав Светлане, направился в сопровождении Александра в обход дворца, к покоям родных Ситникова.
— Опять соленую воду льешь? — спросил Четери ворчливо, обнимая Свету. Щеки ее были мокрыми, глаза красными.
— Уходишь? — прошептала Светлана дрожащим голосом, вжимаясь лицом в его плечо. Большой уже живот не позволял прижаться, как надо, и сын внутри дергал ножками, пиная мать куда-то под сердце.
— Как ты проницательна, женщина, — сказал Четери, с нежностью целуя ее в висок. — Все ты чувствуешь. Все знаешь.
— Не уходи, — попросила она едва слышно и снова заплакала, вытирая слезы о его рубаху. — Не уходи! Как я без тебя, Чет?
— Я уйду в ночь, — проговорил он строго, гладя ее по распаренной от жары спине. — Это решено. Поплачь сейчас, со мной, Света, и успокойся, затем я слетаю в храм и вернусь, чтобы собраться и отдать нужные приказы. И тогда ты проводишь меня так, чтобы я уносил не горечь твоих слез, а сладость твоих поцелуев. Хорошо?
Она мотала головой, заглядывала ему в глаза, плакала навзрыд — а Четери терпеливо поддерживал ее, пока она не стала успокаиваться.
— Ты не останешься одна, — говорил он уверенно. — Все драконы Тафии готовы прийти к тебе на помощь, и всегда ты можешь обратиться к Ле́ри — он все исполнит, что попросишь. И Нории не оставит тебя без внимания и помощи. Я должен вернуться до рождения сына, но даже если нет — здесь твои родители, родные, и врачи рядом, и крылатый Лери — сильный виталист, поможет тебе. К тебе даже будет заходить Вей Ши, и ты сможешь кормить его столько, сколько пожелаешь.
Света через силу улыбнулась и закрыла глаза.
— Тебе остается только ждать меня, женщина. Просто жди, Света. Мне легче будет возвращаться, зная, что ты ждешь меня.
— Я не могу найти ни одной причины, почему я должна смириться с тем, что ты уходишь, — срывающимся голосом произнесла она, глядя ему в лицо, некрасиво, беспомощно кривя рот и шмыгая красным носом. Щеки ее были в пятнах. — Назови мне эту причину, Чет.
— Это разумный подход, — ответил он, улыбаясь и убирая с ее лица прилипшие волосы. — Если я сейчас не уйду, Света, то пройдет несколько месяцев, и не станет ни
