— Я хочу знать, что тобой двигало, когда ты скрывала от меня всё. Хватит изворачиваться и лгать! Правду и только правду, Вир! Иначе, клянусь Небом, ты окажешься за решёткой, несмотря ни на какие обещания.
Виррис упала перед ней на колени и зарыдала.
Глава 20
Мад взирал на коленопреклонённую леди холодно, Бьорд, испытывая неловкость, отошёл к столу, а Элге мечтала, чтобы всё это оказалось сном. Неприятным, бьющим по нервам, но не более чем сном.
— Почему, Вир? — только и спросила она.
— Что почему? Почему именно тебе досталась столь ценная магия, а мне всего лишь унизительная бытовая, как у простой деревенщины?! Почему тобой гордились, а мне лишь снисходительно улыбались? Почему по достижении брачного возраста тебя ждала самая выгодная партия, а мне говорили — зато как практично, в случае бедственного положения не надо тратиться на прислугу?! Почему тебе всегда всё доставалось легко? Что именно — почему??
Элге вздрогнула, невольно поднимая опущенный взгляд к залитому слезами злому лицу сестры. Она не помнила. По рассказам Вир, они росли в любящей чуткой семье. Те обрывки воспоминаний, доступные Элге, это только подтверждали.
Мад молчал, не сводя глаз со старшей Адорейн, так похожей на его жену — и совершенно другой.
— …Унизительная? Ты талантлива, Вир!
Но Виррис лишь смахнула с лица горячие злые слёзы.
— О да, и весь период обучения только ленивый не напоминал об этих талантах! За которые обычно так ценят слуг в домах знати! Я весьма быстра и талантлива и в уборке, и в мытье посуды, и в починке белья — у нас таких талантов полный дом был!
На невыразительном лице директора Леаворской Школы мелькнуло виноватое выражение: похоже, о травле юной аристократки во вверенном ему заведении он услышал только сейчас.
А Виррис прорвало.
Целительский дар считался в роду Адорейнов благословением, передавался и девочкам, и мальчикам, но не в каждом поколении. Обе прабабушки, как по отцовской, так и по материнской линии, считались очень сильными целителями, способными вернуть больного к жизни буквально взмахом руки, движением брови! Матери, Арелле Адорейн, досталось куда меньше силы, но и её способности нашли свое применение. От девочек, по правде говоря, ничего особенного не ждали. Однако первой удивила родителей младшая дочь: лет с семи её источник начал просыпаться. Как сказал приглашённый маг, открылся сердечный центр. У целителей это происходит по-разному: кто-то лечит сердцем, кто-то разумом, кто-то особенно чутко и тонко чувствует болезнь руками. То, что у Элге пробудился сердечный центр, говорило о её большом потенциале.
Магические школы принимали одарённых детей, начиная с шестнадцати лет, до этого времени отец нанял дочке наставника, который понемногу, бережно, учил её управлять просыпающимся даром. К двенадцати годам девочка вполне сносно исцеляла простые заболевания у домашних животных, а так же пробовала себя в простой помощи людям — порезы, ссадины, ушибы она уже умела убирать качественно и безболезненно.
Мать радовалась, когда у Виррис стала просыпаться хорошая, ровная сила к бытовой магии. Отец посматривал с долей жалости и пожимал плечами: ну, какая-никакая, а всё лучше, чем вовсе без дара. Старшая сестрёнка играючи справлялась с различными бытовыми мелочами, в то время как маленькая Элге не владела даже простым действием включения/выключения света, зажигания огня и прочими. Ещё у старшей, с детства питавшей тягу к рукоделию, великолепно выходили как вышивки, сначала простые, но год от года всё сложнее и искуснее, так и портновское искусство.
С маленькой Элге, получившей свой дар очень рано, раньше, чем большинство одарённых детей, носились в доме все. Гордость за талантливую девочку, родившуюся именно в их семье, восхищение её силой, мягкий, бережный контроль, лучшие педагоги и наставники, несмотря на угрожающее банкротство — все это малышке обеспечили с искренней заботой и любовью. Виррис наблюдала и…помимо радости за девчушку испытывала острое чувство зависти. Старшей сестре гордости и восхищения досталось гораздо меньше.
А через год с небольшим случилась трагедия, навсегда изменившая жизнь девочек.
Глубокое потрясение от утраты родителей, огромное горе повлияло на Элге самым суровым образом: её магия в один момент уснула, и уснула память, вычеркнув многое, оставив лишь обрывки воспоминаний, добрые и светлые. Вымотанной организацией погребения любимых родителей, не самым приятным общением с кредиторами, не меньше младшей сестры горюющей Виррис пришлось сражаться с ещё одной проблемой. Приглашённый целитель после тщательного сканирования вынес вердикт: нужно время. Девочка сможет оправиться от пережитого и в спокойной, доброжелательной обстановке, чувствуя себя в безопасности, да при грамотном наставнике, сумеет пробудить свой источник снова. Виррис в то время предстояло разобраться, как именно, и мягко, аккуратно, не навредив, помочь развернуть заблокированный потенциал.
Но на первое время, хотя бы на несколько месяцев, во избежание спонтанных проявлений магии — её лучше взять под дополнительный контроль, наложив соответствующие заклинания. Виррис подумала — и согласилась. Им с Элге предстояла новая жизнь, переезд в незнакомый город, налаживание непривычного быта с нуля, и лишние проблемы с проблесками силы ей были ни к чему. Маг провел необходимые процедуры, предупредил, что не запечатал дар навсегда, а лишь временно приглушил.
В Леаворе Элге как умела, оказывала старшей сестре посильную помощь во всём. Память не возвращалась, да и воспоминания стёрлись избирательно: девочка забыла, как именно умерли родители, собственные действия после смерти мамы и папы, а об уснувшей магии целительства Виррис не напоминала, сначала рассчитывая, что Элге начнёт вспоминать сама. Когда же срок действия заклинаний подходил к концу, Вир…вмешалась. Для девчонки нужно было нанять мага — учителя соответствующей квалификации, а это деньги, и свободной суммы в тот момент у сестёр не было. О благотворительной помощи, предоставляемой некоторыми школами для семей, не имеющих возможности пригласить частного наставника, Вир не подумала. У неё самой собственный дар набирал обороты, и пусть в то время, до поступления в Школу, старшая не умела составлять и использовать заклинания, зато она прекрасно составляла узоры из стежков и строчек. Охранительные, усиливающие желаемые заказчиком свойства, очищающие, приносящие красоту… запирающие. Рукоделие стало её спасением в тот период, что дар развивался без присмотра опытного наставника: типичные действия вроде подчинения различных бытовых предметов девушка удачно перенаправляла на иголку с ниткой. Рукодельница-умелица наносила на одежду сестрёнки магическую вышивку, совсем небольшую, но достаточную для того, чтобы целительский дар продолжал спать.
Через пару лет к старшей сестре потянулись первые постоянные заказчики — ведь и вышивала, и шила она всё лучше и занятие это начало приносить стабильный доход. И можно было подумать о возвращении магии Элге, но… опять же — деньги на оплату уроков, которые старшая научилась как зарабатывать, так и очень хорошо считать. И Виррис продолжила контролировать спящий дар. Вот только он уже не спал, а готовился в любой момент выплеснуться и развернуться во всю силу, искал выход, бродил по каналам, требовал жизни. Жизнь проявилась в растениях и травах.
