id="id25">
Глава 25
Тимур
— Что злой такой, сын?
Вечером того самого дня, я назвал его «день клея и ножниц», ко мне в гости заглянул отец. А я с лицом-кирпичом сижу, до сих пор не могу отойти от позора, потому что кто-то из сотрудников это по любому успел увидеть.
Штаны всё же жаль. На заказ дизайнером шились по личному требованию. Пётр, дурень, мой охранник, запаниковал не хуже меня. Так запаниковал, что срезал штаны вместе с трусами. Это хорошо ещё, что встреч никаких важных не было. Так бы принял гостей… с холодком в заднем месте.
— Что с лицом? Как демон сидишь. На работе проблемы? Говорил, не нужно тебе это издательство. Ты там уже прописался, в чем причина? Банки простаивают без твоего контроля, а ты романчики бабские штамповать подался.
— Я Ирине подарил, чтобы сгладить наши отношения, по твоему совету, между прочим.
Отношения у нас с каждым годом всё хуже и хуже. Больше ругани, реже встречи. Даже не помню, когда целовал её в последний раз. А когда целовал, так ничего, кроме пустоты не чувствовал. Почему охладели друг к другу?
— И чего ты там трёшься чаще, чем в главном центре компании?
Трусь чего часто?
А ведь и правда, зачастил.
Перед глазами дерзкие, алые губки мелькают и бойкие светло-зелёные глаза. Вот она причина. Да неужели правда Надя? На неосознанном уровне всё это происходит. Я женат. Должен выполнять свои обязательства перед женой. Но не хочется. Под дулом не заставить быть идеальным мужем.
Наш брак давно стал чисто договорным. Но мне не хотелось мириться с тем, что всё вот так вот вышло. Ведь в нашу первую ночь… она слишком сильно меня зацепила. Она досталась мне чистой. И двигалась просто незабываемо, хоть я и смутно всё помню, но проснулся счастливый до чертиков.
— Наверно с Ириной отношения наладить хотел, вот и купил издательство, чтобы быть ближе к ней. Из-за обилия работы стали уже лица друг друга забывать. Совместный бизнес мне показался хорошей идеей, чтобы попробовать пробудить друг в друге чувства.
— Это ты неплохо придумал! Правильно! С Ахметовыми нужно связь тесно держать. В случае чего, ещё кинут нас. Карим сам знаешь какой хитрый. За доченьку свою горой.
Верно.
— Так расскажешь, чего ты хмурый такой? И почему на диване лежат штаны с обрезанным задом? Ты чем начал увлекаться, а? Только не говори, в клубе для взрослых прописался?!
— Виной смерти моих любимых штанов — дети моей работницы.
Я рассказал отцу правду. Всё, как есть. Такой бурной реакции не ожидал. Он смеялся минут десять, без перерыва.
Батя надрывает живот от смеха, я опять чувствую прилив ярости. Даже о мести подумываю.
— Знаешь, а ведь ты тоже в саду таким дебоширчиком был, забыл?
Задумался, почесав затылок.
— В первом классе, что-то было. Кнопку математичке подложил.
— А ручку клеем кто историку намазал?
И правда, было дело.
— Журнал из учительской украли, самолётики делали с пацанами. С криками: «За Родину!», пускали из окна.
— Неправда! Как забавно ты сочиняешь!
— Я вот прекрасно это помню, кто же, как не я, к директору в кабинет ходил каждую неделю.
А я не очень. Подзабыл.
— Может вы это, родственники?
Поперхнулся кофе.
— Может ты от меня что-то скрываешь? М? Нагулял, поди, на стороне и не признаешься!
— Смешно.
Ясное дело, отец это в шутку выдал.
— Ладно, мне пора, — глянул на часы, направился к выходу из квартиры. — Про свои главные обязанности не забывай. Пусть Ирина сама над конторкой своей хлопочет. И помягче с ней. Сейчас наша компания переживает не лучшие времена, лишь благодаря партнёрству с Каримом Ахметовым пока держимся на плаву.
Отец хлопнул меня по плечу и вышел из дома. Я плеснул в стакан холодной воды, подошёл к большому панорамному окну, из которого открывался впечатляющий вид на центр столицы.
В кармане зазвонил телефон, на экране высветился номер моего помощника.
— Да, Алексей.
— Тимур Владимирович, я с отчётом об открытии торгового центра.
— И?
— У нас почти всё готово, открытие запланировано в конце месяца. Я связался с пиар менеджерами, они придумали интересный пиар ход, озвучить его? — возбуждённо тараторил он.
— Конечно.
— В день открытия соберется много детворы — на ёлку посмотреть, пиарщики просят вас принять на себя образ Деда Мороза, ненадолго попозировать перед камерами и публикой, потом дать короткое интервью со скрытым подтекстом рекламы новой торговой площадки. Его будут крутить по федеральным каналам на праздники, я уже обо всём договорился. Считаю, это блестящая идея, а вы?
— А я подумаю! — быстро бросаю в ответ. — До открытия есть ещё время.
— Понял. До связи.
Дед Мороз…
Я и детишки?
Пф.
Несовместимые вещи.
Перед глазами вновь замелькали кадры сегодняшнего адского дня. И лица двойняшек с ехидными усмешками.
Меня никак не отпускает! Что-то сильно они мне кровь в жилах вскипятили и в голове засели. Не пойму почему успокоиться не могу! Это же дети, Титов. Просто дети.
Но о них, об их маме, я думаю не переставая.
Смотрю на них и… хоть убейте. Почему-то вижу в демонятах себя.
Надо же, какие совпадения в мире бывают.
* * *
Из недавнешних мыслей я возвращаюсь в реальность. Надежда каким-то чудом решила пригласить меня к себе домой. Раны на руках после потасовки увидела и сжалилась. Ммм, какая добрая, нежная девочка. С удовольствием к ней помчался! А вдруг… вдруг перепадёт сладенькое! Слышал, что у женщин после стресса в экстремальной ситуации выделяются гормоны, которые влияют на либидо. Особенно, если на горизонте появляется сильный и смелый мужчина, который становится для этой женщины героем.
Честно, в планах геройствовать не было. Ситуация оказалась острой и случайной. Не думая ни о чём, я бросился Наде на помощь, хотя это было опасно, соглашусь. Тогда я не думал ни о чем другом, кроме как выиграть время, пока не подошла охрана.
Надя любезно, почти с почестями, как доблестного героя, пригласила мне в своё уютное гнёздышко. Дословно — уютное. Жили они скромно, но в каждом уголке небольшой квартиры чувствовалось тепло. Заботливые руки женщины, которая обустроила для себя и для своих детей уютный семейный очаг.
Надя осторожно трогала мои руки, а я наслаждался каждым мгновением, проведённым с ней, даже не дышал, любуясь её сосредоточенной, серьёзной мордашкой.
Тут и гнев на неё, что в клуб одна пошла испарился, и на Сарбаева пыл остыл — я, к удивлению, изменился.
Просто действие, а сколько в нём чувств, сколько эмоций и переживаний! Когда
